Новосибирск 3.2 °C

Студент в «зоне» - уникум на фоне неграмотных

16.08.2002 00:00:00

«Зона» - наказание и испытание. Но не большее ли испытание для некоторых и воля, где они не могут освоить даже грамоты, не то что профессии? До того еще, как оказались за решеткой. Фото Сергея ПЕРМИНА

 Невольно вспомнилась «Калина красная», самое начало, первые кадры. Стриженый, весь в черном парень самозабвенно выводил: «Ты жива еще, моя старушка...» Тогда, лет тридцать назад, пели в «зоне» Есенина, теперь другое. Если я верно расслышала под пронзительные звуки «электроники», то это было: «До свидания, нет, прощай навсегда. Ты, как лучший кусок, вырванный из души, из души, и так растерзанной моей»... Спето душевно, со слезой, как в «Калине...». Да и как не прочувствовать, если у артистов «на плечах» лет сорок на всех. Завтра, в субботу, здесь, в темном зале с лозунгом «Все силы на искупление вины», будут грохотать аплодисменты. Группа «Движение» дает авторский концерт. Странное название придумали музыканты, которым и восемь, и десять лет сидеть здесь, не сходя, что называется, с одного клочка земли. А может, не странное, а как раз то, что надо... Ирония и скрытая тоска - вперемешку...

В «зоне» вообще гость с воли ощущает некое смещение и смешение понятий. Третья колония. Ухоженные дорожки с белым побеленным поребриком, но вместо газонов - голая земля, аккуратно «расчесанная» граблями, как нейтральная полоса на границе. Работа самая что ни на есть полезная, нужная: распиловка леса, выпуск вагонки, рам, дверей, мебели, изготовление шлакоблоков, пошив спецодежды - и так называемое помещение камерного типа. Мельница, способная в сутки выдавать три с половиной тонны муки, свинокомплекс на тысячу голов, коптильный цех, два автосервиса и штрафной изолятор. Газеты почти двадцати названий раздаются во все отряды, «схватки» за шахматной доской, на спортплощадках, кино каждую неделю, видеосалон и СУС - строгие условия содержания. Не упоминаю о специфической работе оперативных служб, но зато могу сказать, что скоро откроется профилакторий. Так назвали место, где можно будет за совсем небольшие деньги «оттянуться»: хоть целый день, если у тебя выходной, играть на бильярде, в видеоигры, поглощать мороженое-пирожное в кафе. А тот, кто получил отпуск от работы, «оттягивается» бесплатно. Библиотека, зал с кинофильмами, профтехучилище, школа, где человек триста наверстывают то, что упустили на воле. В начале девяностых мне пришлось день провести в одной из новосибирских колоний. Так вот, то и нынешнее, как небо и земля. Пожалуй, третья колония в таком описании выглядит чуть ли не как профилакторий в обычном понимании. Пожалуй, читатель может подумать - вот жизнь у зэков! (Правда, меня попросили не употреблять это слово, правильно - осужденные.) Да, жизнь, и иной на определенный срок не дано. А первое впечатление - всего лишь поверхностная «пленка». За ней много такого, о чем здесь предпочитают не говорить. Но главный вопрос всегда подразумевается: как будет на воле? Возврат к прошлому? Или все же «переосмысление жизни», как сказал мне один из сидельцев. Но о нем позже.

Как сложится жизнь на свободе, если, подчеркивают начальники и в Управлении исполнения наказаний, и в колониях, «падает образовательный уровень»? «Зона» - не только зеркало, но и увеличительное стекло общественной жизни. Вот и увеличило оно, что криминализованное народонаселение в возрасте от четырнадцати до тридцати лет становится все безграмотнее. Три, четыре, пять классов, а то и вовсе «коридор» - этим у многих ныне исчерпывается все положительное, что успели захватить с воли. А как возвращаться, если заранее знаешь, что работы не найдешь. Потому закон об уголовно-исполнительном производстве обязывает учить всех в этом возрасте, доводя образовательный ценз до девяти классов. Специальность тоже надо получать, хоть самые начала. В годы проклятого царизма народные заступники университеты заканчивали в тюремных камерах. Оказалось, «традиции» не утеряны. Именно об этом рассказала бабушка осужденного, обеспокоенная учебой внука. Этот телефонный звонок и привел меня в третью колонию.

«После суда поступил в Московский экономико-финансовый институт. Я забираю у него работы и отвожу задания. Но не дают учиться. Перевели в другой отряд, а там все время телевизор работает, музыка, а ему надо заниматься», - волнуется бабуля.

Оказалось, пока мне рассказывали о многообразии колонистской жизни, паренек занимался в библиотеке. Действительно, его перевели, но именно в отряд учебный. «Сейчас все нормально. - улыбка у Николая какая-то обезоруживающая, не подходящая к местной жизни, ему всего-то девятнадцать, сидеть осталось чуть больше двух лет. - Собираюсь на работу устраиваться в банно-прачечный комбинат. Там больше свободного времени будет, читать можно...»

Один студент в «зоне» на 2700 сидельцев, из которых восемьсот с принудлечением от наркомании и алкоголизма, - нонсенс. Но оказалось, Николай не единственный такой «умный». Трое студентов «грызут гранит науки» в восемнадцатой колонии.

Первое, что видишь, находясь еще у ворот этого «учреждения УФ», блестящий купол желтого цвета с крестом. Неужели золоченый? Нет, автомобильная краска с лаком, крепкая. Два года как поднялась облицованная мрамором часовня иконы Владимирской Божьей Матери. Резной иконостас, оклады икон - все, кроме ликов святых, выполнено колонистами. На стене список прихожан - почти 160 фамилий. Прежний послушник недавно освободился, говорят, готовится поступать в семинарию.

Со студентами беседуем в комнате психологической разгрузки - на мягких диванах. Интересно, что заставило здесь, в этих условиях, одолевать высшее образование. Первый же ответ меня как-то даже пристыдил: «Вселенная освещается солнцем, а человек знанием». Эх, если бы столь простую истину, да всем колонистам, и не только им!

Евгений, так он назвался, уже имеет высшее техническое - НИИЖТ за плечами, а теперь получает второе - экономическое - за два года. Год уже проучился. И как идет?

- Тяжело. Одно дело, когда ты занимаешься в группе с единомышленниками. А тут ты один на один с книжками... И второе - тема не получается, так приходится не консультациями у преподавателя брать, а волей и жесткостью по отношению к себе. Много занимаюсь. Выполненные задания передаю супруге, она уже набивает на компьютере дома, относит преподавателям. Есть простые вопросы-ответы, а есть сложные темы. Тут уже помогает жизненный опыт, знания, газеты. Я выписываю «Коммерсант», «Ведомости», журналы «Деньги», «Эксперт», супруга их привозит.

Евгений показывает работу «Мотивация к труду как способ эффективного управления личностью в организации». Какая мотивация к труду в колонии?

- Первая: если человек выходит на работу, он в последующем может выйти по условно-досрочному освобождению. Вторая: вы знаете, что тяжкое время - безделье, уныние, а работа дает общение. Полноценный труд - полноценный отдых, после каждой смены душ, горячая водичка. А другим только раз в неделю. Вот сразу две мотивации навскидку. У меня даже курсовик на эту тему - по дисциплине деловых отношений на примере здешнего мебельного производства, бригады, в которой я здесь работал. У нее очень хорошие показатели. И мои там есть усилия, и это приятно знать.

За год Евгений сдал семь экзаменов и еще больше зачетов. Оказалось, за учебу платит «крупная частная фирма», как сам определил, в которой он работал и куда намеревается вернуться. У него двое детей. И как же при таких друзьях, семье угораздило попасть в «зону»?

- Тяжкая статья, - только и ответил. - Приговор - шесть лет, половину отбыл. И все равно надо ощущать себя на плаву, есть надежда, надо в нее верить. Жизнь-то как на вулкане... Хотя и вперед смотрю. В свою команду вливаюсь и работаем.

Сказалось ли пребывание в «зоне» на оценке прежней жизни?

- Конечно, - ответил Евгений, но особо расшифровывать не стал, больше про ученье говорит, - учтем и мой возраст, мне сейчас тридцать семь. Когда раньше учился, то как в сказке, а теперь я знаю, что мне надо, какие у меня слабые стороны, наверстываю и упаковываюсь как следует.

Высшее техническое образование и у Шамиля: «Меня обвинили в том, что я совершил мошенничество в крупном размере, приговорили к шести годам, в колонии - полгода». (Далеко не каждый осужденный скажет, что совершил преступление, виноват, - защитная позиция.) Шамиль учится по так называемой системе дистанционного обучения - в заочной школе Московского инженерно-физического института. «Если сидеть здесь и не думать, то мозг перестает работать, надо его тренировать». Хочет быть квалифицированным бухгалтером, чтобы на воле найти хорошую работу, да и здесь «легче время переносить».

«Упаковывается» и двадцатитрехлетний Дмитрий, единственный сын в весьма интеллигентной семье. Тот случай, про который говорят: от тюрьмы да от сумы не зарекайся. Можно предполагать, что две судимости - «ошибки молодости», как он сам назвал прошлое, вызваны разводом родителей. Но сейчас они опекают сына вместе. И ведь украл паренек во второй раз, когда уже «на плечах» был условный срок, компьютер - для себя. Теперь убежденно заявляет, что «переосмыслил свою жизнь, вижу законные пути достижения цели». Дмитрий тоже занимается по программе заочной школы, тоже по бухучету - «реальная практическая профессия». Сейчас проходит курс «Основы рыночной экономики». И работает в цехе кладовщиком: понятно, должность ответственная - учет материалов, готовой продукции. Он прошел все ступени мебельного производства. Начинал с самой простой операции - торцовщика, прессовщиком был, сборщиком. Дмитрию осталось отбывать немногим более года, форсирует обучение в заочной школе, так как думает о поступлении в весьма престижный новосибирский вуз.

...Разговор такой, что моментами забываешь, где находишься. В восемнадцатой колонии 180 сидельцев учатся в школе - с шестого по выпускной классы, другие в ПТУ. Третьим выдают свои, доморощенные «корочки», что он прошел производственное обучение на месте. На воле они не имеют силы, но если освобожденный еще раз сядет, то хоть отмечено будет: чему-то учился, к чему-то его можно приставить. Потому что среди осужденных все больше таких, кто вообще ничего не умеет, порой ни читать, ни писать. «Вселенная без солнца, человек без знаний».

Да, «зона» - наказание и испытание. Но не большее ли испытание для некоторых и воля, где они не могут освоить даже грамоты, не то что профессии? До того еще, как оказались за решеткой. А уж после, с клеймом «зоны» - и подавно. Далеко не у всех и родичи озабочены дальнейшей судьбой сидельцев. Мои собеседники-студенты - исключение из правил. На двадцать тысяч осужденных в области их, как видим, единицы. А исключения подтверждают правила. Не важнее ли и практичнее государству озаботиться тем, чтобы учить молодого на воле, пока не попал в «зону». На «переосмысление» способны далеко не все. Доучивать за решеткой, когда юнец вкусил иной жизни, проблематично. Пойдут ли отбывшие срока в токари, слесари, каменщики, в коих ныне нужда, или снова в криминал...



Вам было интересно?
Подпишитесь на наш канал в Яндекс. Дзен. Все самые интересные новости отобраны там.
Подписаться на Дзен

Новости

Больше новостей

Новости районных СМИ

Новости районов

Больше новостей

Новости партнеров

Больше новостей

Самое читаемое: