 |
Десять лет назад или чуть раньше в криминальных сводках начали появляться сообщения, определю так, нового времени - о киосках. Редкие поначалу, они все чаще мелькали в рубриках происшествий. Пацаны отогнули, отодрали лист жести на окошке, утащили ящик напитка, шоколадки и сигареты. Это «богатство», несколько ополовиненное, чаще всего потом находили где-нибудь в подвалах, в вонючих сарайках. Но сначала пацаны напивались сладких водичек, наедались залежалых заморских конфет, накуривались до рвоты. Пацанов стращали протоколами, да родители всыпали по первое число, если их, конечно, такие шалости волновали. Безобидные наскоки теперь выглядят не то что цветочками - бутончиками в нынешнем киосочном беспределе. Множились, как поганки в сырую погоду, объекты нападения с джентльменским набором: выпить, закусить, покурить плюс презервативы. Росли пацаны. Ларечный бизнес занял круглосуточную оборону, блюдя интересы «голодных» и жаждущих. И сам становился, как говорят ученые юристы, объектом преступных посягательств.
Десять лет назад хлеб в городе после восьми можно было купить в одном магазине - в центре, и то только до десяти вечера. А уж спиртное - в считанных ресторанах да на вокзале, и то, если есть что швейцару на лапу дать, а иначе не пустит. Теперь мы живем цивилизованно, не хуже, чем на Западе. Правда, со своими наворотами. Ночные магазины - с ротой охраны. Киоски - зарешеченные, как клетки в судах, где жулики ссылаются на свою социальную незащищенность - кушать, мол, нечего, да и выпить тоже хочется, потому и подломили торговую точку. Наша киосочная «цивилизация», перебазируясь периодически с центральных улиц на все более окраинные, позиций не сдает. Там происходит все: торги, встречи, свидания, выпивки, разборки, в том числе и семейные. Ощущение такое, что некоторая часть наших сограждан переселилась в эти крошечные крепости - островки спасения. Но и они не оберегают, скорее наоборот. Криминализация киосочной «цивилизации» стремительно движется... В никуда? Просто кража из киоска - явление тривиальное. Грабеж с выманиванием охранника - тоже как бы пройденный этап. Стрельба из обреза в крошечное окошко, причем с точным смертельным попаданием, - вот достижение! И объяснение с женой с тем же исходом!
В камере он хотел вскрыть себе вены
Охранник микрорынка на улице Доватора в мае прошлого года был ошарашен. Глубокой ночью в сторожке вдруг распахнулась дверь, и женская фигура, пошатываясь, возникла на пороге. Опершись о косяк, киоскерша Оксана (имена изменены) успела произнести: «Ну, я ему все сказала» и рухнула. Охранник увидел на ее груди кровь, которой становилось все больше, будто она вытекала не из живого человека, а из трубы какой-то. Женщина отключилась, сказав последние слова в ее жизни. Прибежали коллеги по рыночному бизнесу, засуетились. Муж Оксаны, как ненормальный, сорвался к телефону-автомату - «скорую» вызывать. Пока машина не пришла, он вместе с охранником пытался зажимать рану жены какими-то тряпками. Мешал врачам «скорой», пытаясь помочь найти вену Оксаны. Рвался ехать в больницу, чтобы сдать кровь для переливания, но его не взяли. А забрала тут же милиция. И уже в отделении узнал, что жена умерла в больнице. В камере хотел вскрыть себе вены, но сотрудники милиции не дали. «Любил жену и не хотел убивать», - твердил все время. Но первоначальные показания тем не менее истолковал в свою пользу. Вроде она сама наткнулась на нож, которым он резал хлеб. Встала с топчана, в тесном киоске споткнулась и на нож прямо упала. Но в суде тридцатипятилетний Алексей решил говорить одну правду.
Увы, она достаточно банальна и страшна этой своей тягостной типичностью. Семейная разборка, один, всего один удар нетрезвого человека - прямо в сердце. У Алексея с Оксаной был второй брак, от первого у него двое детей. Жили у родителей Алексея, но ладу не было, особенно у молодой жены со свекром. Накануне рокового дня супруги поссорились. Оксана ушла ночевать к знакомым. Днем Алексей поехал к ней на рынок разведать обстановку, беспокоился. Со своей работы на заводе отпросился на два часа. Разговор был резкий, короткий, но все же вроде договорились, что съедут от родителей в недавно купленную комнату.
Вечером, около восьми, отправился к жене окончательно мириться, с цветами. В киоске застал компанию - подругу жены, которую недолюбливал, с приятелем. Все были, что называется, хороши. Оксана ненадолго укладывалась на топчан покемарить, а они за нее торговали. Ночью гости ушли. Выпитое, обиды, вчерашние скандалы - все вместе, видимо, дало взрыв агрессии. Сам Алексей объяснял в суде, что он в какой-то момент не открыл окошко позднему покупателю, на что жена бурно прореагировала. Стала обзывать его «козлом», «импотентом» - чисто по-расейски... Ему «стало больно и обидно», и он схватил нож. Ударил ее, не целясь, всего один раз. Он еще, похоже, не успел и понять, что же случилось, а она - при таком-то ранении! - вышла и добрела до охранника.
Можно, конечно, все свалить на неумеренную выпивку. У нас, у русских, всегда найдется подходящий козел отпущения. Не желая смотреть правде в глаза, все валим на «зеленого змия». Но в этой истории нашлись свидетели, что Алексей не так много и выпил. Что гадать? Дзержинский суд не оставил без внимания многочисленные сопутствующие обстоятельства и приговорил Алексея к восьми годам лишения свободы в колонии строгого режима да плюс компенсация морального вреда матери погибшей. Что поставить в вину киосочной «цивилизации», судите сами...
Нож для разрезания бумаги с яркой ручкой
Ровесница Оксаны, тоже продавец при хозяине - назовем ее Тамарой, - нашла свою смерть, не отходя от кассы - в прямом смысле слова. Служба на ниве ларечной торговли стала прямой причиной гибели молодой женщины. Дело, рассмотренное областным судом, приговор по которому еще не вступил в законную силу, поражает многими обстоятельствами. Не только дерзостью, но особым цинизмом.
Семеро подсудимых, среди них два брата Дульцевых - двадцатипятилетний Василий и годом младше Николай. Двое студентов аграрного университета, девятнадцатилетний слесарь, семейный молодой мужчина - экспедитор частной фирмы и Елена - менеджер. Никто ранее не был судим, все работали или учились - вполне приличная компания. Еще деталь: шестеро из семерых живут на Затулинском жилмассиве, и объект нападения там же. Нынешние воры, как показывает милицейский анализ, чаще всего орудуют по месту жительства. Выходит, такую же «практику» теперь используют и преступники рангом повыше. Сходил, сделал свое черное дело - и пешочком домой! Но семерка не лыком шита, вернее, ее вдохновитель и организатор - Дульцев-старший. Зачем пешком?! Трех водителей подготовил он, чтобы вывозить краденое. Но по порядку.
Василий не один заход делал к упомянутой Елене. Она некоторое время работала продавцом в том киоске на остановке «Училище», потом по какой-то причине уволилась или хозяин уволил, но заступившую на ее место девушку знала. Уговорил-таки ее Дульцев-старший, соблазнил, отключил совесть. План его был прост. Ты, Лена, зайдешь в киоск, вроде как поболтать, пообщаться, возьмешь бутылочку. Когда продавщица уснет, мы зайдем и вынесем товар. Всего и делов-то!
Около часа ночи в июле прошлого года Елена постучала в киоск. Дамы выпили. «Бригада» стояла на стреме, ждала сигнала. Но продавец, хоть и осоловела, засыпать не собиралась. Час прошел, а она все бодрствует. Не выдержал Василий, зашел со студентом Семеном Шмаковым на огонек вроде бы. Еще час выпивали, а киоскерше хоть бы что. Не спит - и все. Кончилось терпение у вдохновителя. Он ударил хозяйку, бросил ее на диван и сдавил ей шею. И тут углядел на холодильнике рядом ножик для разрезания бумаги. Им и порешил женщину. Крепкий оказался ножик, двенадцать ударов выдержал. Крепкими оказались и подельники - не шелохнулись. Потом, правда, утверждали, что в момент смертоубийства выходили на улицу, - такие деликатные. Но суд пришел к выводу, что и Елена, и студент были в киоске. Тут же братец младший подскочил, стали вместе выносить товар. Подъезжали машины, в них грузили. А убитая так и лежала на диванчике лицом вниз...
Убийство взял на себя Дульцев-старший, и суд пришел к выводу, что налицо так называемый эксцесс исполнителя. Когда один из соучастников совершает действия, о которых заранее не договаривались, то есть как бы с цепи срывается. Не посвящает в свои намерения никого. Он получил семнадцать лет строгого режима с конфискацией. Остальные легко отделались. Брат, студент и женщина, по мнению суда, могут быть обвинены только в краже. Они лишь товар выносили. О нападении с ними организатор не договаривался. Женщина попала под амнистию, а двое других получили пять с половиной лет «зоны» на двоих. Трое привлеченных приятелей-шоферов вообще признаны виновными только в пособничестве в краже. Они из-за руля не вставали, пока другие грузили. Наказаны условно. Пойдет ли дело в Верховный суд на кассацию, не пойдет ли, что решат там? Остается лишь надеяться на суд собственной совести непричастных к убийству подельников. Киоски же продолжают наступление. И на киоски - тоже.
