Справка из «личного дела». Эдвабник Валерий Григорьевич родился в Запорожье. Среднюю школу закончил с золотой медалью, Запорожский машиностроительный институт — с отличием, по специальности — радиоинженер-конструктор-технолог. Новосибирск выбрал не случайно, много слышал и читал про Академгородок. Трудовую деятельность начал в НИИЭП в 1971 году. Работал начальником Центрального конструкторского бюро на «Точмаше». В 1992 году выставил свою кандидатуру на альтернативных выборах директора Федерального государственного унитарного предприятия «Новосибирский Научно-исследовательский институт электронных приборов» (НИИЭП), где и работает до сих пор. Доктор экономических наук, кандидат технических наук, член-корреспондент Российской академии ракетно-артиллерийских наук, академик РАЕН... Председатель правления областной общественной организации «Содружество-Эффективность-Развитие»...
Оборона — это звучит!
Минувший 2010 год для НИИЭПа был, можно сказать, самым обычным. Не хуже и не лучше предыдущих. Закаленная команда «электронщиков» во главе с «капитаном» находилась в привычном рабочем состоянии — латания одной пробоины за другой, получаемых хрупким «интеллигентным» научно-исследовательским «кораблем» в бущующем отечественном рыночном океане. Словом, барахтались, выживали. Как все. И вдруг, нежданно-негаданно, на оборонщиков свалился предновогодний подарок, о котором они и мечтать-то уже перестали. Была подписана программа — ГПВ-2020.
— То есть Государственная программа развития вооружения нашей доблестной «Красной» армии до 2020-года? — спрашиваю у директора НИИЭПа. — Чем же документ отличается от предшествующих, что вы с таким оптимизмом и надеждой его восприняли?
— Ну, без оптимизма мы бы вообще не выжили. Это наш главный «заряд». Что касается Программы, то это, как ни покажется странным, первый за все годы рыночных «преобразований» очень важный и обнадеживающий документ. Не потому, что на наш, в частности, институт посыплется вдруг манна небесная. К великому сожалению, у тех, кто «рисует» и кует «щит и меч» нашей Родины, элементарно не было какого-либо основополагающего государственного документа, регламентирующего не только само существование оборонного комплекса страны, но и его развитие, осмысленное и перспективное.
Теперь мы, наконец-то, как в «старые, добрые» времена, ясно представляем свои направления и объемы работ уже в текущем году, а также, практически, на десять лет вперед...
— Уж не хотите ли сказать, что возвращается социалистическая плановая экономика? Во всяком случае, в оборонном ее сегменте?
— Нет, конечно! Хотя к планированию отношусь положительно. Просто начала действовать вполне современная концепция перевооружения армии и, по-моему, на весьма разумной основе...
— Получается, что там, «наверху», вдруг прозрели-поумнели, а Россия разбогатела в период мирового финансового кризиса?
— С колокольни директора предприятия могу лишь констатировать, что руководство страны начало мыслить системно. Дело не в том, что на оборону государство вдруг решило выделять неограниченное количество денег, которых раньше почему-то ни на что не хватало. Их и сегодня, и всегда будет не хватать. И перекосов в сегодняшнем «планировании», а также недовольных новой программой, увы, будет и на сей раз немало. Но! Раньше большинству работников оборонного комплекса, во всяком случае, коллективу нашего института, было непонятно, куда, кому и на что именно выделялись бюджетные средства. Теперь, когда продекларирована и всячески подчеркивается именно оборонная суть наших Вооруженных сил, то не скажу, допустим, за танкистов, авиаторов или ракетчиков, но нам станет жить если и не легче, то интереснее. И патриотичнее! Коль скоро резко возрастает роль средств ПВО (противовоздушной обороны), то это как раз основной профиль работы Института электронных приборов.
Без НИРов нет ОКРов
Все годы рыночных «преобразований» перед НИИЭПом стояла простая, как дважды два, дилемма: жить по средствам, либо с перспективой. Собственно, директор некогда сверхсекретного «ящика» никогда по этому поводу не колебался. Несмотря на то, что у государственного оборонного предприятия частенько были перебои с зарплатой по случаю отсутствия оборонных госзаказов. Вопреки активному прессингу налоговиков, тоже, между прочим, государевых людей, с негодованием заносивших электронщиков в позорный список злостных должников, не раз «подводивших» Эдвабника к скамье подсудимых... Словом, покой, как в песне, даже не снился, а директор НИИЭПа стоял на своем: если институт хочет жить и завтра-послезавтра, то он обязан работать на технический прогресс. Притом что никто не освобождает его от решения неотложных, насущных задач.
— За годы рыночных реформ мы до 2004 года НИ РАЗУ (!) не получали от государства денег на НИРы — научно-исследовательские работы, — как «объективную» данность, констатирует Эдвабник, — и одну-единственную НИР за весь постсоветский период мы «пробили» в Минобороны сами в 2004—2006 годы.
Говорит он это «спокойно», потому что понимает: по нынешним временам НИРы — это непозволительная роскошь. Они могут закончиться и «отрицательным» результатом. С точки зрения практической, сиюминутной применимости. Что вовсе не значит, что электронщики поработали впустую. Напротив! Зачастую именно высочайший профессионализм и талант (не побоюсь этого слова) исследователей позволяет им в своих «фантазиях» заглянуть настолько далеко вперед, что у отечественных оборонщиков-производственников попросту не оказывается на данный момент под рукой ничего такого, что можно было бы реализовать в «изделии». На которое уже запланированы... ОКРы — опытно-конструкторские работы. Какие уж тут «летающие тарелки»! Денежки, если и выделялись, то на чисто конкретные ОКРы: такие-то, к такому-то сроку! И если «партия и правительство» поручили выполнить эту самую ОКРу, которая начинается с разработки документации на «изделие», а не с каких-то заумных исследований, то будь любезен — выполни! Иначе... Иначе следующие денежки в следующий раз уйдут к другим талантам, из других «ящиков».
— Так мы и работали все 90-е и последующие годы, — объясняет текущий момент директор НИИЭПа. — Потому что нам все-таки удалось сделать хороший задел, живя, в основном, на оборонные заказы для зарубежных «партнеров» и за счет ОКРов, которых, подчеркиваю особо, без НИРов нет и быть не может.
— Примеры?
— Сколько угодно. Остановимся на некоторых. На пороге XXI века в мире вообще и в технике в частности произошли колоссальные изменения. Появились и стали относительно доступными удивительные вещи, о которых раньше можно было лишь прочитать в фантастических романах, услышать в дискуссиях или, в лучшем случае, увидеть в потрясающих воображение «компьютерных» фильмах. Так вот, из той же «серии»: в 80-е годы мы сдали в эксплуатацию первую в нашей стране бортовую вычислительную машину для зенитных управляемых ракет. До этого ракеты с ЭВМ летали только в космос. Когда «простой» человек слышит: «полет в космос», то для него это что-то непостижимое, запредельное. Но с точки зрения работы аппаратуры, которая должна выдавать на Землю информацию из безвоздушного пространства, условия там для нее прямо-таки «райские»: ни тебе сумасшедшей тряски, ни жутких вибраций, ни перепадов давления и температур. Главное, «выскочить» на орбиту, а там — работай, сколько потребуется...
— Но ведь нередко слышишь, что аппаратура при запуске находится вне зоны радиовидимости. А недавно военные вообще чуть не потеряли очередной спутник, который обнаружили... американцы. Правда, и «наши» тоже вскоре его «нащупали».
— Открою «секрет», известный многим. При запуске, пока ракета прорывается сквозь земную атмосферу, аппаратуру попросту... отключают. Как только она «выскакивает» в космос, ее включают, и она начинает трудиться в комфортных условиях. Потому, наверное, кому-то там, на военном «верху», и пришла в голову «светлая» мысль: «А почему бы на ракетно-зенитный комплекс не поставить такую же аппаратуру, чтобы прицельно «накрывать» именно тот объект, который надо «накрыть»?!
— С точки зрения «разума в мундире», вполне естественная мысль. Только почему ею озадачили именно ваш институт, а не какой-нибудь «свой», московский? Не пришлось бы деньги в Сибирь перегонять...
— Если бы не «вулканический» диапазон действий комплекса — от 25 метров до 40 километров — с запредельными вибрациями и немыслимой температурой. А вся наша жизнь и работа связаны с ракетной техникой, да и в вычислительном «оборудовании» мы кое-что понимаем. К тому же у нас был отдел, созданный еще в 1959 году (!) для работы с вычислительной аппаратурой. Так что мы не только не отказались от вроде бы невыполнимого задания (не было еще в родном Отечестве микросхем памяти, счетно-решающих микросхем), а обрадовались ему, как подарку «свыше». И отдел вычислительной техники сразу стал одним из ведущих в институте... Долго рассказывать как, но мы решили задачу! Первую боевую ЭВМ, такой серьезный агрегат килограммов на пятнадцать из более тысячи штук микросхем, мы таки сдали. Наша «машина» выпускалась до 2000 года. Должен сказать — это уже давно вчерашний день...
Но не одних же космонавтов и артиллеристов-зенитчиков посещают захватывающие дух идеи. Пришла пора свое весомое слово сказать и морякам. Потребовалось им сделать аппаратуру самонаведения для торпеды. Разумеется, корабелы-подводники сами колдовали над задачей. Но получилось так, что электронные «мозги» заняли едва ли не треть всей торпеды, потеснив заряд и движок. Чего ж ради в таком случае стараться? И моряки вспомнили про сибиряков. Правда, высказали им «пожелание»: придумать что-нибудь покомпактнее... Раз в десять.
— Для нас разницы, собственно, нет — что космос, что воздух, что водные просторы, — поясняет Эдвабник. — Пообещали, что начинка будет изящнее.
Первый «блин» у нииэповцев получился в четыре раза меньше, чем у «морских дьяволов». Те с изумлением, не веря глазам своим, знакомились с «изделием» сибиряков и тут же с великим сожалением разводили руками: «Увы, работать не сможет!» Не потому, что некачественно изготовлено. Напротив, ничего подобного в Отечестве еще не было. Но в Отечестве не было и нет до сих пор той самой элементной базы, которой пользуются во всем мире и которую НИИЭП рискнул применить, раздобыв ее «на стороне». В итоге удалось впрессовать «мозговую начинку» торпеды в пластинку-плату, умещающуюся... на ладони. Победа! «А если завтра война? И нам откажут в поставках?!» — строго воскликнули в соответствующем министерстве-ведомстве. И встали насмерть против опасного «засилья иностранщины»...
Слава Богу, здравый смысл восторжествовал, работу сибиряков не «зарубили». Утвердили... как исключение. До освоения отечественной промышленностью отечественной элементной базы...
«Положительная» бухгалтерия с отрицательным балансом
Когда директору НИИЭПа вышестоящие инстанции в качестве «образца» приводят в пример некоторых его коллег по оборонному комплексу, ссылаясь, прежде всего, на их положительные финансовые показатели, Валерий Григорьевич испытывает сложные чувства. В том числе — неловкость.
— Потому, наверное, что я — не только руководитель предприятия, отвечающий за дело, но и за людей, — рассуждает он по этому поводу. — Если на каком-то предприятии раньше работало, скажем, двенадцать тысяч человек, а теперь едва наберется 300—400, и пусть с финансами у них порядок, мне жалко не только тех, кто потерял любимую работу, но и, по большому счету, за Державу обидно! Ведь что получается до сих пор с так называемыми «трудовыми коллективами»? Государство, по сути, бросило их на самовыживание, поставив во главу угла бухгалтерский учет — какие у тебя показатели, такое и предприятие. Долги есть? Нет! Налоги платите? Платим! Зарплата вовремя? Даже больше, чем прежде, у оставшихся. Выплываете в рынке — хорошо. Молодцы! Так держать! Ну а нет, что поделаешь, — рынок на дворе...
Эту боль и крик души легко понять. Вот еще «эпизоды» из жизни НИИЭПа. В 1994 году он участвовал в поставке знаменитого ракетного комплекса «Смерч» для Кувейта. России тогда такой «щит» не был нужен. В ней бушевал свой, финансовый смерч. Зато заказ спас от иностранной агрессии маленькое арабское государство, у которого, кроме жары, песка, нефти и, естественно, денег и свободы, ничего не было. И помог выжить «маленькому», тоже свободному, но, увы, безденежному научно-исследовательскому институту в далекой и холодной Сибири. Где у родного государства уже лопалось терпение по поводу задержки налоговых платежей этим финансовым субъектом и готовились к нему соответствующие воспитательные меры. Кои и были решительно исполнены: только что выстроенный восьмиэтажный лабораторно-производственный корпус института, вместе с прилегающей территорией, был изъят... в счет погашения налогов. Что принесло потрясающую «бухгалтерию»: нииэповцам «закрыли» долг на 14 миллионов рублей, а корпус тут же продали почти за... 100 миллионов! К сожалению, «треск» государственной казны от такой «прибыли» власть не оценила должным образом до сих пор.
К сему добавим реплику президента Союза промышленников и предпринимателей Аркадия Вольского: «Если бы Америка вкладывала в свой автопром столько денег, сколько наша в наш, то сейчас бы американцы были на пути исследования возможности движения «самодвижущейся коляски». Про американцев министр промышленности и торговли Виктор Христенко в воскресном интервью известному знатоку американского образа жизни Владимиру Познеру в его телепрограмме ничего не говорил, но по поводу отечественного автопрома подтвердил: «Да, за последние годы государство ничего в него «не вливало». Как и в гражданскую авиацию. Потому и падают на землю с пассажирами российские самолеты. Чему была посвящена в понедельник специальная ТВ-передача, где с жаром опять открывалась Америка: «Причина аварий, и не только на транспорте, — моральное и физическое старение «основных фондов» и... «человеческий фактор»! Проще говоря — некому не на чем работать...
Если старикам почёт, то и молодым — дорога!!
— Наконец-то хотя бы начали говорить о проблемах, — восклицает по этому поводу мой собеседник. — Модернизация должна быть не только лозунгом, но и подкрепленной финансами экономической политикой. Без нее мы обречены на «второсортность», отставание от цивилизованного общества. И, конечно, важнее важного — преемственность поколений! Мы в институте держимся на таких атлантах, как Анатолий Семенович Карташов, Борис Петрович Бурдуков, Геннадий Степанович Гришаев... Это наши главные конструкторы по направлениям. И многие другие ветераны, не мыслящие себе жизни вне стен «своего» института. Именно они создали ту базу, тот технический задел, который нам позволил выкарабкиваться из «безнадежных» ситуаций в самые суровые времена. Им мое глубочайшее уважение и благодарность! И сегодня наши разработчики не зря едят свой хлеб... Чем Россия была и будет сильна всегда? Мозгами! Я своих амбиций не скрываю: наш институт обязан быть лидером в «мозговой деятельности». Да, с налогами у меня случаются «заминки». Но почти на 20 миллионов рублей мы закупили нового оборудования, которое уже работает. Свою репутацию мы стараемся держать на должной высоте!
Валерий Григорьевич говорит об этом, как о само собой разумеющемся.
— Где сегодня в Новосибирске ведется промышленное строительство? В НИИЭПе! На паях с государством строим новый инженерно-производственный корпус. Второй скоро начнем! Кто освоил новые научно-технические направления? У кого идет удвоение производства и на кого «идет» молодежь? Опять же — НИИЭП! Я вот тоже иду по институту, и душа поет! Какие у нас работают ребята! Одно плохо — еще не всех по именам-фамилиям знаю. Но Михаила Лопского, Александра Булатова, Романа Подрезова, Андрея Батурина не спутаю ни с кем. Уверен — это наше будущее... Вот уже третий год работает начальником цеха изготовления деталей Сергей Миханошин. Ему нет и тридцати. Могу признаться: когда назначал его на эту ответственнейшую должность, очень опасался: «Сожрут ведь акулы-производственники парня. Тут работают такие асы! Уж очень молод. Но вспомнил себя — пришел я в институт, когда мне «стукнуло» двадцать три. Директору было чуть за сорок. Все мы когда-то бываем молодыми. Зато как теперь уважают ветераны Сергея — любо-дорого посмотреть!
Кстати, у нас в институте организовался Совет молодых специалистов и рабочих. И как работает! Провели спортивные соревнования среди работников оборонного комплекса. НИИЭП занял третье место в Спартакиаде. Это наш-то «малюсенький» институт! Наши пацаны заняли четвертое место по мини-футболу в Новосибирске. Профсоюзы провели в Репьево двухдневную Спартакиаду для молодых «оборонщиков». Нииэповцы заняли первое место! А какой они самодеятельный концерт провели для ветеранов! Да со времен моей молодости ничего подобного не было!
Сегодня я прихожу на работу в институт и вижу молодые лица, глаза горят. Это очень вдохновляет! Жизнь продолжается.
P.S. Прямое начальство, московское, не раз говорило Эдвабнику, не сводя с него пронизывающих глаз: «Впереди — вакантный конкурс, мы вас в нем не видим!» И докладывало генеральному директору холдинга «Ростехвооружение» Н. А. Макаровцу: «У Эдвабника были судимости!» На что умудренный жизненным опытом Герой России, усмехаясь, отвечал: «Если не за хищения и взятки, то нынче судимость директора — как орден за самоотверженный труд».
