В судах теперь приходится разрешать такие споры,
которых раньше и представить было нельзя
|
| Его квартирный вопрос уже не волнует. Фото Виктора КРЕЙДЕРА. |
Озабоченные, постные лица, тоскливые глаза, слезы, вытертые украдкой, злобно поджатые губы... Шепот с оглядкой на соседа, как бы чего не услышал... Вдруг взрыв голосов за закрытой дверью, мгновенно смолкший... Кучка встрепанных людей, вывалившись из кабинета, казалось бы, готовых разорвать друг друга на куски... А если кто-то быстренько пробирается по коридору с торжествующей улыбкой, значит дело выиграно.
Картинки, сценки можно продолжать долго. Это суд, это истцы и ответчики, противоборствующие стороны. Ах, сколько в этих коридорах и кабинетах «похоронено» надежд на счастливый домашний очаг, сколько перечеркнуто вер и любовей... Сколько пережито разочарований в близких, друзьях, компаньонах... Да и вообще - в порядочности гомо сапиенс. Но все это, так сказать, лирика. А проза, увы, груба и даже низменна.
В федеральном суде Дзержинского района в прошедшем году рассмотрено почти полторы тысячи гражданских дел - вполовину меньше, чем в году предыдущем. Что, увы, совсем не означает резко возросшую человеческую и правовую культуру наших сограждан, скорее наоборот. Просто львиная доля исков, менее значительных, отошла к мировым судьям. А в районном теперь приходится разрешать такие споры, которых года два назад и представить было нельзя.
- Приходит человек с исковым заявлением - страницы две. Может быть, еще документ один какой-нибудь. А потом вот такие дела получаются, - судья Татьяна Бычкова показывает объемистый том. - Из новых, например, о взимании стоимости части имущества в доле уставного капитала. Или о признании недействительной государственной регистрации права собственности на недвижимое имущество. Простой человек и не выговорит. Делят имущество бывшие партнеры, компаньоны по разным акционерным обществам и товариществам. Жалуются граждане, довольно часто, на неправомерные действия должностных лиц, в основном на сотрудников ГИБДД, налоговых инспекций, таможенных органов. Разбираются с наследством. Невероятные случаются ситуации, сложнейшие разбирательства. Всплывают и криминальные обстоятельства. Например, связанные с приватизацией жилья...
Квартирный вопрос, как давно было отмечено нашим знаменитым писателем, по-прежнему портит человеческую натуру. Особенно в наши дни, когда бесплатное жилье перестали давать, а на платное у большинства соотечественников денег нет и, похоже, еще очень долго не будет. Потому за крышу над головой разворачиваются судебные баталии. Вот несколько историй.
На обломках семьи
Теща, ее дочь и ее зять еще недавно в одной малогабаритной «зале» вместе пили чаи, а по праздникам и кое-что покрепче. Теперь они «стороны», каждая со своим иском. Сервиз, что они вместе доставали из серванта и мыли после чаепитий на общей кухне, стал «вещдоком», как и сама кухня. Банальная, но вполне современная и совсем не редкая драма, о которой почему-то не снимается «мыльных опер».
Зять со своей женой расстался, съехал, и спустя года три претендует на жилплощадь. Конечно, можно его пожурить, вроде когда мужчина уходит, он все оставляет бывшей и их общему ребенку. Но столь благородная практика советских времен дала внушительную трещину. Можно ли быть благородным, если живешь с новой женой, новым ребенком и матерью жены на десяти квадратах и впереди ничего не светит? В свое время зять получил комнатку-десятиметровку. Через так называемый родственный размен бывшая его теща переселила туда своего мужа, с которым уже была в разводе. А молодые с ребенком и она сама остались в трехкомнатной квартире. Сейчас ситуация повторилась, что нередко бывает, если принять во внимание особенности натур иных дам. Но бывшему зятю теща воспротивилась. А в качестве аргумента представила дело так, будто в двух смежных комнатах она всегда жила одна. А дочь с мужем и ребенком занимали маленькую комнату - вот пусть ее и делят теперь на троих - по три с половиной квадрата на каждого. А ей надо выдать отдельный ордер на ее законную жилплощадь.
Пришлось суду с помощью соседей и знакомых доказывать, что жили все одной семьей. Сервиз стоял в общей зале, «кухонный гарнитур использовали совместно», «ремонт делали вместе, комнату за комнатой», в смежных комнатах вместе с бабушкой жила внучка. Незримая посторонним жизнь растрясается, «домашний очаг», мягко говоря, препарируется. Процедура не из приятных. Иные мужчины, не желая такого «обнажения», не оспаривают ни метра и уходят с гордо поднятой головой в поисках дамы с жилплощадью. В данном случае суд удовлетворил иск бывшего зятя о вселении в квартиру, а теще - в выдаче ей отдельного ордера - отказал. Понятно, что впереди еще немало мытарств с разменом. Как тут не быть испорченным квартирным вопросом?!
Подарок с сюрпризом
История бабули, назовем ее Татьяной Ивановной, наоборот довольно редкая в судебной практике. Но не в житейском обиходе, когда одинокого пожилого человека вдруг начинают любить родня и знакомые. Жила Татьяна Ивановна с сыном в двухкомнатной квартире, пока он не нашел себе жену. Привел ее в дом, и начались скандалы и драки - не ужились, да и сын к тому времени уже приобрел пагубные привычки. Пришлось хозяйке делать размен, сыну - комнату, себе - квартирку однокомнатную. Пока подыскивали варианты, оформляли документы, жила Татьяна Ивановна у одной знакомой. А у той под опекой было двое племянников-сирот: девушка-студентка и ее брат. Душевно, участливо относились к обиженной сыном старушке. Не один месяц прошел, пока она вселилась в свое жилье, вскоре и приватизировала. А через полгода вдруг сделала царский подарок студентке-сироте - оформила на нее дарственную на квартиру с единственным условием, что сама будет там жить. При оформлении нотариус спросила, почему квартиру владелица дарит чужому человеку, а не сыну. На что старушка ответила, что у него есть комната. (Замечу, недавно еще наши старики не распоряжались столь вольно имуществом. Как-то не принято было, все о детках великовозрастных заботились. Хотя горестных историй хватало: жилплощадь объединяли, а старики, случалось, в коридорчиках спали.) Татьяна Ивановна поступила, как сама захотела. Сначала думала сироте квартиру завещать, да ей объяснили, что пошлина большая. Остановилась на дарственной. Так и остался бы этот факт в анналах одной семьи, студентка всю бы жизнь вспоминала добро бабули. Но года через четыре Татьяна Ивановна передумала. Сама ли, кто ли помог, остается лишь догадываться...
Подала в суд иск о признании договора дарения недействительным, потому что она его не подписывала. Суд назначил почерковедческую экспертизу, которая подтвердила - подпись выполнена рукой Татьяны Ивановны. Она на заседания суда ходила редко - какое здоровье в семьдесят шесть лет. Доверила дело вести родственнице. Та и заявляет, что сделка - притворная, мнимая, старушка не собиралась дарить, да и акта о приеме квартиры не было. Но ведь ключи-то переданы были добровольно. Еще довод: вроде как девушка не ухаживала за бабусей, не содержала ее. Но если следовать букве закона, то такого условия в дарственной и не было. И какое содержание за счет стипендии? Представитель старушки в суде заявила, что родственники согласны ухаживать за бабулей, если квартира останется за ней. Видно, благодарный жест одинокой старой женщины не по нутру пришелся родственникам, ведь уходила неизвестно кому квартира. Суд пришел к выводу: дарственная составлена по закону, оснований для отмены нет. Решение обжаловано. Может быть, оно будет и изменено. Случай неординарный, но подтверждающий тенденцию последних лет: пожилые люди становятся игрушками в руках небескорыстных радетелей.
Доверенность с того света
Приватизация жилья, скоропалительно начавшись по несовершенному закону, до сих пор тащит шлейф судебных процессов и полукриминальных разборок. Мы об этом не раз рассказывали. Без крыши над головой остались дети непутевых родителей, пока не была принята поправка к закону. Жертвами, в самом прямом смысле, становились одинокие старики, пьянчужки, люди полубомжового образа жизни. И до сих пор в судах разбираются в сложнейших хитросплетениях вокруг «нехороших» квартир. А также с нотариусами, заверявшими подозрительные документы.
...В двухкомнатных полногабаритных «апартаментах» в одной комнате жила женщина с сыном. Во второй - пятнадцатиметровке - все время менялись хозяева: въезжали, почти там не жили, выселялись... Соседка удивлялась, но терпела. Пока последняя жиличка не проговорилась случайно, что комнату она купила. А ведь квартира-то была муниципальная, купле-продаже не подлежала. Соседка сходила в прокуратуру. И постепенно выяснились прямо-таки загадочные обстоятельства.
При проверке цепочки покупателей оказалось, что несколько лет назад очередная владелица комнаты выдала доверенность на ее продажу гражданину С. Доверенность датирована августом. Но владелица, которая фактически не пользовалась своей жилплощадью, скончалась в том же году еще в июне. Подпись ее, согласно экспертизе, оказалась поддельной. Прокуратура предъявила иск о признании той сделки ничтожной, а всех последующих недействительными. К тому же жилплощадь вообще продавать было нельзя - муниципальная собственность. Суд иск удовлетворил и вынес решение об освобождении комнаты. А последний владелец, говоря юридически точно, был добросовестным приобретателем - деньги-то уплатил. Суд их взыскал с гражданина С., которому была выдана доверенность с того света. А женщина с сыном, наверное, будет хлопотать, чтобы получить комнату.
Случается, что после «чистой продажи», которой так гордятся риелторские фирмы, покупатель и продавец квартиры являются в суд в истерике и гневе. Первый не может добиться полного оформления документов - все что-то тянут, хотя полностью заплатил за новое жилье. Второй жалуется - не получил полной оплаты. Клубок злоупотреблений распутывается, возбуждено и уголовное дело.
Частные случаи - отражение правового неблагополучия в жилищной сфере. Человеческие драмы. Потеря здоровья. Среда для криминального беспредела. Не исключено, что и нынешнее, и грядущие повышения тарифов, совершенно необходимые для минимальной сохранности жилого фонда, потянут новый шлейф злоупотреблений...
