Игорь Костолевский в Новосибирске
 |
Он просто создан, чтобы нравиться женщинам, - красивый, кудрявый... - типичный герой-любовник. Когда красавец Костолевский появлялся на киноэкране в ботфортах, эполетах, костюме кавалергарда и добивался любви француженки-модистки Полин - все это под прелестную песенку «Не обещайте деве юной любови вечной на земле», - Абдулов, Киндинов и прочие секс-символы советского экрана отдыхали...
Экранная жизнь и реальная судьба удивительным образом переплелись в его жизни.
- Я сам прошел путь декабриста, - признается актер, - и фильм «Звезда пленительного счастья» действительно во многом определил мою судьбу. Не такой уж я мистический человек, но судьба действительно расставляет какие-то знаки на моем пути.
Когда он впервые познакомился со своей теперешней женой, французской актрисой Консуэлло де Авилланд (новосибирский зритель мог видеть ее в спектакле Валерия Фокина «Татьяна Репина» на Рождественском фестивале искусств) и задал ей оригинальный мужской вопрос: «Простите, вы не замужем?», она ответила: «Нет, я жду своего декабриста». Оказалось, еще в детстве француженка зачитывалась русской историей, была потрясена поступком декабристок и признавалась маме, что хочет замуж за декабриста. Костолевский и Авилланд вместе уже три с половиной года, счастливы, и на вопрос, не собирается ли он во Францию, Игорь отвечает:
- Нет, моя Консуэлло здесь со мной...
Одним словом, французская дива, снявшаяся более чем в 50 кинофильмах, игравшая вместе с Ален Делоном и Клодом Брассаром, осуществила мечту своего детства, отчасти повторив подвиг декабристки Полин. Впрочем, эту экранную историю, известную всем россиянам, Консуэлло не знает. Ни одного фильма с участием мужа она не смотрела и считает, что это правильно: «Мужчина должен нравиться как мужчина, а не как киногерой». Так что ботфорты, эполеты, мундиры и прочая кавалергардская атрибутика в этой «лав стори» ни при чем...
***
История с фильмом, определившим его судьбу, кстати, началась для Игоря Костолевского в Новосибирске. Четверть века назад он приехал сюда на гастроли с театром им. Маяковского. На досуге сходил в один из наших кинотеатров, посмотрел свое любимое «Белое солнце пустыни», в очередной раз по-хорошему позавидовал Анатолию Кузнецову, которому посчастливилось сниматься у Мотыля...
И тут же в Новосибирске получил приглашение от Владимира Мотыля на пробы на роль декабриста Ивана Анненкова в «Звезде пленительного счастья». С переговорного пункта, прямо из Новосибирска экзальтированно телефонировал режиссеру, что согласен, готов, рад, счастлив, что режиссер сделал правильный выбор, что у них все получится и вообще, что у режиссера идет праздник...
- Тогда я был очень наивен и не догадывался, что между приглашением на пробу и самими съемками - дистанция огромного размера...
Сейчас он чрезвычайно благодарен режиссеру, который во многом создал его как киноактера:
- Средний актер при вере в него режиссера может взлететь на небеса, и очень хорошего актера можно низвести до полного нуля, если в него не верить... Что уж говорить обо мне, который сразу попал в такой великолепный актерский ансамбль.
Ансамбль был действительно великолепный - Смоктуновский, Янковский, Купченко...
Что касается съемок фильма, то Игорь до сих пор вспоминает о них с содроганием:
- Когда я смотрю, как легко, весело и непринужденно у меня там все получается, думаю, боже мой, какой кровью все это далось. На каждый кадр я шел как в последний бой, не зная, буду я дальше смиматься или нет. Помню первый съемочный день. Это кусок, когда ко мне в камеру Петропавловской крепости прибегает Полин. День был морозный, зимний, меня привезли в камеру, поставили к стене... Для пущего эффекта облили стены кипятком, чтобы шел пар... Холод собачий, я в кандалах... Уже почти дали команду «мотор», но что-то произошло, изменилось, все снялись и куда-то убежали. А я остался стоять как был. И простоял так часа два. Когда наконец начались съемки и моя француженка бросилась ко мне со словами «Давай убеждим», у меня из глаз брызнули самые настоящие слезы: мне было так обидно, так обидно...
И вообще казалось, что все идет не так и он делает все не то. И тут в его судьбу снова вмешалась женщина.
- Я сидел в актерском буфете, что-то пил, жевал, чувствовал себя полностью провалившимся, готов был разрыдаться и услышал участливый женский голос: «Что у вас случилось, почему вы такой мрачный? И я поведал ей свое горе.
Участливой женщиной оказалась тогда еще неизвестная ему Инна Чурикова. Она терпеливо выслушала его историю и очень уверенно сказала: «Знаете, мне кажется, у вас получится очень хорошая картина». И у него все получилось...
***
А вообще, Игорь Костолевский, как это часто бывает, считает себя актером не кино, а театра. На сцене, как ему кажется, он играл более значимые роли, чем на экране. Но тут уж ничего не поделаешь - для широкой публики он навсегда останется декабристом Анненковым, учителем Мирою или Женькой Столетовым... В кино он и сейчас снимается, но об этих своих ролях рассказывать не любит.
- При нынешнем состоянии нашего кинематографа... В отсутствие достойного материала...
Его театральная судьба складывалась более драматично, чем экранная. Он уже снялся в фильме «И это все о нем...», получал по 300 писем в день, а в своем театре у Андрея Гончарова все продолжал играть в массовке.
- Очень продвинулся во всем, что касается произношения фраз «кушать подано» или «пошел вон», - шутит по этому поводу Игорь, - я по этой части большой специалист.
У Гончарова он практически не работал, но благодарен ему за школу, за «гончаровское» - «не стой покойником, делай жесты».
- Сам он человек беспокойный, и он меня сформировал, вложил в меня это - «вперед и выше, не останавливайся, даже если неудача».
И уже потом, играя роли первого плана, много работая за рубежом, играя на французском и норвежском, объездив с «Орестеей» Питера Штайна полмира, он не раз добрым словом вспомнил своего учителя, этого, как говорит Костолевский, последнего романтика театра.
***
Продолжая тему женщин в его жизни, отметим, что и своей актерской профессией Игорь тоже отчасти обязан женщине.
- Вообще-то, никаких предпосылок, по крайней мере внешних, для моего актерства не было - в самодеятельности не участвовал, на стул не вставал... Отучился 8 лет в дневной школе, перевелся на вечернее, работал... Мечтал стать врачом, но поступил учиться в строительный...
И девушке, в которую он был тогда сильно влюблен, это не нравилось, она предрекала ему «гуманитарное будущее». А поскольку гуманитарные дисциплины преподавали и в театральных вузах, то посоветовала поступать именно туда. Для вступительных экзаменов, в школу-студию МХАТа он, опять же по рекомендации любимой девушки, выбрал «Дай, Джим, на счастье лапу мне», она находила его похожим на Есенина и говорила: «Если не за талант, то за внешнее сходство тебя возьмут...» В комиссии сидели прославленные Мосальский, Грибов...
- Стали нас по очереди вызывать. Помню, хотя и был август, было очень холодно, на мне были плащ и пиджак, которые я даже в помещении не снимал. А очутившись пред комиссией, от растерянности почему-то начал судорожно раздеваться - снял плащ, пиджак, пряча истерические слезы и смех, начал расстегивать рубашку... Услышал: «Что он делает?», совсем запаниковал, понял, что сейчас заплачу, и хотел убежать... Но меня поймали и все-таки заставили исполнить то, для чего я, собственно, пришел. С Есениным у меня тоже с самого начала все не задалось. Меня отсадили в сторонку и вообще ко мне больше не обращались, обходили гробовым молчанием.
Потом состоялся его разговор с Грибовым, после которого Костолевский окончательно и уже совершенно осознанно решил связать свою судьбу с театром. На следующий год он поступил во ВГИТИС.
***
К названию своей программы «И это все обо мне...» (так ее назвали в Новосибирске) Игорь отнесся весьма иронично:
- Это все равно, что сказать... «Я себя целовал, уходя на работу...»
А дамы его по-прежнему любят. И на присланные из зала записки с криком души: «Вы мой кумир» или «Я обожаю ваш талант» актер не без юмора резюмировал: «У вас хороший вкус»...
