Сегодня много говорят о российско-польских отношениях, которые в историческом плане были весьма непростыми, есть в них немало страниц, которые и сегодня вызывают споры. Известный специалист в области социальной истории России первой половины XX века, заведующий кафедрой отечественной истории гуманитарного факультета НГУ, доктор исторических наук, профессор, автор более 250 научных трудов Сергей Красильников имеет свой взгляд на события в Катыни.
— Мне кажется, что реанимация мифа о том, что расстрелы в катынском лесу бывших польских офицеров — дело рук немцев, непродуктивное занятие во всех отношениях. Вокруг Катынского Узла и так столько нагорожено, что возбуждать общественное мнение «сенсациями» о том, что основополагающие документы о принятии политического расстрельного решения на Политбюро 5 марта по инициативной записке Л. П. Берия — фальшивки, изготовленные в позднейшее время (то ли в бытность Шелепина руководителем КГБ, то ли неизвестно кем и неизвестно для чего в начале 1990-х годов), что расстрелы проводились оружием немецкого происхождения, а, значит, немецкими оккупантами и т. д. — ничего, кроме чувств недоумения и горечи, не вызывает.
Смею утверждать, что никто из серьезных профессиональных историков, изучающих данную проблему уже два десятка лет (желающих могу отослать к работам историков Н. Лебедевой, И. Яжборовской, В. Парсадановой, которые написаны в 1990-е гг., и никто их не оспорил), а также исследователей советской репрессивной политики сталинской эпохи, не ставил и не ставит под сомнение факт как принятия данного расстрельного решения, так и его практическую реализацию весной 1940 года органами НКВД в разных застенках на территории СССР. Сей факт никогда не ставился под сомнение Главной военной прокуратурой (ГВП) за долгие 14 лет, пока с 1990 по 2004 год она проводила свое расследование. Накоплены десятки томов документации, которая, как теперь уже очевидно, требует своего рассекречивания и предания гласности (чего, кстати, несколько лет безуспешно добивается «Мемориал»). Там допрашивались и участники организации расстрелов. Там же есть и объяснения того, как и почему использовалось при массовых казнях чекистами оружие иностранного производства.
Кстати, нет необходимости постоянно упирать на Катынский лес, который находился на оккупированной немцами территории длительное время. Есть массовое захоронение в районе с. Медное (ранее Калининская, ныне Тверская обл.), где в начале 1990-х годов раскопками ГВП с участием польской прокуратуры был установлен факт расстрела весной 1940 года пленных поляков из Осташковского лагеря (более 6 тыс. чел.), по масштабам даже превосходившего Катынь. В окрестностях Медного велись несколько дней бои между частями Красной армии и немецкими частями, но под оккупацией эта территория не была. Там расстрелы проводились по той же технологии, что и для Катыни, — с применением иностранного оружия, имелись коллективные захоронения и т. д. И подтверждено, что массовые расстрелы поляков были проведены в апреле 1940 года.
Очень заманчиво было бы объявить комплекс документов по Катыни (Катынь — собирательный, конечно, термин) фальшивкой, как это делают сейчас лидеры КПРФ. Но это — стрелять из пушки по воробьям. А. Локоть вслед за В. Илюхиным повторяет аргументы последнего, но аргументы эти способны возбудить и сбить с толку только весьма далеких от истории людей. Как профессиональному историку, те же два десятилетия работающего с делопроизводством ЦК РКП (б) — ВКП (б) — КПСС, в том числе и Политбюро, мне представляются нелепыми и неуклюжими пояснения новоиспеченных коммунистов-«исследователей» в пользу того, что перед нами — смотри документы по Катыни на сайте Росархива — фальшивки более позднего времени — то ли шелепинского, то ли ельцинского времен. Я допускаю, что фальшивки могут изготовляться с политическими целями (как в свое время Европу в 1920-е годы сотрясали скандалы вокруг «писем Коминтерна/ Зиновьева»), но «катынские документы» хранились в особом режиме в т. н. пакетах № 1 (помимо катынского комплекса был и комплекс подлинных протоколов Пакта Молотова — Риббентропа). Почему тогда коммунистам заодно и не поставить под сомнение подлинность и этого комплекса, заодно, чего уж размениваться?!
Я напомню о том, что, видимо, А. Локтю неизвестно. В частности, комплексы документов по Пакту были извлечены из бывшего архива Политбюро летом 1992 года (тогда он именовался уже Архивом Президента РФ) в ходе слушаний по т. н. делу КПСС в Конституционном суде (КС) как часть документальных свидетельств о том, что руководство Компартии ответственно было за организацию злодеяний, в т. ч. развязывание массового террора против собственного народа, и не только. Я работал в группе историков и архивистов, которая занималась поиском и отбором документов и материалов для этих судебных слушаний в течение почти месяца, и могу утверждать, что именно тогда и началось то, что затем получило название «архивной революции», — массовое рассекречивание документов, находившихся на ведомственном хранении «за семью печатями».
Сами знаменитые «пакеты № 1» я не видел, но одним из первых держал в руках ксерокопии, сделанные с подлинников Пакта Молотова — Риббентропа, когда составлялись описи на рассекречивание и на передачу затем их в КС (подлинники, конечно, никто туда и не передавал, они оставались в архивохранилищах). Кстати, коммунисты ведь еще тогда, в 1992 году, могли бы, если желали, оспаривать подлинность и документов Пакта, и Катынского комплекса документов и требовать их всесторонней экспертизы, что же они такую застенчивость проявили 18 лет назад?
Теперь о сенсационных «открытиях» Илюхина — Локтя — собственно о документах. «Обнюхать» документ и обнаружить в нем некоторые несоответствия установленной делопроизводственной практике — это еще не доказательство их фальсификации. Нет датировки на инициативном документе Л. П. Берия? Начальная страница напечатана на одной машинке, а продолжение — на другой? И что из того? Я отработал с документами Политбюро многие годы, готовя их к публикации, и могу ответственно говорить, что как раз небрежности в делопроизводстве, включая и отсутствие некоторых реквизитов, неточности, ошибки и т. д. — это норма делопроизводства тех лет. Отсутствие дат на записках, направленных в Политбюро, — тоже не «криминал», поскольку автор (Берия) мог готовить их «про запас», подгадывая под ситуацию. Политбюро собиралось тогда весьма нерегулярно и зачастую не в полном составе — из документа следует, что подписи Калинина и Кагановича были получены заочно (опросом).
Илюхин и Локоть «делают» сенсацию из того, что выписка из постановления Политбюро от 5 марта 1940 года сделана на бланке ЦК ВКП (б), но на ней стоит заверительная печать ЦК КПСС, а сама выписка направлена в 1959 году в адрес Шелепина, тогдашнего руководителя КГБ. Да никакая здесь не фальшивка, а обычная-таки делопроизводственная практика в ЦК, сложившаяся еще в далекие 1920-е годы. Когда нужно было изготовить для каких-либо информационных целей (запросов «сверху») копию с подлинника, то ему придавали подобие подлинника — и бланковых форм, да и печатей хватало с избытком — вот ровно так и произошло с выпиской из решения Политбюро от 5 марта 1940 года — делопроизводителю поступил заказ, он/она берет чистый бланк ЦК ВКП (б) и в него впечатывает текст соответствующего постановления. Но не оказалось под руками печати тех лет, тогда на «новодел» тиснули печать ЦК КПСС, получился такой «гибрид».
Да мы в архивах сталкивались с десятками, сотнями таких гибридов-новоделов, тиражированных для разных целей. Пусть А. Локоть обратится, я ему могу продемонстрировать немало делопроизводственных приемов времен 20—50-х годов ХХ в., причем все в пределах существовавших бюрократических практик. Не надо искать фальсификаций там, где их нет (по аналогии с поисками черной кошки в известном месте). В тюрьмах, застенках весной 1940 года было совершено с санкции сталинского руководства (там ползверинца оставили свои автографы) массовое злодеяние, которому нет и не может быть никакого оправдания.
Мне жаль тех читателей, которые проникнутся верой в откровения А. Локтя. На его месте я, обладая статусом депутата Госдумы, добивался бы установления места массовых захоронений расстрелянных в 1930-е годы здесь, в Новосибирске и его окрестностях (не увозили же их отсюда в печально знаменитый «Колпашевский яр» в Томскую область!). Помогите отыскать нашу Катынь, наше Бутово. Вот за это я бы не колеблясь назвал вас героем наших дней.
