 |
...В протоколе осмотра места происшествия отмечено: «Участок, прилегающий к зданию общежития, представляет собой утоптанную снежную площадку, на которой обнаружены многочисленные пятна бурого цвета, похожие на кровь». Сотрудники милиции Советского района прибыли на место после поступления сообщения о драке. «Там обнаружили двух людей, один из которых лежал на снегу, а другой находился возле него. Он и сообщил: из-за того, что они попросили закурить, у них завязалась драка с другими парнями - все началось из-за сигарет». (Из показаний одного из милиционеров в суде). Сухие слова протоколов предварительного следствия и судебного заседания...
Время действия - около четырех утра третьего декабря позапрошлого года. Труп двадцатилетнего парня на снегу в черноте морозной ночи... Дрогнуло ли что-то в душе его родителей, проснулись ли они во тьме декабрьской ночи в самое глухое время от неясного ужаса? Им еще предстояло узнать, что сына они потеряли... И при каких обстоятельствах! Тем, кто верит в судьбу, в карму, в предопределение, есть над чем подумать, когда случаются такие трагедии. Вот и попробуйте сделать хоть какое-то приемлемое умозаключение, почему с благополучными парнями могло это произойти. Но вернемся на место...
Второй парень - с тремя ранами. Кажется, чудом избежал участи первого: одно ранение признано экспертами как «тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни». У третьего - порезанная ладонь.
Двое - противоположная сторона, скажем так, инцидента - ушли с места происшествия до приезда милиции. Родителям подозреваемого, потом обвиняемого и теперь осужденного тоже в тот момент и пригрезиться не могло, что впереди у их сына - студента-четверокурсника экономико-юридического факультета Новосибирского государственного университета. Да и все участники - свидетели и потерпевшие - не отморозки какие-то, не отпрыски так называемых проблемных семей, не одурманенные наркотой недоучки. Все студенты НГУ, без пяти минут специалисты, в том числе и в юридических науках.
Увы, убивают все чаще. В банальных пьяных разборках, в семейных дебошах, в разбойных нападениях - из-за денег, машин и иных «благ жизни». По заказу, наконец, - врага, конкурента, соперника... Но чтобы так!
В любом уголовном событии, и тем более в убийстве, всегда как бы несколько пластов восприятия. Скрупулезное, не допускающее - по крайней мере, видимых - эмоций следствие. Потом столь же дотошный судебный процесс. Устранение противоречий в показаниях, как бы приведение их к общему знаменателю для наиболее ясного, точного восстановления картины случившегося. Толкование сомнений в пользу подсудимого, как велит презумпция невиновности. Сухое, последовательное изложение фактов, деталей. На процессах всегда как-то неловко даже взглянуть в сторону родственников погибших, как они все это выслушивают. Другая сторона - родня подсудимых, они часто при своем мнении, даже если обстоятельства очевидны. Жалеют своих близких, даже если их вина бесспорна. Ловлю себя на мысли, что эмоциональная сторона как-то особенно ощутима в деле студентов НГУ, даже для журналиста, казалось бы, стороннего наблюдателя. Наверное, оттого, что невозможно понять бессмысленность случившегося. В голове не укладывается, за что погиб один и сломана жизнь другого, хотя суд и признал его виновным. И не единожды.
Слишком большой промежуток между теми декабрьскими событиями 1999 года и судом не случаен. Искать подозреваемого не нужно было, он не скрывался - его задержали в тот же день. Дело уже рассматривалось, выносился вердикт. Но Верховный суд первый приговор отменил, причем не из-за мягкости или излишней суровости. Судьи высшей инстанции пришли к выводу, что не удалось разрешить некоторые противоречия в показаниях потерпевших. Картина дела действительно сколь банальна, столь и неординарна. Потому, видимо, и не случайно такое решение Верховного суда. Дело было направлено на новое рассмотрение. Оно недавно состоялось, приговор не вступил в законную силу, скорее всего, будет обжаловаться. Эти обстоятельства не позволили мне назвать фамилии осужденного и всех остальных - погибшего, потерпевших, свидетелей. Живым жить, они уже не студенты, все закончили университет. Родителей погибшего тоже не стоит лишний раз травмировать. А семья осужденного вместе с адвокатами еще будет, похоже, противостоять приговору. Что, думается, понятно. Да и не в фамилиях дело - ситуация тревожная и настораживающая...
...С вечера в двух комнатах двух общежитий НГУ не спали. В одной будущий подсудимый - Виктор, кореец по национальности, его два друга и две девушки пили пиво, играли в карты. В другой четверо парней тоже развлекались похожим образом. Как говорится, дело молодое. И после таких посиделок можно в юные годы пойти на лекции, кто не знает... Около четырех утра Виктор с приятелем проводили третьего. (Он, кстати, потом был общественным защитником в процессе). На обратном пути в круглосуточном магазине купили пива, кофе, мороженого. В эти же минуты из другой общаги вышли четверо студентов, но не вместе - двое впереди. Один из них окликнул Виктора с другом: нет ли у них сигарет. Те сказали, что нет. Просьбу повторили, как показалось Виктору, назойливо и агрессивно. Передав бутылки пива приятелю, он направился навстречу любителю покурить. Сошлись, уже оба на взводе, и тот «в нецензурной форме высказался о национальной принадлежности подсудимого», как деликатно сказано в приговоре. Оскорбление «покоробило» Виктора, он, по его словам, «допустил ошибку» - ответил повышенным тоном, что не курит, и получил удар в лицо... Состояние парней, думаю, можно представить. Но дальнейшее! Виктор выхватил из кармана нож-бабочку и восемь(?) раз ударил парня в грудь и живот. Тот упал. К нему подбежал приятель, наклонился и получил со спины три ножевых ранения. Подскочил еще один, попытался вырвать нож, схватился за лезвие. Ему удалось нанести удар, от которого Виктор упал. Произошло все в темноте и очень быстро, как в кошмарном сне. Понимаю, что совсем не по-юридически сказано, но суть, увы, именно такая. Никто не хотел убивать... Но это случилось, и именно такую картину восстановил суд.
Подсудимый и его друг рассказывали, что той ночью их жестоко избивали несколько человек. Били по голове. Но экспертиза показала: у Виктора нет таких телесных повреждений, которые бы соответствовали «его пояснению о множественности нанесения сильнейших ударов в голову». Такой вот странный для обычного человека слог протоколов и приговоров. Странный, но точный, а здесь это главное. Виктор не отрицал, что достал нож из кармана, долго не мог его раскрыть, а дальнейших обстоятельств не помнит, так как получил удар в голову. «Но допускает, что телесные повреждения у потерпевших, в том числе и наступление смерти, являются следствием его действий». На второй день после случившегося - 4 декабря - он не отрицал на допросе еще как подозреваемый, что «причинил смерть потерпевшему». А в суде не помнил... Что ж, защитительная позиция понятна. Его версия исходит из естественного желания представить случившееся в наиболее благоприятном для себя свете, отсюда «запамятование» ударов ножом.
Участникам процесса в областном суде пришлось проделать немалую работу, чтобы разрешить противоречия в показаниях, естественные, если учитывать обстоятельства. Не забудем, ведь парни и с той, и с другой стороны выпивали, а времени было четыре утра. Зачем бы подсудимому передавать бутылки другу, освобождать себе руки, если он не собирался выяснять отношения силой, да еще имея нож в кармане? И даже когда он получил по лицу, адекватной ли была реакция - восемь ударов ножом? Ранения - с повреждением легких, сердца. Виктор и его друг, если на них напали и столь сильно избили, как они рассказывали, поспешно ушли, не дождавшись милиции. Не обратились к врачебной помощи.
Суд пришел к выводу: совершено умышленное убийство на почве возникших неприязненных отношений. Предварительное следствие квалифицировало нанесение ударов второму студенту как покушение на убийство. Но суд перешел на другую статью, не столь тяжкую - умышленное причинение тяжкого вреда здоровью. А порезанные ладони третьего вообще исключил из событий преступления. Потерпевший сам хватался за нож, предполагая, что Виктор намеревался его им ударить. Но доказательств намерения не найдено, сомнения же, согласно принципу презумпции невиновности, толкуются в пользу обвиняемого. Приговор - восемь лет в колонии строгого режима.
Мало ли драк, потасовок, тем более между выпившими людьми? И разве студенты, как раньше говорили - передовой отряд молодежи, тоже не могут завестись, поскандалить, подраться даже? Еще как могут. Может быть, не стоит так уж копаться в обстоятельствах этого дела? Да, есть эмоциональные зацепки. Психолого-психиатрическая экспертиза показала, что на поведение подсудимого в тот момент повлияли его личностные особенности. Развитое чувство собственного достоинства, потребность в самоутверждении, развитое воображение. Но даже легкая степень опьянения снизила способность к самоконтролю, преувеличила агрессивный смысл ситуации. И он оценил все более конфликтно, чем на самом деле... Там, где другой человек промолчал бы, ну дал бы в зубы, подсудимый «совершил ошибку». С которой ему придется теперь жить всегда.
Есть слова: «Пьянство не рождает пороки, оно их обнаруживает». Не хочу приписывать осужденному пороков. Скорее всего, их и нет в полном смысле, не более, чем у других его сверстников такого же уровня. Имеются особенности личности. Как у любого человека. И такой исход... Увы, у нас сейчас все меньше любят себя и не берегут свою единственную жизнь, как и жизнь других...
