Михаил Николаевич Колоткин — заведующий кафедрой гуманитарных наук СГГА, доктор исторических наук, профессор, член-корреспондент Академии наук Высшей школы РФ, академик Сибирской академии политических наук.
Областью научных интересов Михаила Колоткина являются исследования этнополитических и социальных процессов в Сибирском регионе, этнических диаспор, национально-культурных автономий и организаций. Он автор более 130 научных публикаций, в том числе четырех монографий и шести учебных пособий. Изучал немецкую диаспору Сибири, балтийскую, латгальскую, сейчас пишет книгу про татар. Кроме того, ученый активно занимается общественной деятельностью. На протяжении ряда лет он является членом совета Ассоциации национально-культурных автономий и организаций Новосибирска и НСО.
Мы встретились с историком, чтобы поговорить о его только что вышедшей книге «Социально-политическая история балтийских поселенцев Сибири (1917-й — середина 1930-х гг.). Прибалтийскими диаспорами в Сибирском регионе он занимается уже много лет. В советские времена часто ездил в Прибалтику: работал в архивах, выступал на конференциях, публиковал там свои научные труды. Однажды он даже нашел материалы про отца Вайно — одного из последних первых секретарей ЦК компартии Эстонии. Когда-то Генрих Вайно был председателем Томского губсовнацмена (совета по национальным меньшинствам) — партийный работник, порядочный человек, который сыграл большую роль в борьбе с эпизоотиями в Туруханском крае.
В новой книге представлены уникальные материалы. Автор использовал документы, хранящиеся в 60 фондах 14 архивов России и других стран. Много документов властных структур, национальных секций, отделов, сводных данных текущей статистики. Особый интерес вызывают редакционные статьи, корреспонденции с мест, заметки селькоров, взятые из газет, которые издавались в Сибири на языках балтийских народов. В книге есть воспоминания, письма, мемуары. Монография будет интересна не только специалистам-историкам, но и всем, кто интересуется историей Сибири и межнациональными отношениями.
Ренессанс национальной политики
— Михаил Николаевич, почему вас заинтересовала жизнь этнических диаспор?
— Как правило, все межнациональные вопросы, межнациональные отношения связаны с изучением «титульных» этносов (алтайцы, якуты и т. д.). История Сибири в рамках общесибирской проблематики описана через призму русского народа с определенным участием коренных этносов, по имени которых названы автономии: Алтайская, Хакасия и т. д. Но немало тех, кто тоже здесь живут, оторваны от материнского этноса в силу разных причин, остаются без внимания. Мало кто их изучает, потому что это очень сложно и трудно. Хорошо изучать те национальности, по которым есть фонды, а если их нет...
Сегодня в мире примерно 125 миллионов человек живут вне пределов своего национально-государственного образования...
— Почему именно двадцатые-тридцатые годы?
— Потому что именно их в этническом отношении я считаю годами ренессанса. Как говорил Ленин, мы дали всем народам право свободного развития. На самом деле мало что дали, потому что система национально-государственного строительства складывалась методом проб и ошибок. Кто громче кричал, тому больше давали. Мало знали, какие этносы существуют и т. д. Но было одно великое достижение, которое мы впоследствии назвали пролетарским интернационализмом: в это время складывалась новая общность, и все эти народы, часть из которых находилась на уровне с русским населением, а часть — ниже, оказались в поле зрения. Была создана целая система мероприятий по работе с ними.
В этот период появились специальные структуры — национальные секции при властных органах: парткомах, Советах различного уровня, комсомольских органах, комитетах народного образования. Именно через них шла вся деятельность в среде национальных меньшинств. За годы работы секциями был накоплен практический опыт дифференцированного подхода к каждой национальной группе. Своя специфика, помимо конфессиональной и языковой, имелась у литовцев, латышей и эстонцев. Литовцы проживали в основном в городах, а эстонцы и латыши преобладали в сельской местности. С середины 20-х годов здесь, в Сибири, впервые в стране была начата дифференцированная работа среди латгальцев, обладающих значительным своеобразием по сравнению с латышами.
Большую роль в налаживании связей между различными этническими группами Сибири, росте национального самосознания людей сыграла пресса на языках балтийских народов. Эстонские газеты «Сибери Тээлине», «Сибери Театая», «Коммунар», латышская «Сибирияс Циня», литовская «Коммунисту Тиесу», латгальская «Тайснейба» (единственная в СССР газета, которая издавалась для латгальцев) при активной поддержке органов власти и самого населения не только сумели выжить в условиях НЭПа, но и помогли адаптировать представителей балтийских диаспор к новому укладу жизни.
Многогранной была культурно-просветительная деятельность. За эти годы резко расширилась сеть школ, клубов, изб-читален, дошкольных и внешкольных учреждений. Увеличилось издание учебной литературы на языках балтийских народов. К середине 1923 года для Сибири от Наркомпроса РСФСР было получено 42 тысячи учебников на эстонском языке, часть из которых была выслана бесплатно. Обучение в школах велось на родном языке.
В 20-х — середине 30-х годов учет национальной специфики всегда присутствовал. За этим следили. Многое из того опыта, что был накоплен органами государственного и партийного управления, вполне пригодилось бы и для сегодняшнего дня.
Ссыльные, переселенцы, беженцы...
— Как и когда выходцы из Балтии оказались в Сибири?
— Выходцы из Балтии появились в Сибири еще в XVI веке. Основной контингент составляли ссыльные, каторжане, военнопленные. Тогда же были основаны первые поселения. Согласно сведениям академика Миллера, «пленные литовцы еще в 1594 году несли службу в Тобольске под командованием головы Своитина Руносова». Как правило, литовцы из числа военнопленных, как имеющие богатый опыт военного дела, определялись в Сибири на ратную службу.
В XVII веке начинается ссылка уголовных и политических преступников, участников выступлений. Одним из старейших поселений эстонцев в Тобольской губернии было селение Вирукюля, основанное участниками крестьянского восстания в 1858 году.
В течение XIX века в Сибирь прибыло приблизительно четыре тысячи балтийских ссыльнопоселнцев. В это время возрастает число политических ссыльных. Как показывают подсчеты историка Щербакова, латыши были третьей по численности группой среди ссыльных большевиков (334 человека), уступая только русским и евреям. В сибирской ссылке находилось также немало эстонских и литовских социал-демократов.
Однако наиболее крупную группу выходцев из Балтии, осевших в Сибири в конце XIX — начале XX века, составили добровольные переселенцы. С 1907 по 1909 год в регион прибыло более двух миллионов человек. К переезду на новые места прибалтийских крестьян принуждало жестокое безземелье.
В начале 1890-х годов на постройку «Великого сибирского пути» из Витебской губернии выехало около 15 тысяч человек. После окончания контракта многие из них, забрав свои семьи из Латгалии, остались в Сибири на постоянное жительство. Первыми основателями населенных пунктов в Барабинских степях были бурлаки из Люцинского уезда. Во главе этой партии переселенцев стоял Тимофей Марнауза, именем которого названа одна из деревень — Тимофеевка. Стремление многих латгальских переселенцев селиться близ Каинска объяснялось тем, что в этом городе имелся католический собор.
В начале века латыши и латгальцы жили в 50 волостях Томской губернии, компактно — в 25 волостях, более чем в 25 населенных пунктах. Однако не все переселенцы приживались на новом месте. Без малого треть переселившихся в Сибирь латгальцев (начиная с 1910 года), окончательно разорившись, возвратились обратно.
С началом Первой мировой войны из района военных действий хлынул поток беженцев. В Сибирь шли преимущественно сельское население и неквалифицированные рабочие, кустари, ремесленники. Число балтийских диаспор пополнили также военнослужащие местных гарнизонов из числа латышей, эстонцев, литовцев. Общая численность выходцев из Балтии к 1917 году составляла приблизительно 165—170 тысяч человек. После Гражданской войны, когда был подписан мирный договор, многие получили право на реэвакуацию. Балтийская диаспора сократилась, однако большинство людей предпочло остаться в регионе.
Диаспоры перестали существовать для власти
— В тридцатые годы политика государства по отношению к этническим диаспорам как-то изменилась?
— Для представителей балтийских диаспор сплошная коллективизация обернулась массовым «раскулачиванием», репрессиями и расстрелами. С конца тридцатых годов, как это видно на примере латышей, латгальцев и эстонцев Сибири, начинает массированно проводиться программа по унификации народов. Одна из целей национальной политики сталинизма состоит в том, чтобы ассимилировать малочисленные народы и национальные меньшинства. Общая численность наций, народностей и национальных групп в стране была низведена до 60.
Национальные особенности народов, в связи со складыванием «новой исторической общности», стали игнорироваться. Они становились формальностью. Во второй половине 30-х годов были ликвидированы все формы административных национальных единиц — районные и сельские Советы под лозунгом «укрепления единства народов», а фактически ради повсеместной унификации. Упразднение национальных секций, сыгравших большую роль в учете национальной специфики, привело к развалу работы в среде балтийских экстерриториальных народов. Балтийские диаспоры оставались в реальности, они никуда не исчезли, однако для власти их как бы не существовало.
В разгар культа личности Сталина последними пали национальные газеты на языках балтийских народов, редакции которых в большинстве своем были репрессированы по сфальсифицированным обвинениям. Подобная участь постигла латгальскую газету «Тайснейбы». Помимо главного редактора Эйсуля было арестовано 22 человека, многие из которых к редакции никакого отношения не имели. К концу 1937 года в Сибири прекратился выпуск периодических изданий на языках балтийских народов.
Яркую страницу представляет история латгальского межколхозного театра, который базировался в Ачинске. Только за год работы театр дал 196 спектаклей и 80 концертов. Тысячи километров артисты проехали на телегах или прошли пешком. С января 1937 года местом его расположения стал Новосибирск. К осени из 11 артистов, работавших в труппе, органами НКВД были арестованы семь человек. Их судьбу разделил и директор Донат Цируль.
— Существуют ли сегодня балтийские диаспоры?
— У нас есть союз культурных землячеств и автономий Новосибирска и Новосибирской области. В него входят украинцы, белорусы, армяне, азербайджанцы и т. д. Но диаспор эстонцев, латышей, литовцев в городе нет.
Национальные меньшинства и группы экстерриториальных народностей при верной политике способны выполнить благородную миссию — цементировать Россию, обеспечивая процесс межнационального взаимопонимания и взаимоадаптации. Именно эти задачи решались в стране, и в Сибири в частности, в переломные 20—30-е годы. С этой точки зрения исторический опыт складывания и генезиса балтийских диаспор Сибири заслуживает самого пристального внимания.
