 |
Что там много шуметь о палтусе, знаем, едали-с. Не сказать, чтобы много, но вкус помним по трижды ненавистно-благословенным советским временам. То в заводском буфете жареного палтуса оторвешь (почти с руками буфетчицы) и потом три года облизываешься, вспоминая. То в кафетерии ресторана «Океан» (мир его праху), выстояв в рабочее время шестичасовую очередь, вызвонив за это время к себе на подмогу жену, бабушку и тещу, хапнешь сразу шесть кило палтуса холодного копчения и потом жируешь пару месяцев, как король Исмаила на именинах султана Брунея... Цены-то были копеечные. А сейчас цены некопеечные, деликатесов - не сосчитать и не упомнить, и сочетание этих двух свойств нынешнего времени как-то особенно удручает и ранит, как в детстве щипок с вывертом, полученный от второгодника-садиста...
Короче, я занозился на уху. В одном из ларьков у Центрального рынка купил жестянку, к которой была пришпилена рукописная табличка «Уха из палтуса». Весила жестянка нетто 250 г, стоила 14,5 рублей, произведена была неким ООО «Тертей» в поселке Нагорный Елизовского района Камчатской области. Правильное название консервов было, как сейчас видите, «Уха северная». Состав: треска, головы палтуса, соль, лавровый лист, перец черный душистый». Это я, конечно, как всякий нормальный лох, прочитал уже дома, надев очки.
Ладно, хочешь не хочешь, теперь надо готовить уху. Взял морковку, луковку, картофелину, бульонный кубик мясной (рекомендую обязательно, он укрепляет бульон, делает его наваристее, а рыбный вкус не перебивает), литр кипяточку, овощи покрошил в кипящий супчик, вскрыл банку и...
Знал бы, не затевал уху. В банке было процентов на 80, как минимум, мутной жирной жидкости, на дне которой хоронилась кучка костлявых рыбных ошметков. Я брезгливо исследовал их: все - палтус, треска, очевидно, попала в другую банку. Не прерывать же эксперимент - вылил бурду в кастрюлю, тут же волной ударил навстречу запах, пришлось дрожащей рукой выхватить из холодильника пучок жухлого укропа и метнуть в уху, нивелируя газы. Еще добавил перца и лаврового листа.
Получилось похоже на сказочную русскую кашу из топора и андреевский суп из колбасной палочки. За 15 минут слабого кипения растворились и нежные палтусовые косточки, фигуральный «топор» напомнил о себе лишь мелкими клочьями рыбной шкурки, иногда встречающейся в кастрюльке, да остройодистым морским привкусом. И знаете - как ни странно, получилось неплохо. Вкусно, почти на твердую четверку. Вот только если вдруг мне придется повторить «Уху северную», я в тандем с ней зашарашу в кастрюлю еще банку лосося, сайры или скумбрии и добавлю побольше овощей, например, еще помидоров и риса. Тогда не будет обидно, так как сейчас вкусом «Северной» ухи палтус управляет невидимо: народу в кастрюле и без него хватит.
