|
| Злата Прага, май 1945-го. Фото из книги фотографий «На вечные времена», выпущенной чешскими журналистами |
Оставалось два дня до капитуляции фашистской Германии, но тогда никто из нас об этом еще не знал. Советское командование повернуло от Берлина третью и четвертую гвардейские танковые армии в направлении Чехословакии - оказать братскую помощь восставшей Праге.
Гитлеровское военное командование намеревалось остановить советские танки возле Дрездена и перед проходами из Саксонии в Судеты через Рудные горы. На нашем пути немцы поставили заграждение из танков, артиллерии и пехоты с противотанковыми патронами (панцер-фаустами).
Плотная масса наших войск, будто по мановению волшебной палочки, быстро рассредоточилась. Дорога опустела. Подчиненный мне взвод получил задание наступать на труднопроходимом участке без танков. Подаю команду развернуться в одну шеренгу, и мы покидаем дорогу. Пройдя шагов двести-триста, натыкаемся на вражеский пулеметный расчет. Пулеметчикам достаточно нажать на спуск, и кинжальным огнем нас скосит. Я всегда буду вспоминать этот момент. Мгновенно созрело решение, и я громко крикнул по-немецки:
- Встать! Война кончилась. Идите по домам.
Пулеметчик нерешительно убрал руку со спуска. В его глазах растерянность. Я прошел к стрелковому окопу, где находилась пехота. Оглянулся. Пулемет был в руках наших солдат. Немцы самостоятельно уныло направлялись к дороге. Я то же самое крикнул и пехотинцам. Неприятельские солдаты увидели, что их товарищей не тронули, побросали оружие и, подняв руки, вышли из окопа.
Из глубины вражеской обороны по нам открыли автоматно-ружейный огонь. Мы залегли и ответили выстрелами. Разгорелся бой. С той и другой стороны никто не хотел уступать. Появились убитые и раненые. Постепенно стрельба ослабла и прекратилась. До сознания врагов дошло - война заканчивается, а они погибают. Оставшиеся в живых эсэсовцы вышли с поднятыми руками.
На других участках тоже стихла стрельба. Пленных, раненых и убитых отправили в тыл, а мы уселись на танки и устремились через проход в горах. Еще одна победа, хотя и маленькая и незаметная на общем фоне, доказала, что мы сильнее хваленых гитлеровских вояк. Пусть мы в подлинялых гимнастерках и, несмотря на жару, в танкистских шлемах, зимних шапках и засаленных пилотках, но мы - победители. Пусть наше обмундирование не видело утюгов, как у наших союзников, но победителей видно по их делам.
С 7 мая счет победного шествия начал идти по часам. Разгромив заслоны немецко-фашистских войск на перевалах Рудных гор, соединения 4-й танковой армии захватили проходы и вышли в Судетскую область. Перед нами повсюду были бесчисленные заводские трубы и угольные шахты. К ночи 7 мая главные силы 4-й танковой армии преодолели Рудные горы.
|
| Соловьи, соловьи, не тревожьте солдат... |
Утром 8 мая после двухчасового боя овладели городами Мост и Бегов. Спасли от разрушения крупный завод по производству жидкого топлива, добываемого из местного угля. Наш маршрут пролегал в трех километрах от деревни Кацендорф. Проезжая возле шахты Биль и дома, где проживал ее управляющий с семьей, мы увидели толпу людей. Они рассказали: «Управляющий-нацист, увидев советские танки, взорвал себя и свою семью». «Что его толкнуло на это, - размышлял я, - разочарование в Гитлере, которому он служил верой и правдой? Может быть, он не мог перенести обман геббельсовской пропаганды, трубившей: у русских танки из фанеры, - а он увидел мощную технику?..»
В тот день на главной улице шахтерского городка, куда собралось встречать Советскую Армию чешское население, из ликующей толпы под гусеницы танка бросился мужчина средних лет. Местные жители оттащили труп за ноги, сказав: это фашист.
В ночь на 8 мая в городе Жатец наши войска разгромили штаб командующего группой армии «Центр», а сам командующий генерал-фельдмаршал Шернер переоделся в штатскую одежду и вместе с адъютантом, говорившим на чешском языке, убежал к американцам, откуда его передали нашим войскам.
8 мая весь день наши войска продвигались в глубь Чехословакии, сопровождаемые криками чехов: «Наздар! На Прагу!» Чехи, встречая Советскую Армию, гордо расправляли плечи. Лавина наших войск медленно, но упорно приближалась к Праге. Каждому подразделению и воинской части хотелось быть впереди других. В этот день мой взвод трижды участвовал в стычках с противником.
Километрах в тридцати от Праги у города Слани я увидел - вероятно, это был последний фашистский стервятник - над нашей колонной самолет. Он появился внезапно и обстрелял ее из пулемета. Ранил двух человек, но больше ему стрелять не пришлось: самолет тут же подбили, и он загорелся. Из него выпрыгнул летчик и стал снижаться на парашюте.
Самолет упал за холмом километрах в двух от места его нападения. Человек десять кинулись туда, но увидели догорающую машину, а в стороне от нее парашют. Летчик исчез. По-видимому, он сумел смешаться с чехами, которые встречали нас.
В полночь в 8 на 9 мая роты и батальоны сосредоточились на окраине Праги. Ночь была темная. Впереди слышались пулеметные очереди и редкие взрывы. Поступил приказ: ввиду неясности боевой обстановки и расположения враждующих сторон впереди пойдет пехота, а за ней танки.
Ночная Прага для нас - таинственная и непредсказуемая. Мы, словно призрачные тени, скользим по безлюдным улицам, неся с собой свободу жителям города. В течение ночи много раз вступали в перестрелки. Рано утром взвод потерял двух солдат...
Время за полдень. Мы идем по Вроцлавской площади, где стеной стоят пражане, приветствуя нашу армию. В разных местах жители расчищали улицы от баррикад. Молодые чешские парни вступали в отряды полиции. Им вручали трофейное оружие. Со всех сторон в Прагу вступали советские войска. На улицах города стало тесно.
|
| Проезд свободен |
- Вас вызывает командир роты.
На веранде за круглым столом в плетеных креслах сидели командиры взводов, ротный и его помощник, напротив них - хозяин-пивовар, сухопарый, с седыми висками, лет сорока пяти, его тучная жена и дочь. Девушка с любопытством посматривала на наших офицеров. На столе стояли бутылки с пивом и хрустальные фужеры.
Произносили тосты за чешский народ, за армию-освободительницу, за вечную и нерушимую дружбу. У всех довольные лица. Пили по-разному. Чехи, сделав глоток-другой, ставили фужеры, а мы - по-русски, до дна, чтобы не оставалось зла.
На веранду с широкой улыбкой вошел возбужденный старшина и протянул нам армейскую газету. На первой странице большими красными буквами нам бросились в глаза слова: БЕЗОГОВОРОЧНАЯ КАПИТУЛЯЦИЯ ФАШИСТСКОЙ ГЕРМАНИИ.
Какое-то время все молчали, переваривая в сознании важность сообщения. Потом выскочили во двор и открыли стрельбу вверх. Радости не было границ - кончилась война, и мы остались живы. Солдаты, узнав, в чем дело, присоединились к нам и также начали стрелять в воздух. Я стоял ошеломленный: конец войне, конец страданиям. Двадцатилетним наивным юношей с надеждой на скорую победу я ехал на фронт. Сейчас мне двадцать четыре, а сколько перенесено мук и страданий! Все же есть на свете сила, которая в самые опасные моменты жизни охраняет меня... Через два часа офицеров вызвали в штаб батальона. Получен боевой приказ, и мы покинули Прагу. Продвижению мешала многотысячная колонна немецких пленных.
Закончились боевые действия...
Прошли годы. В поездке по Чехословакии я встретился с одним из авторов книги фотографий «На вечные времена» Станиславом Нейманом. Он рассказал мне: «Во время восстания в Праге у нас кончались последние патроны, а против нас шли немецкие танки и вооруженные до зубов гитлеровцы. Нам казалось, что всему конец. Я, семнадцатилетний, залег за баррикадой с незаряженным, ни на что не годным ружьем и все повторял: не может быть, чтобы вы не пришли, ведь вы знаете, как нам нужны. И вы пришли. Мы никогда не забудем эту первую ночь».
«Разве можно забыть 9 мая 1945 года! Если бы ты даже ослеп и никогда уже не прозрел - ты будешь вечно видеть лицо парня, шедшего по пражской улице. Еще стреляют, а он идет посередине улицы, держит автомат наперевес, а на нем лежат ветки цветущей сирени. Всегда будешь видеть, как огрубевший в дыму сражений и грязи окопов солдат с нежностью берет на руки чешского ребенка, как прижимает его к себе и как из глаз его текут слезы».
Тогда таких солдат в Праге можно было увидеть сотни и тысячи. И все они остались в памяти незабываемыми.
Николай БУГРОВ, ветеран Великой Отечественной войны,
член Союза журналистов России
