 |
Минувшим летом Ликийское побережье Турции стало популярным местом отдыха сибиряков. Люди с достатком выбирают Фетие, Турунч и Ичмелер, искатели развлечений и приключений - Мармарис.
Мармарис... Название, похожее на барбарис, на розовый леденец - барбариску, на упругую сладость мармелада. Курортный городок уютным котом разлегся в бухте, укрытой горами от всех стихий надежнее, чем десница веждами.
Для меня поездка была почти русской рулеткой - стрельбой наугад, игрой случая. Просто однажды в крайнем изнурении шла по Новосибирску, истекающему слезами дождей, и решила: зайду в первое попавшееся турагентство и прыгну в любой самолет, который выудит меня, наконец, из этой юдоли печали. Наткнулась на «Планету путешествий» и призналась ее директору - девушке Оле, что очень хочу выспаться в уединенном тихом месте по сходной цене.
- Есть спецпредложение в отель на первой линии в Мармарисе, очень дешево, но вам вряд ли подойдет, это молодежный европейский курорт, нескончаемая тусовка... Спать лучше в Анталии.
- Нет, отчего же? Я выбираю тусовку! - заверила замордованная тетка неопределенного возраста. И через три дня улетела и попала в автобус, который мчался вдоль оливковых долин и деревенек с белыми домами под красными черепичными крышами, над которыми парили аисты.
Последний из Ататюрков
 |
Город при первом приближении изумляет обилием вывесок с именем Алибаба. Предводитель разбойников тут фигурирует и в качестве ювелира, и сувенира, и поставщика меда, щербета и пряностей. С Алибабой по распространенности соревнуется лишь имя Мустафа. Мустафе Камиль Ататюрку вообще поставлен памятник на набережной - у въезда в порт Нетцель-Марина. Вокруг него бьют фонтаны, и только ленивый не орошает их брызгами лицо и конечности. Ататюрк для турков - все равно что Ленин для русских в эпоху СССР. Он и высится на постаменте в ленинской кепочке, мудро щурит левый глаз под сенью указующей длани.
- Меня зовут Мустафа, - с гордостью представился клерк из reception отеля. - Когда я учился в школе, в нашем классе было 15 мальчишек и четыре учителя с таким именем. Но только я лицом походил на Ататюрка!
Можно было предположить, что у Мустафы - мания величия, и поставить на нем крест, но я милостиво прозвала его последним из Ататюрков, за что получила кучу бесплатных услуг и полезной информации. В частности, он выручал меня, когда я напрочь сбивала набойки на «шпильках», отплясывая на дискотеках, - сдавал обувь в починку. И с присказкой: «Ирина, я вижу, ты не так богата, чтобы тратиться на прачечную», - сдавал в стирку мою скромную экипировку.
Какой русский станет так заботится? Нет, только турок!
«Хочешь занятся сексом со мной?»
Девушка, которая делила со мной номер в отеле, звалась, как порт, Мариной. И глаза у нее были голубее, чем море и небо вместе взятые. Представляете, сколько разбитых сердец осталось на турецком берегу? Гуляли мы с ней, и со всех сторон неслось:
- Хай, секси-ледиз! Бьюти девушька! Захады, just посмотреть, only хорошо!
«Магазинщики» забавно смешивали русские и английские слова. Мы покатывались со смеху над «онли хорошо», однако употреблять фразочку принялись к месту и не к месту, и оказалось, что она подходит на все случаи. Например, в формуле: отдых - это маленькая жизнь, и проводить его надо только хорошо!
«Эгей, радуйся, я иду!» - заигрывала я с морем, с размаху бросаясь в густо-синюю, неимоверно соленую воду. Не знаю, как Эгей, но сама радовалась неимоверно. В том море можно вовсе не плавать - лежать, словно поплавок, кайфуя оттого, что море качает и лелеет тебя, как младенца в колыбели. Плавать не страшно даже ночью - на черной глади выстилает серебряную дорожку луна, в ней отражаются цветные огни прибрежных ресторанов и лучи лазерных шоу-дискотек. На пляже круглые сутки бдят секьюрити: смело оставляй на шезлонге, под плетеным навесом тента самое дорогое - наличные евро, очки и ключи от номера, - никто не посягнет. Сорить деньгами, косточками от персиков иль окурками тоже не возбраняется - мусор, хамски брошенный на песок, спозаранок уберут неутомимые турецкие мачо.
Они восхитили меня до глубины души - работают по 16 часов в сутки, обливаются потом и не ропщут. Наоборот! Непрерывно улыбаются, отпускают комплименты и пританцовывают, потому что музыка повсюду гремит непрерывно - с рассвета до зари, когда и закрываются дискотеки.
Я еще не знала, что в Турции разразился экономический кризис. Поначалу, в эйфории не обращала внимания на то, что курс лиры падает практически ежедневно, как рубль в России в мрачную пору дефолта. Не замечала, что черные, страстные очи турков полны грусти, совсем как Эгейское море - солью и йодом.
Страсть турков изменила вектор: прежде их занимал only секс, сейчас основной инстинкт подавлен меркантильными соображениями. Голодные мужчины предпочитают иметь «секси лэдиз» в материальном смысле: надуть, нагреть, наколоть, развести на бабки, выражаясь современным сленгом.
Кто нас с Маришей шокировал по большому счету, так это приземистый, смуглый мужичок, ежедневно вышагивающий по парку и с бесстрастной монотонностью робота задававший каждой встречной женщине единственный вопрос: «Do you want sex with me? Say, yes or not»?! - «Хочешь заняться сексом со мной?»
- Ужас! - брезгливо дергались мы, прибавляя шаг.
- Вы не понимаете... Женщины вообще не понимают мужчин! Мужчины и женщины боятся друг друга, - комментировал наш гневный рассказ про секс-маньяка наш гид Мурат. - Он не больной, не сумасшедший. Ему плевать на секс, он так примеривает себя к демократии. Хочет показать свою независимость, продемонстрировать свободу. К туркам она пришла слишком поздно...
Вас накололи?
«Расслабьтесь и получите удовольствие!»
Ничто не стоит в Мармарисе так дорого, как drinks - напитки. Пить хочется непрерывно, как эвкалипту. А минералка, кола или пиво - любая жидкость в баре отеля оценивается примерно в два доллара. Особо изощренная пытка жаждой устраивается за ужином - «шведским столом», на который выставляют не менее 40 блюд (по одной ложке от каждого не отведаешь - резервы желудка не позволят), а дриньки подают лишь за отдельную плату. Пропить можно все на свете!
На набережной ловкий зазывала поймал нас за локотки:
- Я джентльмен, хочу угостить прекрасных дам мороженым. Вам не придется платить. Прошу!
Мы сами не заметили, как очутились за столиком, без малейшего удовольствия проглотили молочный айскрим, даже для приличия не политый сиропом или шоколадом. Джентльмена, само собой, след простыл, зато нам подали счет на пять евро. Может, кто-то бы расстроился, только не мы, решившие, что проводить отпуск надо only хорошо. Тем более что глобальные подвохи нас ждали отнюдь не со стороны турков, а от соотечественников из принимающей турфирмы. Черт бы побрал все эти информационные коктейли, на которых тебе подают сок из концентрата и назойливо убеждают ехать в какую-нибудь турецкую тьму-таракань «всего» за 50 баксов. Еще хуже обзорная экскурсия, в ходе которой тебя долго и нудно мурыжат по ювелирным и кожаным центрам, где залежалые дубленки продаются по цене подержанных авто...
Признаюсь, шайтан попутал попасться на удочку гида и рвануть в Памуккале - путь не близкий, без малого четыре часа в одну сторону. К тому же подняться пришлось спозаранок: в то время, когда уважающие себя курортники только возвращаются со свиданий. Моя соседка по креслу в автобусе - сорокалетняя бизнесвумен из Кемерова, усыпанная брильянтами, - трещала, не замолкая:
- Ах, Ирочка, наша семья постоянно выезжает за рубеж. Уж где только не были - в Ницце, на Ямайке, на Майорке. Два раза в год отдыхаем, но, знаете, ездим, будто за тем, чтобы поставить галочку. А что мы чувствуем, что испытываем - никого не волнует!
- А кого это должно волновать? - молча, про себя удивилась я.
Брильянтовая Таня, между тем, продолжала:
- Наша семья настолько бескорыстная, культурная - мы Достоевского читаем! Но нигде, ни в одной поездке не встречали себе равных. Просто не с кем пообщаться!
После утомительных прогулок по раскаленным соляным копям и ткацким фабрикам за обедом я чуть не уснула. От падения лицом в салат спасло культурное семейство. Бизнесвумен метала горы яств со шведского стола в тарелку своего супруга, а он роптал: «Тань, я тебе что - полиглот?! Мне столько не съесть»!
- Ешь! Жри, я сказала! - гневно осадила его Танюша, и ворчливо добавила: - Дебильная страна, отвратный сервис. Вот в Испании нам каждый день флакон жидкого мыла в ванную ставили. 12 дней жили, я 12 флаконов домой и привезла.
За чем ехал, с тем и приехал
Недовольных страной и сервисом довелось встречать и далее. Что характерно, они были не голландцами, датчанами и «прочими шведами», а соотечественниками.
На завтраке за столик к нам с Маришей подсели двое москвичей, внешность и манеры которых не оставляли сомнений: братва. Опуская нецензурную лексику, парни сказали примерно следующее:
- Прикиньте, девки, нас жены, такие-сякие, сюда отправили, а здесь вообще беспонтово - сплошные бюргеры. Мы на русском-то шарим слабо, не то что по-немецки. Хотели сразу обратно улететь, так билетов нет. Хана, звездец! Только пивом спасаемся.
Плавая в бассейне, мы дружно хихикали, представляя, как радуются жены братков, что хоть на две недели избавились от своих придурков.
- Блин, девчонки, вы не из Питера? - приблизились к нам вплавь официантки с берегов Невы. - Скажите, тут хреново? Все бы ничего, конечно, но столько турков! Мы прошлым летом в Болгарии тырсились, так там всех болгар на ночь увозили, а тут местных никуда не девают. Че попало, прям...
Мы выполнили миротворческую миссию, представив парочки ярых шовинистов друг другу, поскольку это было проще, чем объяснять, что немцы, голландцы и турки - тоже люди. Они остались довольны, а это - главное. С парнями встретились несколько дней спустя, поутру, при совместном заплыве по голубым водам Эгея.
- Чего так рано встали? Не спалось? - вопросила я.
- Дак, это... Сон алкоголика тревожен, а море - лучший вытрезвитель.
В мокрых плавках они уселись за стойку бара и заказали по первой кружке «Эфеса». Семейство «брильянтовой Тани» в ту пору в поисках взаимопонимания брело к автобусу на очередную экскурсию. Нам с Маришей после бессонной ночи и синхронного плавания, в ходе которого мы увлеченно, на два голоса распевали «Пароход белый-беленький, черный дым над трубой!», хотелось дринькнуть кофе. Последний из Ататюрков приготовил его собственноручно, пока не видел босс (персоналу строго-настрого запрещается общаться с туристами):
- Hi, baby! How are you? - поинтересовался он.
- Fine! - хором ответили мы, хотя какое уж там «прекрасно», когда наступил последний день перед отъездом.
- Все пройдет, смоется, как загар, - по-ататюркски прищурил Мустафа левый глаз. - Я восемь лет в отеле работаю, жениться некогда.
«Эгей, плачь, я уезжаю», - предложила я морю, напоследок выбивая из него руками и ногами фонтаны горько-соленых брызг. Они комом застревали у меня в горле.
...На летном поле аэропорта Толмачево первым нас обнял отнюдь не теплый дождь. Почему-то остро пахло навозом.
- Девчонки, рады, что прибыли в край родной?! - усмехнулась я.
- Куда? На Колыму? - съязвила Таня из Кемерова, подхватывая свои необъятные сумки.
Маришу встречали родители. Осунувшаяся Галя пала на грудь спутнику жизни, и он резво укатил ее на бирюзовом, как море, «Ниссане». Я с пронзительным криком «Айскрим!» повисла на шее законного супруга, но он не оценил моей шутки. По разные стороны границ - разная природа юмора, ничего не попишешь. Правда, отпустил запоздалый комплимент:
- А ты изменилась, похудела, загорела, совсем, как девчонка стала... Нам принесли счета - неуплата за междугородные переговоры, газ и электроэнергию. Ты разберись!
...Кому-то не хватает денег, кому-то - острых ощущений. Наверное, отпуск - эту маленькую, уютную, как бухта Мармариса, жизнь - придумали для того, чтобы хоть на две недели подарить иллюзию, что все - only хорошо. Но разве этого мало? Загар постепенно смывается, а острое ощущение непереносимой легкости бытия остается. Чего еще желать?!
 |
