Известный новосибирский художник Александр ШУРИЦ, чьи работы имеются даже в собрании Третьяковской галереи, в интервью «ВН» рассказал, выгодно ли сегодня вкладываться в живопись, существует ли термин «сибирское искусство» и насколько местное культурное пространство отличается от парижского.
Искусство не падает в цене
— Александр, почему-то принято считать, что художник — это не профессия, а творчество — не работа. Вы согласны с этим?
— Я работаю ежедневно: и в будние, и в выходные дни. Никакого начальника надо мною нет, так что, в принципе, можно было бы ничего и не делать (улыбается). Но всегда есть незаконченные работы, предстоящие выставки, и потом, мне это просто-напросто в удовольствие!
Я не из тех художников, что могут среди ночи проснуться и начать что-то набрасывать. Ночью я сплю, и вообще каких-либо сумасшедших выходок, которых обычно ожидают от творческих людей, за мной не замечено. Тружусь только днем и в семь вечера заканчиваю любые работы.
— Каким образом зарабатываете на жизнь? Работаете на заказ?
— Нет, но то, что я написал по вдохновению, потом может продаться. Люди, увлеченные живописью, сами выходят на меня, покупают мои работы. К сожалению, в Новосибирске нет достойных частных галерей. Но у этого есть объективные причины. Иметь свою галерею, которая непременно должна быть расположена на самой оживленной улице города, — весьма дорогое и хлопотное удовольствие, фактически это невыгодно, альтруизм чистой воды. Нет у сибирских художников и торговых агентов, которые занимались бы поисками покупателей для их работ. Видимо, наше общество пока не готово к этому.
— Провинциальная отсталость?
— Подобная ситуация везде в мире. Вы думаете, в Париже художники живут вольготно и припеваючи? Ничего подобного: галереи и там пусты. Впрочем, там они хотя бы есть, более того — их сотни, ими заняты целые кварталы.
— Насколько у сибиряков развита любовь к современной живописи?
— Если говорить о тех, кто хочет и может приобрести настоящую картину, то процент таких людей совсем небольшой. Начнем с приземленного: у человека должны быть на это деньги. Картина признанного новосибирского художника размером метр на метр (это тоже имеет значение) может стоить 80–100 тысяч рублей. Может быть, кого-то эта сумма испугает, но произведение искусства никогда не падает в цене, а лишь растет, в отличие, скажем, от автомобиля, который изначально стоит дороже. И потом, мало кому вообще приходит в голову покупать картины: у кого-то они не вписываются в интерьер дома, кого-то пугают большие размеры полотна.
— А если говорить о новосибирцах не как о покупателях живописи, а как о посетителях выставок?
— Интерес у горожан к искусству относительно высок, однако очередь на ту или иную выставку выстроится, если разве что к нам привезут что-то из Лувра. Думаю, каждый третий новосибирец хоть как-то интересуется живописью, однако на выставки ходят далеко не все из них. Но это опять-таки общемировая тенденция, галереи и в Москве, и в Европе — довольно малолюдные места.
Не нравится — не покупайте
— Вы часто говорите «настоящие картины», «признанные художники». Кого же можно считать истинным живописцем?
— Это члены Союза художников России. Не надо покупать картины в подземных переходах, даже если они вам приглянулись, — это крайне низкий уровень, ширпотреб. Многие в народе считают, что художники-профессионалы торгуют своими произведениями в метро — это совсем не так.
В Новосибирске не больше 200 профессиональных художников. Из них только половина работают активно по сей день. Человек 50 из них создают что-то по-настоящему интересное с точки зрения искусства. И лишь около 20 наших художников более или менее успешно продают свои творения.
— Что бы вы могли посоветовать тем, кто все-таки решит купить настоящее полотно?
— В первую очередь, картина должна вам нравиться. Если вы не понимаете ту или иную работу — не покупайте, будь это хоть сам Пикассо. Если вы не очень хорошо ориентируетесь в современном искусстве, лучше посоветуйтесь со специалистом-искусствоведом, обратитесь в художественный музей за консультацией. Прославленное имя автора полотна еще ни о чем не говорит. Иногда на закате своего творческого пути художник становится слабее в творческом плане, и его поздние работы уже не так ценны.
— Как быть начинающим творцам, которые еще не заработали себе имя?
— Выпускнику художественного факультета вуза или училища не нужно пытаться продавать свои работы с первых же месяцев практики — это практически невозможно. Нужно устроиться на работу, чтобы у тебя был стабильный заработок и ты мог позволить себе приобрести краски, холст и другие отнюдь не дешевые вещи, необходимые живописцу, а в свободное время создавать свои первые произведения, чтобы начать где-то выставляться. Если работы достойные, начнут замечать и в конечном итоге примут в Союз художников.
— Вы тоже прошли этот путь?
— Да. Первые пять лет после окончания училища я отработал по профессии — трудился промышленным дизайнером в одном из конструкторских бюро Новосибирска, куда попал по распределению. Разрабатывал дизайн для ЭВМ, мотоцикла Иж-80, который остался лишь в виде макета. Параллельно зарабатывал иллюстрированием книг. Мои иллюстрации содержат очень многие детские издания: Гомер, Андерсен, Маршак, Чуковский, Гайдар... Сегодня я живу только за счет своей живописи. Мастерская мне выделена Союзом художников России.
— По-вашему, самоучка не может стать выдающимся художником?
— Его просто не примут. Нужно все-таки иметь профессиональное образование. Впрочем, бывают крайне редкие случаи, когда и самоучка создает что-то очень интересное.
Постмодерн в тренде
— Каков сегодня тренд, главное направление в живописи?
— Оно сегодня одно — постмодерн, но внутри он делится на фигуративное, абстрактное искусство, видеоарт, перформанс и т. д. В стиле постмодерна работаю и я, и мне ближе его фигуративное ответвление: на моих картинах представлены конкретные предметы и человеческие фигуры. Есть у меня элементы сюрреализма. В 1980 году я написал картину «Небесная война», и выставком не разрешал ее выставлять как раз из-за сюрреалистических деталей. Кроме того, на мое творчество оказал большое влияние итальянский Ренессанс. Тяготею к тематике античных мифов, к примеру, сейчас делаю Аврору — богиню утренней зари. Помимо портретных работ, много занимаюсь пейзажами. Пишу в основном по фотографиям или просто из головы. С натурщицами не работаю. Зачем? Я и так умею рисовать (улыбается).
— Многих обывателей шокирует, что обычный камень, которому дано невнятное название, называют великим произведением искусства, а чистый холст с одной полоской поперек может стоить миллионы долларов...
— Скажу вам честно: я этого тоже не понимаю. Однажды я был в Бельгии на выставке, где на двух десятках белых столбиков лежали кучки настоящих дохлых воробьев и больше ничего не было. И помнится, я был единственным посетителем. Как это воспринимать, я не знаю. К сожалению, сегодня в искусстве масса совершенно случайных людей, и они даже получают солидные государственные и коммерческие гранты.
— Вы преподаете в художественной школе. С какого возраста в ребенке можно распознать будущий талант?
— Сейчас многие родители с самого раннего детства записывают свое чадо в различные кружки и секции, иногда одновременно в несколько, и дети оказываются перегруженными. В художественную школу ребенка нужно отдавать только в 11–12 лет — до этого на него не надо давить, пусть рисует, что хочет. Если к этому возрасту у него не пропал интерес к рисованию, значит, стоит развивать эти способности и далее.
— Часто приходится слышать словосочетание «сибирские художники». Есть ли какое-то принципиальное отличие сибирской живописи от общероссийской?
— Есть целый ряд художников, ориентирующихся в своем творчестве на сибирскую архаику: наскальную живопись, шаманство и т. д. Но я к этому направлению не имею никакого отношения — мне ближе европейское искусство.
Кстати, раз в четыре года в одном из сибирских городов проходит региональная выставка, на которой посетители могут оценить уровень художников со всей Сибири. Могу сказать, что далеко не все наши серьезные художники уезжают в Москву — и живя в Новосибирске, можно выставляться где угодно, хоть в Париже.
