«ВН» публикует наиболее интересные сообщения, которые разместила на своём сайте Московская школа политических исследований. Напомним, что в ней в разное время учились многие известные сегодня новосибирские политики, журналисты, общественные деятели.
Разговор о гендерных исследованиях и гендерных отношениях чаще всего ассоциируется с женщинами, женскими правами и проблемами и нередко воспринимается как нечто потенциально враждебное мужчинам, которых будут напропалую обвинять в сексизме и прочих смертных грехах. Но на самом деле гендерные исследования и гендерная теория отнюдь не направлены на то, чтобы вырвать как можно больше прав у мужчин и отдать их женщинам.
Она весьма чувствительна и к специфическим мужским проблемам, которые не менее серьезны и болезненны, чем женские. На самом деле, гендерное неравенство — это классическая «палка о двух концах», которая загоняет как женщин, так и мужчин в определенные довольно жесткие рамки, безотносительно к их индивидуальным свойствам, желаниям и представлениям о счастье.
«Чтоб стать мужчиной — мало им родиться...»
Для начала давайте задумаемся, что это такое — мужчина? Конечно, это не в последнюю очередь биологическое существо, обладающее определенными половыми признаками. Но с точки зрения общественных ожиданий, самих по себе половых признаков всегда оказывается мало. Каким-то набором мужских, иначе говоря, маскулинных, качеств каждый биологический мужчина должен обязательно обладать, иначе его мужской статус может быть подвергнут сомнению. От мужчины многое ожидается, и горе ему, если он не будет соответствовать этим ожиданиям. Общественные санкции по отношению к недостаточно мужественному или похожему на женщину мужчине всегда были гораздо жестче, чем по отношению к недостаточно женственной женщине.
И это действует начиная с самого детства: мальчики гораздо более ограничены рамками приемлемого поведения, чем девочки, которым довольно долго позволяется быть «сорванцами». Родители обычно не очень озабочены своими дочками, которые участвуют в престижных «мальчишеских» видах деятельности, например, гоняют в футбол. Они считают это временным явлением, которое потом пройдет, сменившись интересом к нарядам и кавалерам. Если мальчика называют «девчонкой», это имеет однозначно негативный смысл, воспринимается как оскорбление, наносимое с презрением и насмешкой. Для девочки же прозвище «настоящий парень» имеет гораздо более позитивный смысл, и им можно гордиться. Это различие как в зеркале отражает общественные приоритеты более высокого порядка, которые обесценивают все женские проявления по сравнению с мужскими. Пытаясь структурировать свой мир, мальчики быстро усваивают и даже преувеличивают неполноценный статус девочек и женщин и приписываемых женскому полу качеств.
Хотя в последние годы так называемые идеалы мужественности и женственности начали совпадать больше, чем в прошлом, наиболее существенные «маскулинные» идеалы, предписываемые мальчикам и мужчинам, по-прежнему весьма отличаются от «фемининных». Правда, надо учитывать, что эти идеалы различаются в зависимости от принадлежности мужчины к социальному классу, и тут мы сталкиваемся с противоречиями внутри представлений о маскулинности. Например, любые мужчины должны быть активной стороной: в противоположность приписываемой женщинам пассивности, от них ожидается наличие большей физической силы, агрессивности, настойчивости и инициативности. Предполагается, что они будут независимы, амбициозны, стремиться к соперничеству. Неслучайно эти характеристики совпадают с теми, которые необходимы для успеха в экономической системе, основанной на конкуренции. По сравнению с ними женские идеалы направлены на то, чтобы в основном исключить эту возможность: от женщины как раз ожидаются уступчивость и мягкость.
Другими словами, мужчина обязательно должен быть успешен. Однако для мужчин из рабочего класса успех обычно ограничивается обретением практических и технических навыков. Эти навыки традиционно относятся к сфере специфически мужских занятий, в то время как занятия наукой, обеспечивающие мужчинам лучшую карьеру, парадоксальным образом воспринимаются как более пассивные и «женственные». «Зубрилки» рискуют получить прозвище «девчонок», «слабаков». Но именно мальчики из высших классов, обучающиеся в элитных школах, готовятся к занятию лидерских позиций в бизнесе и получению престижных специальностей. Мальчики же из рабочих семей готовятся к вступлению в ряды массовой рабочей силы, при этом у них вырабатываются многие «идеальные» мужские характеристики (агрессивность и доминирование), которые на самом деле вряд ли им удастся проявить на работе. Над кем они могут доминировать? Товарищами по цеху? Обрабатываемой деталью? Поэтому эти качества находят выход в сфере досуга: в спорте, например, и особенно во взаимоотношениях с девушками и женщинами.
Итак, чтобы не получить позорное прозвище «девчонка» (а когда вырастет, так и вовсе «баба»), мужчина должен быть мужественным, т. е. обладать маскулинностью. На практике это означает, что он должен следовать определенным сценариям поведения и иметь такие взгляды, которые бы соответствовали этим сценариям.
Сравнительное мужчиноведение
Надо сказать, что в социальных науках нет единой точки зрения на то, что такое мужественность, или маскулинность. В зависимости от своих взглядов разные авторы предлагают разные объяснения. Так, например, представители направления, которое мы условно назовем «консерваторами» (традиционалистами, фундаменталистами), полагают, что для мужчин вполне естественно быть защитниками женщин и кормильцами семьи, а также политически и социально доминировать. Маскулинное поведение считается соответствующим мужской природе.
Но вот по поводу того, как она сформировалась, тоже есть разные точки зрения. Моральные консерваторы утверждают, что маскулинность сформировалась в процессе общественного развития как специальный кодекс поведения, призванный регулировать от природы присущие мужчинам антисоциальные наклонности. Другими словами, именно цивилизация заставляет мужчин играть роль отцов, защитников и кормильцев.
Биологические консерваторы, напротив, считают, что социальное поведение мужчин является результатом их природных биологических наклонностей, выработанных в результате эволюционного процесса. Соответственно, моральные консерваторы высказывают опасения, что в случае изменения традиционных моделей мужественности и женственности обществу станет труднее удерживать мужчин в рамках цивилизаторской маскулинной роли, поэтому они выступают против феминистских проектов и предлагают свой собственный, состоящий в укреплении и «облагораживании» традиционной семьи, чтобы сделать ее более привлекательной для обоих полов.
Биологические консерваторы не верят в возможность изменения мужской и женской «биограммы» и относительно индифферентны к феминизму, поскольку считают его принципиально утопичным. Свои аргументы они подкрепляют ссылками на эволюционную теорию Чарльза Дарвина, полагая, что она объясняет различные социальные роли мужчин и женщин.
И моральные, и биологические консерваторы широко пользуются такими понятиями, как «женская и мужская природа», «естественное поведение» и т. п. Однако откуда берутся сами понятия «природы человека» и его «естественных свойств»? Никаких научных данных за этими понятиями, как правило, не стоит. За «естественные» и «природные» автоматически принимаются либо просто традиционные образцы поведения, либо те, которые имеют аналогии в животном мире, причем с животным миром при этом тоже обращаются весьма произвольно: во-первых, всегда выбираются именно те животные, которые ведут себя «правильно», хотя существует и куча других, которые не образуют ни в каком виде семей, у которых доминируют самки и т. п. Во-вторых, поведение даже этих «правильных» животных, у которых самки слушаются самцов, описывается с помощью посторонних по отношению к ним — «человеческих» — понятий. Например, широко используются такие термины, как рабство, война, коммуникация, альтруизм, вряд ли уместные для описания взаимоотношений в животном мире.
Надо сказать, что не так уж мало мужчин разделяют феминистские взгляды на природу своей маскулинности. Они не согласны с тем, что традиционная маскулинность морально оправданна или биологически детерминирована, считают, что она основана на мужских привилегиях, с одной стороны, и угнетении женщин, с другой, но в то же время приносит существенный вред и самим мужчинам. Мыслители этого направления пишут о том, что маскулинность представляет собой наложенную на мужчин систему ограничений, так же как и фемининность — систему ограничений, наложенную на женщин. Эти навязанные способы поведения поддерживаются с помощью системы санкций, вознаграждений, а также социальных стереотипов и идеалов. Как мужчины, так и женщины лишены из-за этого возможностей свободной самореализации. Лучший способ преодолеть эти ограничения как для мужчин, так и для женщин — борьба с сексизмом и соответствующими стереотипами.
Есть и другое, очень любопытное, направление общественной мысли, связанное с борьбой за права мужчин. В принципе, оно разделяет многое из теоретического багажа феминизма, в частности, его трактовку маскулинности как системы ограничений, но его представители считают, что эта система наносит гораздо больше вреда мужчинам, чем женщинам. Если сторонники феминизма описывают маскулинность как набор взглядов и способов поведения, оправдывающих доминирование мужчин в обществе, то сторонники защиты прав мужчин считают ее способом самозащиты, с помощью которого мужчины пытаются справиться с непосильными задачами, возлагаемыми на них обществом.
Борцы за права мужчин разделяют феминистское неприятие традиционных гендерных ролей, но полагают при этом, что феминизм, вместо того, чтобы помогать мужчинам освободиться от своей «участи смертников», только усугубляет ситуацию. Он создает новые возможности именно для женщин, а не для мужчин: женщины добились права выбирать между карьерой и положением домохозяйки, мужчины же не имеют такого выбора. Утверждается новый сексизм, жертвами которого становятся уже мужчины, создаются их негативные образы: так, «смертельная» экономическая нагрузка мужчин описывается в терминах их большей власти и привилегий.
К тому же феминизм обвиняет мужчин в том, что является результатом их воспитания, за которое сами мужчины, как объекты этого воспитания, не могут нести ответственности. Разве не женщины воспитали их такими? Свою задачу представители этого направления видят в том, чтобы противостоять новому сексизму и способствовать принятию законов, которые защитили бы мужчин от множества несправедливостей, которым они повседневно подвергаются, особенно в сфере законодательства о разводах, опеке над детьми и пресечения домашнего насилия.
В своих работах они подчеркивают зависимость мужчин от женщин, которая начинается в самом раннем детстве. По их мнению, матери воспитывают своих сыновей такими, какими они хотели бы их видеть: способными и обязанными о них заботиться и доставлять им радость. В результате этой зависимости мужчины вырастают изолированными друг от друга, не умеют строить эмоциональные отношения с другими мужчинами, часто даже испытывают к ним недоверие и ненависть (в том числе и потому, что боятся обвинений в гомофобии). Сам по себе гендерный идеал маскулинности внутренне противоречив, и полностью соответствовать ему в принципе невозможно, поэтому мужчины попадают в безвыходную ситуацию: с одной стороны, они должны быть защитниками и кормильцами, с другой — их постоянно упрекают за жестокость и душевную черствость. В результате мужчин постоянно преследует чувство вины и даже ненависти к самим себе. В своей аргументации они ссылаются на демографическую статистику, указывающую на меньшую продолжительность жизни мужчин, их более частую заболеваемость, самоубийства, гибель в результате несчастных случаев, алкоголизм, наркоманию и криминальное поведение.
Никто лучше, чем борцы за права мужчин, не описал ту цену, которую им приходится платить за свою маскулинность, действительно, нередко смертельную. Яркой иллюстрацией этого служит современная демографическая статистика. Ожидаемая продолжительность жизни при рождении для российских, например, мужчин составляла в начале 2000-х всего 58—59 лет, т.е. большинству из них не светило дожить даже до пенсионного возраста (для женщин эта цифра составила 72 года).
Но вот только насколько справедливо обвинять в этой ситуации именно женщин? Разве женщины заставляют мужчин пить низкокачественный алкоголь, участвовать в вооруженных конфликтах и бандитских разборках, плевать на свое здоровье? За всем этим стоит определенный стиль жизни, который действительно эту жизнь здорово сокращает — и именно он считается маскулинным. Когда мы говорим о страшной цене маскулинности, не стоит упускать из виду и то, за что все-таки приходится платить и почему мужчины не отказываются от своего маскулинного поведения в массовых масштабах.
Маскулинность связана с соперничеством, но она связана и с доступом к власти.
Таким образом, аргументы «защитников прав мужчин» описывают логический круг: утверждается, что мужчины на самом деле не обладают ни властью, ни привилегиями, потому что они страдают от последствий этой власти и привилегий. Но мужчины все-таки не только страдают, но и получают совсем неплохие дивиденды, например, в виде распределения общественного богатства, в виде возможности выбирать (и менять) более молодых партнерш, в виде непосредственного доступа к политической власти. И именно поэтому, думается, движение за права мужчин пока не стало таким массовым, как феминистское движение.
Еще одно направление маскулиноведения (легче произносится «мужчиноведения») можно условно назвать «духовным». Основано оно на убеждении в том, что маскулинность является продуктом глубинных бессознательных архетипов. Эти архетипы лучше всего обнаруживают себя в фольклоре, мифах и ритуалах.
Мужчиной быть нелегко...
Итак, мужчиной в современном российском обществе быть нелегко — с этим трудно спорить. Как бы ни понимали маскулинность социологи, кого бы ни считало «настоящими мужиками» общественное мнение, понятно одно: к ним предъявляется много весьма жестких требований (которые поддерживаются и большинством женщин, и большинством мужчин), и у них в распоряжении не так много допустимых вариантов поведения. И если современная женщина уже на вполне законных основаниях может примерять на себя традиционно мужскую роль бизнесмена, эксперта, политика (ей будет сложнее добиться успеха, но сам факт ее устремлений вряд ли встретит осуждение), то мужчине все еще почти невозможно стать воспитателем детского сада или просто сидеть дома и заниматься домашним хозяйством без того, чтобы его сочли сексуальным маньяком или полным неудачником.
Мужчинам приходится платить цену за свою мужественность, и цена эта велика. Но если поставить точку на этом, то не может не возникнуть вопрос: «Почему же мужчины все-таки так редко протестуют против традиционного распределения гендерных ролей?» Ответ прост: потому что в этом распределении есть много такого, что их все-таки устраивает. Как ни крути, в их распоряжении львиная доля всего мирового богатства. Они сохраняют в своих руках контроль практически за всеми ключевыми решениями в области политики и экономики. Наконец, они могут себе позволить не заботиться постоянно о том, достаточно ли сексуально они выглядят. Во всяком случае, тем из них, кто имеет доступ к деньгам и власти, это совсем не обязательно: они будут пользоваться успехом в любом случае. Но эти привилегии доступны не всем мужчинам... В бесконечной борьбе за власть, карьеру и деньги всегда будет гораздо больше проигравших, чем победителей. Да и победа нередко достается совсем нелегко. «Смертельная петля» маскулинности продолжает затягиваться.
И еще один аспект, о котором нельзя не сказать. «Несостоявшаяся маскулинность» всегда хочет состояться любой ценой, в том числе и насилием над кем-то еще более слабым. А если сам индивидуум все-таки никак не может стать достаточно сильным, чтобы утвердить свою мужественность, он будет надеяться, что за него это сделает гипермилитаризированное «мужское» государство — уж оно-то никому не даст спуску. И тогда есть шанс все-таки почувствовать себя «настоящим мужиком», победителем и героем... Очень много мужчин, которые искренне не хотели бы играть в эти старые мужские игры: бороться за власть, гибнуть на работе, снимать стресс мегалитрами крепкого алкоголя. Не все получают удовольствие от контроля и доминирования. Но беда в том, что общество по-прежнему устроено так, что всячески толкает их на этот путь — и для того, чтобы сопротивляться этому давлению, надо опять-таки быть очень сильным мужчиной. Так что круг замыкается.
И единственный способ вырваться из этого круга — это не просто «плыть против течения» в своей личной жизни, но попытаться как-то изменить то общество, в котором мы живем и которое заставляет так страдать и мужчин, и женщин. И тогда не надо будет спорить, кто все-таки страдает больше...
