Говорят, что с возрастом лицо человека все больше становится «зеркалом души». Все четче и безжалостнее проступают на нем стремления и чаяния человека, его натура, его характер. Если есть в этом доля истины, то душа этого почти восьмидесятилетнего человека осталась молодой, а помыслы чистыми и благородными, как черты его лица.
|
| Соколов Борис Александрович |
Судьба распорядилась так, что совсем молодой паренек из Омской области оказался в Томском артиллерийском училище за несколько месяцев до начала Великой Отечественной войны. Да все не мог решить - поступать или нет. Но Борю Соколова приметил кто-то из руководства и пристроил заведовать спецклассом. А в июле 1941 года он попросился на фронт. Сибиряк - значит лыжник. И отправили 19-летнего паренька в распоряжение специального отдельного лыжного батальона. А зимой этого грозного года он оказался в глубоком тылу у финнов на Карельском фронте.
Там Борис Соколов встретил свою настоящую Войну. В тот поход приходилось днем отсиживаться в лесу, а ночью совершать многокилометровые броски, определяя места дислокации вражеских штабов и проводя диверсионные акции. Как-то перед рассветом шли, как обычно, цепочкой. И Борис, заметив из-под снега небольшой ручеек, решил напиться. Группа пошла вперед, а он по течению спустился в овраг. Вдруг - голоса. Притаился солдат и неподалеку увидел троих финнов-лыжников в длинных белых халатах. Они рассматривали карту при свете фонарика. Пока Борис раздумывал - стрелять или нет (все же трое против одного), восходящее солнце осветило их лица. И солдату показалось, что один из финнов посмотрел прямо на него. Тут палец автоматически нажал на курок ППШ. Один упал, а двое (финны - блестящие лыжники) будто испарились. Борис переждал некоторое время и подошел к неподвижно лежащему человеку. Это был совсем молоденький юноша, примерно его ровесник, с чистым и красивым лицом.
Уже догнав своих обеспокоенных стрельбой товарищей, доложил командиру о происшествии, передал ему срезанную с убитого сумку с документами, и группа продолжила движение, а перед ним все стояли мертвые глаза финна. И всю жизнь вспоминается тот первый погибший от его рук неприятель.
К войне вообще нельзя привыкнуть, считает Соколов, - только приспособиться. Вот и приспосабливались кто как мог. Потом были кровопролитные бои подо Ржевом, где повезло, не зацепило, битва под Сталинградом осенью сорок второго. Здесь война для Соколова закончилась - тяжело ранило в ногу в ста метрах от передовой. Нашли его не сразу. Долго лежал, то теряя сознание, то приходя в себя. Потом привезли к берегу Волги, где скопилось уже великое множество раненых бойцов. Погрузили всех на паромы и отправились. И тут немцы начали бомбить с воздуха. Где-то разбомбили баржу с нефтью, горючее разлилось и загорелось.
- Лежу на пароме, - рассказывает Борис Александрович, - болтаюсь между жизнью и смертью. Раненые кричат, тонущие, чьи паромы разбомбило, гарь, дым. А вокруг горит вода. И страха нет, только спокойная мысль о том, что все кончено...
Очнулся уже на противоположном берегу. Там немцев не было. Потом был госпиталь в Чкалове (ныне Оренбург). К тому времени у Соколова началась газовая гангрена ноги. Помнит, что все твердил: «Ногу не отнимайте...» Раненых принимал профессор медицины из Харькова. Казалось, даже в лицо не взглянул, посмотрел на страшно распухшую ногу и буркнул ассистенту: «Лампасные разрезы». Потом забытье и палата на двоих. К очнувшемуся после операции пациенту поспешила медсестра. Он все не верил, что нога уцелела, подвигал пальцами - вроде есть. Потом вспомнил рассказы ребят, что ампутированные руки и ноги долго ощущаются, как целые.
Оказалось, что в условиях эвакогоспиталя профессор решился на почти безнадежный эксперимент. И получилось. Из почти двух тысяч больных «двуногих» было десятка два. Их считали везунчиками. Реабилитационный период длился много месяцев: костыли, трость, опять костыли (рана то заживала, то вновь открывалась).
- О тех временах ходит много легенд, - отвлекается Борис Александрович. - Считается, что люди тогда были винтиками в общем механизме и ничего не стоили. Но как тогда объяснить, что в 43-м году, в разгар войны, в этом госпитале специально для таких вот двадцатилетних калек устроили курсы пчеловодов, счетоводов, киномехаников. Чтобы не отработанным хламом выплевывала их война, а были они востребованными специалистами, могли начать новую жизнь.
За долгие месяцы лечения Борис Александрович закончил все возможные курсы, прихватив еще открывшиеся в городе трехмесячные юридические курсы.
К тому времени он узнал, что на родине у него никого не осталось. Отец с матерью умерли, старший брат сгинул на дорогах войны. Возвращаться было некуда. И в августе 1943 года его направили в Соль-Илецкий район Оренбургской области. Народным следователем в районную прокуратуру. О тех годах Борис Александрович говорит неохотно. Какие были дела? Кражи зерна, продуктов да мордобой...
Но все не давала покоя мысль разыскать следы брата, хоть могилу. После долгих поисков выяснилось, что брата после тяжелой контузии на Северо-Кавказском фронте комиссовали. И живет он в Черепановском районе Новосибирской области. Туда и отправился Соколов за несколько месяцев до Великой Победы.
В Черепановской районной прокуратуре молодому следователю, да еще мужчине, обрадовались несказанно. А через несколько месяцев уже провожали на «повышение» - в областной центр. Жил сначала в подвале областной прокуратуры. Утром не надо было умываться - такая там была сырость. Нога болела ужасно. Потом новые сослуживцы помогли снять угол, куда приходил только ночевать. Все остальное время занимала работа. Двадцать лет отдано органам прокуратуры, пройден путь от народного следователя районной прокуратуры до заместителя прокурора области. Сколько дел прошло через руки Бориса Александровича и его коллег: о крупных хищениях в новосибирском «Золотопродснабе» и иркутском бюро «Лензолото» и нашумевшее дело о хищении дотационных средств из оперного театра. Главный бухгалтер так безумно любила своего мужа-актера, что решила устроить ему роскошную жизнь. За счет государственных средств. При обыске одних галстуков обнаружили штук сто пятьдесят... Вместе с ней на скамье подсудимых оказались еще пятеро.
В начале пятидесятых пришлось расследовать уникальное местное «дело врачей». Они задумали провести подпольную операцию женщине по изменению пола... Не успели.
В начале шестидесятых в верхах приняли решение о создании отдельных следственных подразделений в органах внутренних дел. И «на прорыв» - создавать милицейское следствие - партийные руководители области направили опытнейшего Соколова, бывшего тогда уже заместителем прокурора области. Спорить было не принято, и в 1963 году он приступил к новым обязанностям. И не пожалел. Работа в милиции показалась интереснее и живее. Вскоре по долгу службы (в должности заместителя начальника УВД области) пришлось осваивать новые направления деятельности. Он курировал следствие, уголовный розыск, работу секретных служб. Во все вникал сам: «Лез куда надо и куда не надо», - комментирует Борис Александрович. За это его уважали подчиненные, да еще за то, что по пустякам не придирался.
За несколько лет до пенсии вновь предложили новое дело: возглавить создаваемое УВД Новосибирска. Все с нуля...
- Жизнь страны делилась на пятилетки, а моя - на двадцатилетки, - смеется Борис Александрович. - Двадцать лет войны, двадцать - в прокуратуре, двадцать - в МВД. И уже скоро двадцать лет как на пенсии.
Но и выйдя в 1983 году на заслуженный отдых, не сидел без дела. Были мысли заняться литературой: уж очень богатый архив уникальных дел удалось собрать за годы службы - так и просилось все это на бумагу. Но затянула сначала преподавательская деятельность. Читал криминалистику и криминологию слушателям вечернего юридического института. А потом началась общественная работа в различных ветеранских организациях города.
- Вот только жаль, - грустит Борис Александрович, - близкие и друзья все чаще уходят... Раньше приходил в городское, областное управления - дел и разговоров было... Сейчас все больше новые лица, молодые. Они другие. Для нас на первом месте была любимая работа, а потом все остальное. Сейчас все больше о доходах, о зарплате говорят. А может, просто жизнь меняется. Раньше человек на государство полагался - в случае чего защитит. Была какая-то уверенность в завтрашнем дне. Теперь иначе. Да и преступники нынче другие: дерзкие, наглые, жестокие. Раньше квартирный грабеж - уже ЧП. Не говоря уже об убийстве. Теперь несколько насильственных смертей за сутки, до десятка грабежей - норма. А что касается нас, ветеранов, - заканчивает разговор Борис Александрович, - то война всю нашу жизнь определила. И осталась самым ярким событием, самым главным испытанием.
И, попрощавшись, шагнул к двери, чуть прихрамывая, сверкая совершенно молодыми ярко-синими глазами. А во взгляде - доброта, юмор и мудрость.
В ноябре Борису Александровичу Соколову, заслуженному юристу РСФСР, заслуженному работнику МВД, полковнику милиции в отставке и просто чудесному человеку, исполняется восемьдесят лет.
Здоровья вам, Борис Александрович, и побольше приятных забот, чтобы некогда было вспоминать о болезнях и невзгодах. И еще много-много «двадцатилеток». С праздником!
