Сидим с Екатериной Васильевной за чаем, ведем неторопливый женский разговор о том, о сем, вообще о жизни. А я все поглядываю на фотокарточку за стеклом старого серванта. На ней - большая семья: в самом центре добродушно улыбается высокий, крепкий мужчина в форме подполковника. Это муж Екатерины Васильевны, Сергей Николаевич Ковальчук, ветеран Великой Отечественной. Подле него - она сама. А по бокам от них двое молодых, похожие друг на друга.
- Они?
- Они самые, сыночки Сережины - Боря и Паша.
Удивляюсь про себя. Потому что знаю, сколько терпела она от них, сколько слез пролила. Прошел уж месяц, а до сих пор не сошли синяки, на голове ее сквозь седину все еще видна незажившая рана.
...Всего чуть-чуть перепало ей от веселой, безоблачной юности - началась война. Молоденькая девушка Катерина Данаева вытащила на своих хрупких плечах не один десяток раненых под Сталинградом, пока однажды сама не попала на больничную койку с осколочным ранением.
Та страшная война не прошла бесследно: каждый год Катерина подлечивала свое ранение в 1-м областном госпитале ветеранов войны Новосибирска. Как и в этот раз. В госпиталь легла летом: народ в эту пору все больше на дачах, в палатах тишина и покой, можно на воздух выйти, по зеленой аллее погулять.
Во время очередной такой прогулки к ней подошел мужчина с выправкой солдата, присел возле нее на лавочку. Катерина узнала его: это же больной из 16-й палаты. Познакомились, разговорились. Оказалось, что у них много общего. Сергей в войну тоже понюхал пороха, отшагал с оружием в руках от Москвы до Берлина.
Оба были одиноки: Катерина давно схоронила мужа, ее сын женился, жил своей жизнью, хотя и вместе с матерью. Сергею с первой женой не пожилось, но в судьбе взрослых уже сыновей, Бориса и Павла, принимал участие, дал им образование, вывел в люди. Но сердце все равно тосковало по родственной душе, по человеческому пониманию и нормальной семейной жизни. В ней, в Катерине, было то, чего он так долго ждал.
Их отношения развивались на глазах у всего медперсонала. Особенно за них переживала заведующая госпиталем: уж очень хотелось ей, чтобы эти люди были вместе. С ее легкой руки получалось так, что Катерина с Сергеем оказывались рядом в очереди на процедуры, на приеме к врачу...
Время неумолимо шло вперед. Обоим пора было возвращаться в городские квартиры. Но их встречи все равно продолжались. А вскоре Катерина собрала свой нехитрый скарб и перебралась к Сергею.
Новый дом не принес ей счастья. Напротив, стал причиной ссор. Квартира одна, и дети Сергея, Борис и Павел, считали ее почти своей - по закону они становились единственными наследниками. А тут отец надумал жениться на старости лет. Неужто еще и штамп в паспорте поставит?!
Сергей, догадавшись, почему сыновья так неприветливы с его новой спутницей, то обижался, то гневался. Катерина старалась не вмешиваться: «Пусть как хотят. Мне ничего не надо. Лишь бы дали нам пожить». И убедила Сергея не расписываться - себе спокойней.
Они прожили душа в душу 16 лет. Все эти годы Катерина всеми силами стремилась если не попасть в милость пасынкам, то хотя бы сгладить их откровенную неприязнь. Когда Борис и Павел наведывались с семьями к отцу, Катерина устраивала в доме настоящий праздник, выставляя на стол свои самые удачные маринады и соленья, а к чаю обязательно подавались вкусные пироги. Больше всех был с ней ласков сын Бориса, Витя, студент технического университета. Ему Катерина частенько отдавала часть своей пенсии, на сигареты или в столовой пообедать, ведь кожа да кости. А когда на восьмом десятке жизни Сергей стал частенько прибаливать, а сыновья, знав об этом, не спешили проведать отца, она и тут никого не осуждала, оправдывала их перед мужем: «Молодым-то по нынешним временам, сам знаешь, тяжело. В нашей жизни все устоялось, а у них что ни день - новость. Работа, семья, дом, детей надо подымать - сил сколько нужно, средств. Крутятся, как белки в колесе, вот и времени у них нет...»
А потом Сергея свалила с ног тяжелая болезнь. И опять она взвалила всю заботу о больном муже на себя: кормила, обихаживала, поила с ложечки, подставляла судно. А когда Сергей, вконец измученный болью, засыпал, ехала через весь город домой, посмотреть, все ли нормально, потом сломя голову бежала в аптеку за лекарствами, в магазин за продуктами и опять в больницу. Так и кружилась. Падала от усталости, но надежды, что муж поднимется, не теряла. Сыновья Сергея заходили очень редко, все как-то на минутку. Разговор в присутствии чужой им женщины не клеился, и Катя выходила за дверь. О чем говорили они наедине с отцом, не спрашивала. Только все чаще после их визита Сергей брал ее руки в свои и на глазах выступали горькие слезы. «Одна ты у меня, Катюша, на всем белом свете одна...»
Вскоре после нескольких месяцев безуспешного лечения Сергея привезли домой. Врачи разводили руками: больной был безнадежным. Лишь Катерина не хотела сдаваться, все еще ожидая чуда, по-прежнему не отходила от постели мужа. Но чудо не свершилось.
Тот день, наверное, был самым страшным в жизни Катерины Васильевны. Сергей уже несколько дней беспамятствовал и беспрестанно бредил. Накануне Катерина звонила его сыновьям: приходите, мол, посидите с отцом. Вечером позвонили в дверь. На пороге стояли Борис и Павел. При воспоминании о том, что было дальше, Катерина до сих пор не в силах сдержать слезы... Сильные мужские руки подхватили ее и со словами: «Иди прочь, ты здесь больше не живешь» выставили за дверь, на лестничную площадку. Следом вылетели пальто и кое-что из вещей. Дверь тут же с шумом захлопнулась. Она нажала на звонок и не отпускала...
Удар был настолько сильным, что Катерина отлетела к стене. Бил Борис, здоровенный, крепкий мужчина - весь в отца. «Что ж ты, изверг, творишь?» - крикнула она, больно ударившись. В ответ оба взбесившихся сынка подскочили к ней и начали пинать. По ногам, по животу, по плечам, по голове... Лицо она закрывала руками.
«Помогите!» - крикнула что было мочи. Спускавшийся молодой мужчина предпочел не вмешиваться. Наконец, крик услышали соседи, вызвали милицию, общими усилиями отвоевали Катерину.
- Был бы Сережа здоров, он бы такого не допустил, - плакала она у меня на плече.
Сергей Николаевич умер, не дожив до Нового года чуть меньше месяца. Где его похоронили, Екатерине Васильевне не сказали. Но нашлись добрые люди, подсказали, где мужнина могилка. Собирается Екатерина Васильевна туда, вот только от простуды немного оправится.
...На днях на многолюдной остановке она вдруг услышала хорошо знакомый голос внука Сергея, Витюши.
- Здравствуй, бабуля!
Да звякнул трамвай, задребезжал, набрал ход, может, послышалось, а может, и правда, Витюша...
