Заграничная жизнь показалась мальчику тяжелой.
И он вернулся домой. Точнее, в детдом
 |
На теме усыновления наших сирот иностранцами копий сломано немало. Одни причитают - увозят российский генофонд. Другие говорят - «Слава Богу». Если мы сами не можем дать детям все необходимое, пусть хотя бы там, в благополучных странах, у них все сложится нормально.
В органах опеки, отслеживающих судьбы усыновленных детей, непременно покажут пухлые альбомы с фотографиями. Счастливые ребячьи мордашки на фоне зеленых лужаек, семейных авто и окруженных садами особнячков. Саша Осечков - тоже из таких везунчиков. Правда, он сейчас и сам не знает, когда ему повезло больше - когда он уезжал или когда вернулся.
С семьей Христонсенов он познакомился зимой 1998 года. Врач Рональд и его жена Линда приезжали тогда в Новосибирск в составе гуманитарной миссии. Заезжали и в девятый детский дом в Дзержинском районе, где воспитывался тогда Саша. Тринадцатилетний сообразительный парнишка пришелся Христонсенам по душе. Уезжая, они обещали: «Мы за тобой вернемся». Саша не очень верил, но ждал. И дождался. Все необходимые для усыновления документы пришли от Христонсенов 12 сентября прошлого года, через два дня после Сашиного шестнадцатилетия. Эти два дня в Сашиной жизни - все равно, что перст судьбы. Оказывается, по законам США, в шестнадцать лет ребенок усыновлению уже не подлежит. «Ничего, - утешали в письмах Рональд и Линда. - Приедешь к нам, поживешь годик, а там как-нибудь вопрос решится». В январе прошлого года в детском доме Сашу так и провожали. На год. А он вернулся в июне.
- Неужто не понравилась Америка?
- Понравилась. Я бы хотел там жить. В Анкоридже, это штат Аляска, знаете, как красиво! С трех сторон горы, а с четвертой - океан. Мы с Роном несколько раз ездили в горы кататься на лыжах. А в Сюворд на рыбалку. Я, можно сказать, жил - от рыбалки до рыбалки. Там рыбешка, не как у нас - во! Если от пола считать, мне как раз по нос будет. Разламывают большую селедку, насаживают на огромный крючок и ловят с лодки.
- А где ты еще бывал?
- В Лос-Анджелесе, Бостоне. В Нью-Йорке проездом. Там у Рона с Линдой два сына живут. На марафон ездили. У нас если что-то такое проводится, человек сто пробежали, и все. А там тысячи три бегали. Спорт любят. Весельчаки есть. Приспособит перед собой зеркало и так и бежит задом наперед все тридцать два километра. Рону пятьдесят четыре, но он тоже бегал. У них дом в Анкоридже, так один выход - прямо на беговую дорожку.
- Домик не бедный, наверное?
- На два этажа. На первом - комната для гостей, столовая, кабинет, кухня, прямо из дома в гараж можно выйти. А на втором этаже - спальни. А жили всего четверо - Рон, Линда, я и Джин. Это у них помощница. Она мне помогала уроки делать, английский учить. Мы с Джин в магазин ездили.
- Ты в школе учился?
- Сразу в двух. До обеда - в подготовительной. Там английский, русский, история. Потом домой на автобусе приедешь, пообедаешь и в другую. А потом еще тренировки. Я там футболом занимался, тяжелой атлетикой. Они еще хотели, чтоб я в школу для верующих ездил.
- А ты?
- Хватит с меня и церкви по воскресеньям. Только бы отоспаться после недели. Нет, вставай ни свет ни заря.
- Рональд и Линда - верующие?
- Да. Причем у них там все очень строго. В кинотеатр нельзя. С девочками разговаривать нельзя. Компьютерные игры тоже запрещаются. Компьютер только для работы. Даже телевизор и то нельзя смотреть. Я говорю, сейчас же вся информация по телевизору! Нет, говорят, никаких боевиков. Рон только новости смотрел и спортивные передачи. В выходной, если мы никуда не ездили, заняться нечем. Музыку слушал, читал, рисовал, иногда по шесть часов конструктор лепил.
- А друзья среди ровесников у тебя появились? Чем-то они от наших ребят отличаются?
- Наши умнее. Удивлялись даже, как быстро я на английском заговорил. Первое время все со словарем бегал, а через месяц-два уже мог нормально объясняться. А что отличаются от наших - так это точно. У них там все есть. Компьютер, машина - пожалуйста. От наших родителей разве допросишься? На нашей улице у всех ребят машины были. В школу приезжают - все машинами заставлено. Рон мне тоже говорил: закончишь школу - купим тебе компьютер, после колледжа - машину. Они и своим сыновьям так покупали.
- Школы на наши, наверное, тоже не похожи.
- Там учиться легче. Ответишь тему и два-три дня можно не ходить. В школе порядок. Никаких драк, на каждом углу - секьюрити, охрана. Почти никто из ребят не курит. У нас, может, пять-шесть не курят из группы, а там столько курят, а остальные - нет. Это сейчас уже не модно.
- А ты куришь?
- Там за полгода ни разу. А здесь курю. Иногда могу несколько дней сигарету не брать, а иногда по пачке в день.
- Вредно же.
- Знаю. Да так. Бывает, задумаешься.
- А в школе у тебя как дела шли?
- Нормально. Экзамен по языку, тестирование - вот это тяжело. Я тогда должен был кучу новых слов выучить. Рон сказал: «Каждое слово напишешь десять раз, сделаешь ошибку - пиши снова». Я потом уже не на него - на себя злился. До ночи писал.
- Ты же сказал, с языком у тебя все хорошо было?
- С разговорным, да. Но там же еще грамматика и все такое. Требования очень высокие. Дома меня все время заниматься заставляли. Хотели, чтоб я только пятерки получал. Даже тренировок лишали, рыбалки. Ругались на меня.
- Не все, значит, ладно было?
- Я старался. Особенно поначалу. Что говорят, то и делаю. А потом устал. Тяжело. Они мне свое - я им свое. Одному, знаете, как тяжело. Ни друзей, ни мамки - никого.
- Ты бы уж потерпел. Освоился.
- Я терпел. Если бы семьей, я бы там жил. А так... Домой захотелось.
- Ты ж в детдоме живешь. Не семья все-таки.
- Ну и что. Мамка у меня здесь есть. Ее прав лишили. Но она ко мне приходит. Две сестренки есть - в интернате и доме малютки. Тетка. Они хорошо живут. Меня каждые выходные забирают.
Я когда обратно вернулся, кто-то говорил, что меня выгнали. Неправда это. Я сам уехал. Мы тогда много разговаривали. Решили, что с сентября мне лучше будет пойти в школу в России. И еще. Линда говорила, что я могу обратно приехать. Мол, будет 21 год, и приезжай.
- Сейчас связь поддерживаете?
- Сначала очень часто. Я им писал, а они мне звонили. После терактов не звонят. От Джин только письмо было - вроде все нормально.
- А если снова предложат к ним вернуться.
- Не знаю. Думать надо очень...
