 |
Прошло пять лет после окончания афганской войны и демобилизации сержанта Семена Горюнова. Но домой он не вернулся и не прислал родным никакой весточки. Куда только ни писали родители, наводя о нем справки, но безуспешно. Семен словно в воду канул. Из воинской части, где он служил, на запрос родителей пришел официальный ответ: «Сержант Семен Петрович Горюнов демобилизован и отбыл по месту жительства».
Его сестра Люба разослала просьбы в некоторые областные газеты, пытаясь напасть на след Семена.
Родители мучились в догадках: почему он так поступил? Однажды семья Горюновых получила письмо. Незнакомец писал: «Мы с вашим Семеном служили в одном взводе. Как-то после тяжелого и продолжительного боя он сказал: «Если выживу на войне, после демобилизации поеду работать в тайгу, ближе к природе». Из нашей части после демобилизации несколько человек завербовались на строительство Байкало-Амурской железной дороги. Думаю, его надо искать там».
Начальству БАМа полетели запросы: сообщить адрес Семена Петровича Горюнова. Ответа не получили.
Семья Горюновых ничем не отличалась от многих других: отец, мать, сын и дочь - на два года моложе брата. Дочь была любимицей отца. Мать больше любила замкнутого сына. Отец же был к нему строг.
Ходил Семен в перешитых обносках: семья постоянно нуждалась. Девчата с рискованными, модно одетыми парнями охотно танцевали, а на Семена не обращали внимания, хотя был он рослый и стройный. Он перестал ходить в клуб. Пристрастился употреблять наркотики.
Отец - опытный человек, заметил на его локтевых сгибах черные точки от укола, догадался. Он не раз предупреждал его - это увлечение до добра не доведет. Наступил момент, когда нервы отца не выдержали, он в ярости избил сына до полусмерти. Это подействовало: Семен расстался с дурной компанией, перестал колоться, но обида на отца крепко засела в сознании. После исчезновения сына отец очень переживал и вскоре умер от сердечного приступа. А Люба продолжала поиски брата.
...В один из зимних дней по занесенной снегом тропинке к небольшому домику, сложенному из бревен лиственницы, подошла девушка спортивного вида в легком зимнем пальто старого покроя, в модных сапогах и белой пуховой шапочке. Люба, увидев на двери висячий замок и занесенные снегом окна, растерялась. В доме никто не жил. Вечерние сумерки быстро опускались на улицы Тынды.
Будучи смелой и решительной девушкой, Люба постучала в соседний дом и отворила дверь. Ее встретил рослый мужчина в белом полушубке, меховой шапке и оленьих унтах. При виде девушки он оторопел. Она представилась:
- Я Люба Горюнова, приехала к брату Семену, а у него дом на замке. Помогите мне его найти!
- Проходите, раздевайтесь. Замерзли? - радушно пригласил хозяин дома.
- Есть немного, - застенчиво ответила Люба.
В этот день гостеприимные хозяева и гостья долго не ложились спать. Люба от великана-хозяина узнала о своем брате многое, чего не знала прежде. Петр Гвоздев служил с Семеном Горюновым в одном взводе и отделении. Вместе подвергались смертельной опасности. Во время демобилизации тридцать молодых ребят решили поехать на строительство Байкало-Амурской железной дороги. Поехали и друзья.
Первый год строили полотно и укладывали рельсы. В том же году Петр и Семен решили строиться. Им помогли, и они стали домовладельцами. Оба женились почти одновременно. У Петра жена оказалась заботливой хозяйкой. В семье появился сын. А у Семена жизнь с женой не получилась. Веселая, подвижная Софья любила повеселиться. Когда наступало воскресенье, она тянула Семена на танцы, а он уставал на работе, ему было не до вечеринок. Он не старался ее удерживать возле себя, отпускал одну. На третье воскресенье она сказала ему: «Знаешь, Семен, ты мужик хороший, но молодой старик. Для меня ты не подходишь».
Разошлись по-хорошему. Мирно. Внешне Семен не изменился. По-прежнему был спокоен и рассудителен. Но неудачный брак переживал очень болезненно. Решил сменить профессию, уединиться. Попросился в леспромхоз работать лесником в самую что ни на есть таежную глухомань.
Люба рассказала новым знакомым:
- Пять лет он нам не пишет. За это время умер отец. Мать сильно постарела - нет дня, чтобы она не оплакивала сына. Ее глаза не высыхают от слез. Когда узнали адрес Семена, я отправилась сюда. И вот неудача. Как теперь мне быть?
- Он отсюда в двухстах километрах. Сто километров надо ехать по новой железнодорожной ветке со строителями. 75 километров от строящегося полустанка до леспромхоза придется добираться на собачьих или оленьих упряжках. Остальной путь преодолевать на лыжах.
- На лыжах я умею ходить. Это для меня не страшно.
- Лыжи здесь особенные, таежные. Ты на таких вряд ли ездила. Они широкие и обтянуты оленьей шкурой.
- Я упорная. Выдержу.
- Твоя одежда для путешествий по тайге не годится. Придется ее оставить у нас, а надеть полушубок, валенки, собачью шапку, рукавицы. Лыжи я дам тебе свои.
На том и порешили.
Утром Петр снабдил ее в дорогу продуктами, подогнал по ногам лыжи. Договорился с бригадиром строителей отправить Любу к брату.
Два вагона с молодыми строителями не спеша тянул тепловоз среди сопок и долин, поросших густыми хвойными деревьями, занесенными сугробами снега. Вокруг ни одной живой души.
Поезд, проехав сотню километров, остановился у какой-то стройки, наполовину занесенной снегом. Приглядевшись, Люба различила бараки-времянки, из которых по железным трубам в небо поднимался густой черный дым. Строители весело покидали вагоны и по тропинкам брели к строениям.
- Мы приехали, - сообщил бригадир Лешка. - Отсюда тебе придется добираться без удобств. Пока иди в контору и садись поближе к печке, а я пойду искать тебе попутчиков.
Он вернулся через полчаса, веселый и разговорчивый.
- В леспромхоз едет снабженец. Пошли. Он возьмет тебя с собой.
В леспромхозе те же бараки-времянки для рабочих, пилорама, магазин, медпункт, баня и столовая.
- До хижины Горюнова еще двадцать пять километров, - сказал снабженец. - Через пятнадцать работает бригада лесорубов. Туда тебя довезут на собачьей упряжке, а последние десять километров придется добираться по просеке на лыжах. Попрошу, чтобы тебе дали сопровождающего. Здесь бродят звери, и ехать небезопасно. Я напишу записку бригадиру лесорубов. А сейчас иди в столовую. Тебе там покормят.
Люба поблагодарила очередного заботливого человека, невольно подумав: «Сколько на Земле хороших людей!» Ездовой на собачьей упряжке вез записку бригадиру: дать сопровождающего. Пока доехали до бригады, Любу пронизал встречный холодный ветер. Ноги замерзли - не пошевелить. Далеко за полдень ее привезли к лесорубам.
Через десять километров путевые неудобства должны были кончиться. Она не раз слышала в свой адрес колкие замечания: только ненормальная может поехать в такую стужу. Но слышала и другое: восхищались ее мужеством, хвалили, говоря, что только любовь к брату заставила ее поехать в необжитую таежную даль.
Она с интересом смотрела на здоровых мужчин с обветренными лицами, бесцветными от морозных ветров глазами.
- Петруха, иди ко мне!
- Слушаю тебя, бригадир.
- Видишь девушку? Будешь ее сопровождать до дома лесника. Возьми мое ружье и доставь ее в целости.
- Почему я?
- Потому что от тебя здесь все равно мало толку.
Люба застегнула на ногах лыжи. Таежные лыжи - не спортивные. Под уклон они катились ходко, а подниматься по склону было очень трудно.
- Кто тебе Семен Горюнов? - спросил Петруха.
- Родной брат.
- Неужели этот гад твой брат?
- Почему гад?
- Я застрелил трех соболей. Он поймал меня. Отнял шкурки и ружье. Хотел составить акт. Еле упросил. Если бы дело дошло до суда, не миновать мне тюрьмы. Принципиальный, сволота.
Люба почувствовала неприязнь к спутнику. Он внушал недоверие. Вокруг никого нет, у него ружье. Поднялись на плоскую сопку. Сильные порывы ветра с колючим снегом хлестали лицо, проникали под одежду. Идти она уже не могла и упала на колени. Ее спутник вернулся, размотал тонкую бечевку. Одним концом обвязал ее, другим себя.
- Это чтобы не сбиться с просеки, - ругался матом, не стесняясь Любы. Наконец они спустились с сопки, и метель осталась позади.
- Вот почти и пришли. За поворотом дом лесника. Чем будешь со мной расплачиваться?
- У меня денег нет.
- Рассчитывайся натурой!
- Ну ты и хам! - она швырнула ему конец веревки и крикнула: «Не подходи, буду стрелять!»
Девушка опустила руку в карман полушубка (хотя никакого оружия у нее, конечно, не было).
- Вся в братца. Чуть что - сразу стрелять. Дикая семья. Дальше доползешь одна, а я поворачиваю назад. Ночевать на просеке не желаю.
Он развернулся и бодро зашагал прочь.
Силы ей прибавил дом лесника. Люба с трудом сняла лыжи и, утопая в сугробе, прошла к двери, робко постучала. В помещении зарычали собаки. Ноги ослабли, и она упала. В полузабытьи увидела, как над ней склонился мужчина в жилетке на собачьем меху и такой же шапке, с усами и бородой, с большими удивленными глазами. Он внес ее на руках в жарко натопленное помещение.
- Люба, ты ли это?! Поверить не могу. Какими судьбами? - воскликнул растерянно Семен.
- По твоему велению, - прошептала Люба.
- Ноги замерзли?
- Одеревенели. Я их почти не чувствую, - чуть слышно ответила она.
Семен разул ее, принес с улицы ведро снега и начал оттирать ноги. Тер до тех пор, пока кожа не покраснела. Затем насухо вытер и продолжал натирать спиртом.
- Чувствуешь сейчас ноги?
- Горят и покалывают.
Он завернул девушку в полушубок и придвинул ее к печке. Принес крепкого чая, кусок жареного мяса.
- Поешь, согрейся.
Люба заснула быстро, а Семен не мог спать. Впервые за годы одиночества в голову лезли разные мысли. Перед призывом в армию дал себе слово: не быть зависимым от родителей, решать все житейские заботы самостоятельно.
После демобилизации началась другая жизнь - поехал искать себя на БАМ. Неудачная женитьба нанесла новый удар по самолюбию. Он решил удалиться от людей. Поступил работать лесником. Одинокая жизнь ему понравилась. Он привык к ней. Никто не лезет с советами, он знает свои обязанности и честно их выполняет.
В этот вечер он невольно задумался. Почему среди людей так много несправедливости?
Хищные звери первыми нападают редко. Они это делают только тогда, когда надо защищаться или утолить голод. В противном случае убегают. В этом убеждался не раз. В Афганистане было столько звериной ненависти!
В последующие дни, когда Люба окончательно пришла в себя, Семен не отходил от нее. У него вдруг появился интерес ко всему, что происходило с сестрой и другими родственниками.
Люба начала с того, что сказала:
- Семен, отец переживал за твою судьбу до самой смерти. Мать обливается горькими слезами. Думает только о тебе. Когда узнали твой адрес, мать не давала мне покоя, уговаривала, чтобы я поехала к тебе.
- Это безумие, что решилась ехать в такую даль.
- Ты, Семен, никому не веришь - это очень плохо. Так лучше и не жить.
- Я верю своим друзьям, а они мне. Это ты, наверное, почувствовала, когда ехала ко мне...
- Ты прав. Они меня заботливо сопровождали и оберегали от всяких неожиданностей. Но почему ты не любишь родных? - перебила его Люба.
- Вас я никогда не забывал. Но оправдания мне нет за молчание.
- Я приехала к тебе ненадолго. Через несколько дней мне нужно выходить на работу. Пора собираться в обратный путь. Как выбраться отсюда?
- Проще простого. У меня есть рация и постоянная связь с леспромхозом. Когда ты хочешь ехать?
- Завтра.
- Сейчас свяжусь с начальством. - Он ушел в другую комнату, и до Любы долетели его слова: - Ко мне приехала сестра, не видел ее много лет. Ей надо срочно домой. Кончается отпуск. Прошу помочь вывезти на вертолете. И еще прошу дней на пять подмену, я провожу сестру. Спасибо. Завтра к обеду мы будем готовы.
Остаток дня прошел в подготовке к отъезду.
На следующий день перед обедом послышался шум мотора, и вскоре приземлился вертолет. Подменить Семена прилетел один из работников лесхоза.
Люба, подхватив лыжи, а Семен - рюкзак с продуктами, поспешили в вертолет. Он тут же взлетел. Минуту-другую сверху был виден дом лесника, и вертолет взял курс на Тынду.
Поезд на запад отправлялся рано утром. Оставался еще вечер в распоряжении брата и сестры.
Перед отправлением поезда Семен крепко обнял сестру и троекратно поцеловал - так, как никогда прежде. Передал ей вещевой мешок, сказав, что в нем подарок ей и маме, а в свертке - деньги. В тайге они не нужны.
- Купи, сестричка, себе красивую шубу или сшей дорогое пальто к свадьбе. Писать буду, но редко. Сама видела: почты у меня рядом нет. Летом обязательно приеду в отпуск, а маме скажи, что я понял, что был не прав, и постараюсь стать примерным сыном. Пусть простит за причиненную тревогу. Вернусь другим человеком.
Семен еще долго стоял на перроне, пока поезд не скрылся из виду...
