Кадр из видеофильма. Одноногий алмас, снежный человек Центральной Азии. Первые секунды знакомства с гобийским «волосатым отшельником» |
Иной юбилей - как удар обухом по голове. Просветляет. Вот и меня озарило. По случаю столетнего юбилея Нобелевской премии. Это как же так получается - на носу многовековой юбилей сибирской археологии, а у нас для всего простора азиатской России нет доселе лауреата такого калибра?!
Так давайте раскрутим алмаса, снежного человека Монголии, пойманного археологами в пустыне Гоби.
- Так он одноногий, что ли? - ахнул я в затылок Тротилыча, хозяина подвального бункера Института археологии. (Тут начальство просматривает тайные материалы полевых сезонов; тут держат за пудовыми замками сокровища предков; сюда не всякого впустят. Мне доверились!)
Тротилыч подчеркнуто равнодушно (вот ведь притвора какой!) кивнул головой и начал гонять на мониторе картинки видеозаписи - взад и вперед, взад и вперед. Видно, чтобы я убедился - алмас одноногий. Странное существо скачками (наподобие пьяного кенгуру) проскакивало за скалу и столь же стремительно выскакивало из-за нее задом наперед, дерзко бросаясь в ученых песком и каменьями. А затем вновь мчалось за скалу и суетливо пряталось за плиты.
И все это проделывалось на одной ноге!
- А у Поршнева на Памире были одноногие снеговики? - рискнул я проявить невежество.
- Нет, не было. Трехногие были. И безногие были. А вот об одноногих Борис Федорыч ни гугу. Ни в одном из пяти академических томов, - оглушительно грохнул Тротилыч по фолиантам, рассеченным сотней закладок.
«Начал квасить монографию!» - ревниво усек я, и сердце мое екнуло в зависти. Экий сюжетец-то! Да с ним он запросто пропрет в академики...
Хозяин бункера между тем неторопливо продолжал:
- Поршнев серьезный ученый, с имиджем. Посуди сам - ему удалось выколотить деньги из Академии на поимку снежного человека! 5000000 тогда отхватил... Прикинь-ка и посравни - каково это в ценах 60-х и теперешних? У него в ту пору много археологов кормилось. Твой дружок Ранов крутился-вертелся. Все доказывал: обезьяночеловек - это и есть снежный человек. И, говорят, академик Мочанов проходил там «школу»... Так вот, одноногих не было, - закруглился Тротилыч.
- Выходит, новый вид?! - пронзительно вскрикнул я. - Вот это свежак! Это вам не какой-то там «феномен алтайских мумий»...
- Да тихо ты! Спятил, что ли?!
Поскольку мой старинный друг Тротилыч никогда ранее не позволял себе обращаться ко мне на «ты» и столь панибратски, я сообразил - он стал теперь в институте «фигурой», и, значит, с ним надо поосторожней...
Да, прав был мой учитель, академик Окладников, когда сорок лет назад с досадой говаривал, читая и перечитывая интервью корреспондента «Недели» с Борисом Федорычем:
- Ох, не в те руки попали дурные миллионы... Попали в дурные руки миллионы, - долго потом так и этак сетовал он при любом подходящем случае. - В Гоби его надо ловить, а не на Памире...
И как в воду глядел. Вот, поди ж ты, все за границей давно изверились в снежном человеке, а мы, россияне, верили. И вот награда. Дождались. Отличились. Изловили...
Так раздумывал я, возбужденно просматривая эпизоды из жизни одноногого, один убийственнее другого.
И тут вдруг на экране всплыло то, что заставило меня вздрогнуть:
- А это он что ж - камни, что ли, обколачивает?!
- То-то и оно! - хмыкнул Тротилыч.
- Так, значит, тысячи камней, о которых мы сообщали в томах монгольской экспедиции, его рук дело, а вовсе не предка, копыт верблюдов и колес трактористов?!
- Ну, это уж как начальство решит...
- Но позволь, однако ж, Тротилыч. Тут ведь, как ни крути, подрыв основ проглядывает отовсюду. Обрушение фундамента мировой археологии получается. Да тут, согласись, переворотом пахнет. Путчем, динамитом! - запаниковал я.
- Чую. Попахивает. Да. Но не динамитом, замороченная ты голова, а самим изобретателем взрывчатки!!! - вдруг торжествующе захохотал Тротилыч.
Он резко поднялся с кресла, выпрямился во весь рост, а затем круто обернулся и строго взглянул на меня красным, с кулацкой хитрецой глазом:
- Нобелевской попахивает... Зелеными...
(Институт археологии и этнографии СО РАН)