«Синдром Емели» в китайских сказках не поощряется

Только что издано

 Сказки мы узнаем с раннего детства и любим их до конца жизни, даже если стесняемся этой детской любви и прячем ее в новых словах и образах. Они представляют собой выдающееся изобретение народной педагогики, уникальный (увы!) образец нравоучения без занудства. Подчас трудно объяснить, почему так дороги нам немудреные, в общем-то, сказочные сюжеты. Быть может, таким образом проявляется та важнейшая роль, которую фольклор играл в традиционных обществах, выполняя задачи их структурной организации, а не просто развлечения. Именно поэтому основные фольклорные темы имеют всемирное распространение. Например, сказания о соперничестве двух братьев, доброго и злого, известны на всех континентах.

Сказка - это удивительный пример общения со словом. В ней все - только по существу, без долгих предисловий и отступлений, без надуманных украшательств. Каждый новый сюжет высекается из общего потока бытия только одной решительной фразой типа: «Как-то раз...», «Рассказывают, что...» или даже «Жили-были...», без суетливых попыток объяснить, почему выбран именно этот сюжет, а не какой-то другой, без назойливого стремления к самооправданию, в котором нередко тонет профессиональная литература. Сказка самоценна.

И в то же время она наполнена глубоким смыслом. Внешняя дидактическая конструкция, как правило, изготовлена из древнего мифологического материала. Мы не всегда можем понять спрятанный в сказке миф, но ощущение его становится мощным источником эмоционального воздействия. То наитруднейшее сочетание двух планов, над которым бьется современная проза, в сказке заложено изначально. По структуре сказка интернациональна - ровно в такой же степени, сколь и этнически своеобразна по фактуре. Свою специфику имеют не только имена и географические названия, но и многочисленные описания быта и культуры в целом, особенностей национальной психологии. Так что, читая и рассказывая сказки, народы лучше узнают друг друга.

Так, все положительные герои китайского фольклора отличаются исключительным трудолюбием. Они так же, как и все, мечтают о чудесах, обращаются за поддержкой к волшебным помощникам - сказка есть сказка! - однако получают их помощь не просто за лежание на печи, а лишь в награду за собственное усердие и мастерство. «Синдром Емели» не только непоощряем, а, наоборот, принципиально наказуем. Любовь к труду, почитание старших, подчинение собственной судьбы, вплоть до самопожертвования, интересам коллектива (своей семьи, деревни, государства) - именно эти качества закреплялись конфуцианской этикой и распространялись в народе, в том числе и через фольклорную традицию. Ее влияние распространялось и на другие народы.

Все эти размышления приходят на ум при чтении прекрасного тома «Сказки Китая», выпущенного недавно в серии «Сказки мира»*. Составителем и блестящим переводчиком текстов книги выступил крупнейший знаток фольклора и литературы Восточной Азии, член-корреспондент РАН Б.Л. Рифтин. Ненавязчивый, но неукоснительно соблюдаемый научный подход позволил ему отобрать самые представительные и интересные сюжеты, наиболее полно характеризующие различные стороны жизни Китая. Столь же тщательно подобранные цветные иллюстрации представлены репродукциями народных лубочных картин, которые удивительно точно передают сказочную атмосферу.

Сборник делится на четыре раздела: «Сказки о животных», «Волшебные сказки», «Бытовые сказки» и «Мифические предания, сказы и легенды». Наличие последнего раздела отражает одну из главных особенностей китайской культуры: ее долгое непрерывное развитие. Писанная достоверная история Китая превышает 3,5 тысячи лет - больше, чем у любого другого из ныне существующих стран, - поэтому почитание древности всегда числилось среди основных добродетелей. Отсюда и стремление включить в состав правивших династов мифические персонажи типа демиургов Фуси и Нюйва или мудрых правителей Яо и Шуня, которые наделялись качествами эпических героев. Так, Великий Юй спас народ от страшного потопа - весьма актуальный подвиг и в наши дни, в условиях сошедшей с ума погоды.

Еще одна из важнейших характеристик Китая - его многонациональность. Авторы популярных изданий, повествующих о Срединном государстве, любят к месту (а чаще не к месту) приводить классическую фразу из знаменитой сказки Г.-Х. Андерсена «Соловей»: о том, что Китай - это страна, в которой живут китайцы. Великий сказочник был одновременно и прав, и не прав. Действительно, именно китайцы (самоназвание «народ хань, ханьцы») составляют подавляющую часть населения КНР. По обобщенным данным выборочной переписи на 1995 год они насчитывали 90,2%, или 1099,32 миллиона человек. Однако, кроме них, в стране проживают еще 55 других национальностей, которые хотя и составляют всего 8,98% населения, но в абсолютных цифрах это равно внушительной цифре 108,46 миллиона человек. Самой большой этнической группой являются чжуаны (15,556 миллиона), самой маленькой - лоба (2322). Все они официально называются «малочисленными народами» (для Китая и 15 миллионов мало!), однако многие из них имели собственную государственную историю и до сего дня бережно сохраняют язык и культуру, значительно отличающиеся от традиций «титульной» нации, то есть собственно китайцев. Это касается и фольклорных памятников: мифов, легенд, сказок.

Поэтому вполне закономерно Б.Л. Рифтин включил в состав книги сказки тибетцев - одного из самых больших и самобытных этносов Китая, а также фольклорные произведения тайцев, корейцев, узбеков, хуэй, мяо, яо и ли. Взятые вместе, они помогают нам лучше представить и, быть может, хоть немножко понять этнокультурное развитие великой страны во всем его богатстве и многообразии.