|
| После реформы мы будем писать: брошура, парашут, железно-дорожный, держыте. Фото Сергея ПЕРМИНА |
Вести о реформе русской орфографии произвели эффект брошенного в воду камня. Сам камень затонул где-то в глубинах Госдумы, а круги расходятся по воде до сих пор. И за них, как за спасательные, цепляются нерадивые школьники: то-то будет хорошо, то-то будет здорово. «Брошюра» и «парашют» станут «брошурой» и «парашутом», все составные прилагательные будут писаться через дефис, например, «железно-дорожный». «Жареная картошка» и «прожареный бифштекс» напишем с одной «н» - зачем нам семантические различия, главное, чтоб вкусно было.
Таких изменений по новым правилам насчитывается около двадцати. Изменения эти касаются всех, но в особо жаркую перепалку вступают, конечно же, преподаватели и ученые-лингвисты. Вообще никакой полемики не предвиделось, по замыслу автора идеи орфографической реформы академика Владимира Лопатина, все должно было свершиться «втихую» и быть преподнесено народу, так сказать, «постфактум»: поздно шуметь, держите, радуйтесь. Вернее, «держыте». Не знаю, как у вас, а у меня, у рядового носителя языка, эта маленькая «ы» (кстати, все свои новаторства господин Лопатин называет маленькими и незначительными) вызывает большое раздражение. Иногда вместо «дважды два - четыре» мы говорим «это же как жи- ши- через «и», то есть просто и незыблемо, а значит сомнению не подлежит. И кто имеет право тишком отнять этот пусть маленький, но зато вполне определенный кирпичик мировоззрения? Определенности в нашей жизни и так слишком мало, чтобы посягать еще и на язык. Но, может быть, этот так называемый «человеческий фактор» не так много значит? Действительно, существует и такая точка зрения, причем исходит она от профессионалов в области языка. Например, Зоя Леденева, кандидат филологических наук, заместитель директора Института филологии, массовой информации и психологии НГПУ, считает грядущие перемены безусловным благом, а все связанные с этим возражения - сплошным консерватизмом
- Нельзя же из-за какой-то там боязни перемен накапливать расхождения в языке, - говорит Зоя Александровна, - ну не сделаем мы этого сейчас, потом через двадцать, тридцать, сто лет будет еще труднее. Давно назрела необходимость упорядочить взаимоотношения живой звучащей речи с ее письменным оформлением! Единственное, что настораживает, подозрительная келейность работы Лопатина. Но по сути мысль верная. И даже предлагаемые изменения недостаточно кардинальны. Понаблюдайте, как осваивают орфографию дошкольники, первоклассники, как пишут люди с невысоким уровнем грамотности.
У них проявляется самое настоящее лингвистическое чутье, которое мы начинаем в школе ломать. Учителю сложно объяснить, почему «жи» надо писать через «и», когда это совершенно не соответствует современному состоянию языка. Зачем нам, к примеру, «ь» на конце слова после шипящих? Это же отголосок прежних звуковых норм языка, которые изменились еще 400 - 500 лет назад. И этих «вилок» слишком много накопилось.
Если вдуматься, в этом бесспорно есть смысл, но на противоположную чашу весов в споре ложится слишком много противоречий. Вот одно из них. Если все же реформу будет решено принять, что будет: сегодня пишем так, а завтра иначе? Зоя Александровна считает, что и это не проблема.
- Какое-то время оба варианта должны существовать параллельно. В течение трех, может быть, пяти лет, и то, и другое написание - не ошибка. Изменение должно быть постепенным.
Говорить об этом просто, но если представить реальную ситуацию, то все будет выглядеть не так уж безоблачно. Об этом говорит Юрий Фоменко, профессор, завкафедрой общего и исторического языкознания НГПУ.
- В принципе, я сторонник того, что орфография должна быть максимально простой, ориентированной на широкие массы. И если бы мы ВСЕ договорились, что орфографию надо реформировать, то сделать это надо было широко, одним махом. Сегодня и надолго, практически на века, чтобы сделать ее стабильной. Но недопустимо менять орфографию каждые сорок лет, как это предлагает Лопатин! Это культурная антиреволюция, это колоссальный удар по нации. Но Лопатин теперь, как глава орфографической комиссии, лично заинтересован в изменениях. Я думаю, тут не обошлось и без тщеславия: как же, его имя может войти в историю, хоть бы и со знаком минус. Как нужно решать такие проблемы? Только коллективно! Спросив мнение каждого человека, каждого специалиста. Каждая языковая кафедра должна получить эти предложения, изучить и откликнуться. Что же происходит на самом деле? Предложения по изменению орфографии были отпечатаны всего в 200 экземплярах и разошлись в очень узком кругу.
В общем, вопрос, стихийно открывшийся вопреки воле группы лингвистов под предводительством Владимира Лопатина, остается открытым по сей день. Вот только в последнее время команда Лопатина окончательно ушла в тень, если раньше они изредка появлялись в поле зрения СМИ, то теперь, как говорится, не дозовешься, не докличешься.
