|
| Перед взлетом. Александр Нетунаев, Володя Женов, Сергей Рудых, Дима Жердев |
Завтра, 15 июня, исполняется 40 дней с того трагического дня, когда военный вертолет Ми-8 с тремя летчиками и восемью сноубордистами из Новосибирска на борту разбился в ущелье горной гряды Ак-Тру на Алтае. Об этой катастрофе уже написано немало. Пафос статей и заметок был разный. От сухого казенного отчета и аналитических размышлений на тему экстремального туризма до проходов по части пресыщенных богатеньких мальчиков, которых зачем-то понесло в горы себе на погибель. Мне не посчастливилось знать этих ребят, но несколько дней, проведенных в интервью и просто разговорах с их друзьями, близкими и родными, позволили приблизиться к их миру и понять, зачем же все-таки они так упорно стремились туда, в эти горные выси, ставшие для них горными, то есть высшими и последними в этой жизни.
Место притяжения и жертвоприношения
Горы, как ничто другое, притягивают к себе людей. И те, кто совершает восхождения с альпенштоком, и те, кто спускается с них на досках-сноубордах, высоко поднимаются над обыденностью повседневной жизни. Это бесценный опыт. Но как часто ценою его бывает жизнь!
Спуститься с крутых, непредсказуемых, ощеренных ледниковыми трещинами Алтайских гор в районе горной гряды Ак-Тру группа новосибирских сноубордистов задумала давно. Они не были абсолютными профи в сноубординге, но любой спорт - это постоянное развитие и взятие новых высот. Тем более что некоторые из присоединившихся к ним, как, например, Алексей Ким и Сергей Евстафьев, делали это в прошлом году. Вертолет группе нужен был как подъемник. Прыгать из него на высоте никто не собирался. В какой бы хорошей форме они ни были, ребята понимали, что до знаменитых райдеров, демонстрирующих в рекламных роликах экипировку и оборудование известных фирм для сноубординга в прыжках на досках из вертолета, им еще далеко. После трехкратного подъема на разные высоты накануне, 7 мая, было решено продолжить спуски и подняться на вертолете еще выше, на пик Ак-Тру, высоту около четырех тысяч метров. Третий утренний подъем стал последним для Владимира Женова, Дмитрия Жердева, Александра Нетунаева, Алексея Кима, Сергея Евстафьева, Игоря Масленникова, Сергея Рудых и Константина Перелыгина. Вертолет, снесенный, по-видимому, сильным восходящим потоком, задел лопастью за край плато, на которое машина должна была приземлиться, и оно стало жертвенником суровым алтайским богам, ревниво охраняющим это ледяное безмолвие. Скоро неподалеку от альплагеря «Ак-тру», откуда стартовали сноубордисты, будет установлен памятник погибшим.
Это могло случиться с любым экипажем
Про экипаж вертолета говорили в Бердском отдельном вертолетном полку: летчики-профессионалы, с большим налетом, очень сильный экипаж, «вертолет на иголку посадят». Только в чеченскую кампанию у экипажа было до четырехсот боевых вылетов. Но правда и то, что опыта полетов в Алтайских горах у летчиков не было. А горы эти особенные, метеонепредсказуемые, опасные сходами лавин, завихрениями воздушных потоков, которые сносят все на своем пути, сводя на нет усилия самого опытного и знающего эти места экипажа, разбивая в щепки огромные многотонные вертолеты. В сущности это могло случиться с любым экипажем. Как сказал директор авиакомпании «Нарз-Алтай-Авиа» Виктор Бернгардт, вертолетчик с большим стажем, все нештатные ситуации, изложенные в инструкциях, написаны нервами и кровью летчиков, их прошедших и не прошедших.
Экстрим - это путь к себе
|
| Первый утренний подъем вертолета 7 мая |
Наверное, то же самое можно сказать и об экстремальных видах спорта, к которым, без сомнения, принадлежит сноубординг. Сами ребята, однако, экстремалами себя не считали. Для них это был всего лишь отдых от рутины повседневности и способ испытать себя на прочность. «Нам хотелось постоять на грани», - признался один из этой осиротевшей компании. Есть категория людей, которым это нужно для внутреннего роста. Они не могли просто жить в социуме, ежедневно приходя на работу к девяти и уходя в шесть. Они не бежали из «плена душных городов». Они ничего не доказывали другим. Им просто хотелось делать то, что они делали, находя фантастическое удовольствие от катания в горах. Они выбирали то, что любили и преследовали это на максимальной скорости. Они не откладывали жизнь на «потом» и не разбрасывались теми шансами, что дает нам жизнь. Они жили здесь и сейчас, может быть, на зависть многим другим, кто просто не умеет так жить. Они были более чем самодостаточны и крепко стояли на ногах, зарабатывая деньги на безбедную жизнь и делая ее красивой для себя и близких. Но ни уютный мирок семьи, ни разнообразные удовольствия не давали им удовлетворения, они постоянно что-то искали, и, наверное, прежде всего себя. А путь к себе - долог и извилист и занимает порой всю жизнь. Вот и в компании, поехавшей скатиться с гряды Ак-Тру, были не только двадцатилетние, но и вполне зрелые по возрасту люди.
Другой мир отношений
По признанию Максима Костина, близкого друга ушедших ребят, разделявшего все их увлечения, удовольствие от катания и отдых со своими, проверенными в разных ситуациях друзьями - это было далеко не все, что влекло в горы. Была у них всех некая духовная общность и близкие интересы, чувство плеча и доверие друг к другу. Сейчас, когда доверие для большинства - непозволительная роскошь, такими отношениями очень дорожат. Там, в горах, считают они, есть то, чего нет здесь: другой мир отношений. Сноубординг - опасный и травматичный вид спорта. Ребята ощущали, как они говорят, сильную энергетику своей команды и знали, что в беде никто никого не бросит. Горы не были для них наркотиком, как полагают некоторые, наоборот, они отрезвляли их, постоянный риск не притуплял, а обострял восприятие действительности. Да, им хотелось, после изъезженного вдоль и поперек Шерегеша, покататься в «настоящих горах», как они называли Алтай, проверить себя еще там, взять более крутую высоту. Может быть, действительно, им хотелось постоять на грани возможного, но, конечно, никто не хотел эту грань перейти. Жизнь представала перед ними во всей своей красоте и бесконечном разнообразии, но они хорошо понимали, как легко оборвать эту жизнь, что нужно дорожить ею и быть готовым помочь выжить другим. И еще в горах постигали, как нужно и как важно оставаться человеком. Это были их ценности, истинные ценности сильных людей.
Зрелость поколения
Вообще, зрелость и смелость этого поколения 20-летних удивительна, но несомненна. Жизнь в эпоху перемен имеет и свои положительные стороны. Быстрее идет процесс отбора ценностей и принятие жизни такой, какая она есть. Меньше инфантилизма и коллективных помрачений. Даже то, что сейчас более популярны не командные, а индивидуальные виды спорта, косвенно говорит о том, что общество выздоравливает от гипноза коллективистского разума, ибо толпа - это всегда стадо, и одного козла-провокатора достаточно, чтобы отвести его на бойню, как это не раз бывало в нашей истории.
Национальная трагедия
В этой печальной истории есть еще один момент, поднимающий ее до уровня общенациональной трагедии. Военные летчики, которым ребята оплатили горючее, были рады возможности лишний раз подняться в воздух. Профессиональные навыки нужно поддерживать. А как их поддерживать в условиях скудного финансирования и нехватки топлива? Когда государство не заботится о сохранении своей авиации, она сама пытается себя сохранять. Что может быть естественнее? Каждый борется за жизнь, как может.
«Разбилось лишь сердце мое»
Как сказал поэт, «времена не выбирают, в них живут и умирают». Это верная, но отстраненная аксиома. Для тех, кто любил этих парней и был рядом, для их родителей, оставшихся без сыновей в ту светлую пасхальную неделю, вдруг потемнело небо, и опустела земля, а в глазах и на устах одни вопросы: почему, за что? Пережить детей... Что может быть ужаснее? Так рано пришедшая смерть кажется жестокой и невозможной. Кажется, что они рядом, они не разбились, разбились лишь наши сердца.
Живущим же и испытывающим себя следует помнить, как хрупка эта жизнь, как может сильно не хватать этих внезапно ушедших от нас людей, не рожденных от них детей, не взятых вместе высот. Это жизнь. Говорят, что она смертельна. Но как не хочется верить...
Мы все когда-нибудь умрем,
Следы развеяв по земле,
И вспыхнут свечи на столе
Печальным памяти огнем...
Мы все когда-нибудь уйдем
Туда, где все совсем иначе
И где уже никто не плачет,
Не промокает под дождем.
Мы все чего-то в жизни ждем
И верим в глубине души,
Удач считаем мы гроши,
Ошибки меряем рублем...
Мы все кого-нибудь зовем,
Когда нам плохо или страшно,
Когда надежд упала башня,
Разбившись хрупким хрусталем...
Мы все куда-нибудь идем,
Желая что-то совершить,
Найти связующую нить,
Чтоб жизнь прожить уже вдвоем....
Мы все кого-нибудь ведем
И даже тащим на буксире,
Но непременно кто-то в мире
Ведет нас ночью или днем...
Мы много в жизни познаем,
Что-то приняв, а что - оспорив,
Очередной подъем освоив,
Другую высоту берем.
Мы все с рожденья отдаем
Себя частичку постоянно,
Мы все должны на основаньи,
Уже, что на земле живем...
Мы все не просто так живем,
Нам выпала большая честь -
Что-то свое в сей мир привнесть,
Гармонию усилив в нем...
Редакция и автор выражают глубокое соболезнование родителям и близким погибших
Евгения ГОЛОСОВА, корреспондент газеты «Эпиграф»
специально для «Вечернего Новосибирска»
