Новосибирск 4 °C

«Большая перемена» - сорок лет спустя

06.09.2002 00:00:00

Вечерние школы по-прежнему переполнены

 Лично у меня понятие «школа рабочей молодежи» ассоциируется в первую очередь с фильмом «Большая перемена». Герой Евгения Леонова - сорокалетний озорник, лазающий с портфелем в окно. Его дочь-отличница, заставляющая нерадивого папу учить уроки и навзрыд рыдающая по поводу отцовских школьных неудач. Добрый «хулиган» Ганжа, согласный «на любую работу, только не в школу». Учитель Нестор Петрович - застенчивый, немного нескладный, больше похожий на ученика, тем более, многие школьники - герои кинокартины - были старше его на 10-15 лет.

Наверное, такой была новосибирская вечерняя (сменная) школа N 17 в далеком 1947-м. В нынешнем учебном году «семнадцатой» исполнится 55 лет. Это одна из старейших вечерних школ в городе. А написать о своей альма-матер попросили ее бывшие учителя и ученики, многим из которых уже за шестьдесят и которые были ее выпускниками тогда, в начале пятидесятых.

«В 1944 году Сталин подписал Указ о создании вечерних (сменных) школ, - рассказывает нынешний заместитель директора по воспитательной работе вечерней школы N 17 Нелли Ольхова. - Наша школа как раз и появилась во исполнение этого указа».

Помещение для занятий школе рабочей молодежи выделили в старинном деревянном здании на улице Ленина, 11. До этого там был детский комбинат. А еще раньше, в 1905-1906 году, новониколаевский купец Маштаков сдал принадлежащий ему новый двухэтажный особняк в аренду городской управе. Городская управа передала дом на правах, как сказали бы сейчас, субаренды некоей Павле Смирновой, которая открыла там частную женскую гимназию. После революции в Новониколаевск пришли красные. Особняк у купца Маштакова экспроприировали. Сам он сбежал за границу с остатками разгромленной армии Колчака.

В январе 2000 года памятник деревянного зодчества по до сих пор не выясненной причине был сильно поврежден пожаром. Полмесяца у учеников были вынужденные каникулы. Директора других школ категорически не хотели брать к себе на постой «вечерку», зная, что в современных вечерних школах учится отнюдь не рабочая молодежь, а бывшие ученики тех же дневных школ, которых учителя постарались «сбагрить».

Два месяца «семнадцатая» ютилась на территории 29-й школы. Буфет был на подоконнике. Туалет - один для мальчиков и девочек. Посещали его по расписанию. Потом погорельцам выделили помещение бывших мастерских школы N 95. К тому времени здание уже не экcплуатировалось, так как девяносто пятой школе построили новые мастерские, а помещение старых просто бросили. В опутанных паутиной классах по бетонному полу бегали крысы.

Год назад проблему бездомной школы наконец-то решили, выделив крыло в строении по улице Фрунзе, 5.

«Первыми учениками вечерних школ стали фронтовики и подростки, вынужденные в годы войны променять школьние парты на заводские станки, - рассказывает старейший директор школы N 17, отличник народного образования, ветеран Великой Отечественной войны Сальма Торф. - Были целые классы, состоящие из фронтовиков. Причем классов было не один-два, как сейчас. Помню, в 1963 году у нас было семь десятых классов».

Михаил Дементьев - как раз из тех, десятиклассников первого выпуска. Вернулся с фронта. Создал семью. Пошел учиться, будучи уже не мальчиком, но мужем. После школы закончил мединститут. Работал заместителем заведующего облздравом. Обе дочери - тоже врачи.

Александр Шорин - окончил вечернюю школу в 1957 году. Сейчас доктор технических наук, профессор. Рафаэль Гайфутдинов - выпускник 1963 года. Закончил Кемеровское военное училище, затем Ленинградскую академию связи. Полковник в отставке.

Однако не все великовозрастные школьники садились за парты по собственному желанию. «Тогда многих заставляли учиться, - вспоминает Нелли Ольхова. - Был лозунг: «Каждому молодому труженику - полное среднее образование!» У каждого крупного предприятия была своя базовая вечерняя школа. Каждый начальник цеха был заинтересован в том, чтобы как можно большее число молодых рабочих посещали «вечерку». Я тогда работала в вечерней школе N 14 - базовой школе швейной промышленности (в 1988 году нашу 14-ю объединили с 17-й). У нас учились девочки с фабрик «Соревнование», «Сибирь», имени ЦК союза швейников (теперь фирма «Синар»). На предприятиях были инспектора, которые отвечали за учебу рабочей молодежи. До сих пор помню Нину Степановну с фабрики «Соревнование». Она каждый день приходила на уроки и отмечала, кто присутствует, кто отсутствует». За прогулы в школе могли объявить выговор или лишить премии на работе. А школьные учителя ходили жаловаться на нерадивых учеников к бригадирам.

Сейчас времена иные, и никто никого не заставляет учиться. Тем не менее вечерние школы переполнены. Правда, рабочей молодежи как таковой в них практически нет. Нелли Исаевна не отрицает: современная вечерняя школа - последний шанс получить аттестат зрелости для тех, кто не смог учиться в дневной школе по причине конфликтов с учителями, одноклассниками, неважной успеваемости. Но зачастую, утверждает Нелли Ольхова, все эти проблемы - не вина учеников, а их беда: «Некоторые ребята приходят в 9-10 класс, и мы выясняем, что в дневной школе они за 8-9 лет учебы ни разу не были у доски. Учителя обращали на них не больше внимания, чем на пенек с глазами за последней партой. Приходится всему учить заново: выступать перед коллективом, не бояться самих себя. Снимать эти вот комплексы - «я тупой, я ничего не знаю, меня учить бесполезно». И, вы знаете, у нас ребята оттаивают».

Учительский коллектив, все члены которого - специалисты высшей и первой категории, более чем наполовину сформирован из педагогов старой закалки, работавших еще с теми, для кого изначально были организованы вечерние школы. «Когда за партами сидят двадцатипяти-тридцатилетние, а то и сорокалетние люди, самостоятельно зарабатывающие на жизнь, состоявшиеся как личности, имеющие семью, их уже нельзя походя назвать лентяями, тупицами или как-нибудь еще. - Нелли Исаевна убеждена, что именно традиции школы, выработанные в те времена, когда учить приходилось взрослых людей, сегодня играют роль в становлении трудных подростков. - С ними здесь обращаются как со взрослыми и они постепенно начинают себя таковыми ощущать».

Тридцать процентов выпускников «семнадцатой» поступают в вузы. Для вечерней школы это весьма неплохой показатель, повод для зависти даже некоторых дневных школ. Двое «птенцов гнезда семнадцатой» учатся сейчас на журфаке МГУ, один - на юридическом факультете Томского университета. Другие - в НГТУ, медакадемии, сельхозакадемии.

Недавно здесь была свадьба. Света Субботина и Артем Тарасов несколько лет просидели за одной партой. Получив аттестаты зрелости, молодые люди решили пожениться.

Средний возраст учеников - 14-15 лет. Взрослых очень мало. Самый младший класс - седьмой. До начала демократических преобразований, пока было обязательное среднее образование и каждый должен был закончить как минимум 8 классов, в «вечерке» было только старшее звено - 9 и 10 класс. Зато в первые послевоенные годы здесь имелся даже четвертый. Взрослые дяди и тети учили таблицу умножения и проходили правило: «Жи-ши пиши через и».

Сейчас в школе N 17 учится 250 человек. Самые наполняемые классы - десятые. Нелли Ольхова объясняет это тем, что, несмотря на постановление о том, что директора школ обязаны брать в 10-й класс всех желающих, даже если те - отпетые двоечники, многие руководители образовательных учреждений нарушают закон и избавляются от неугодных учеников, которые потом идут в вечернюю школу.

Жизненную успешность своих выпускников, на большинстве из которых другие педагоги ставят крест, Нелли Исаевна объясняет тем, что «у нас не принято выражение «Это твои проблемы!» Для нас проблемы каждого ученика - это наши проблемы. И мы решаем их вместе».



Вам было интересно?
Подпишитесь на наш канал в Яндекс. Дзен. Все самые интересные новости отобраны там.
Подписаться на Дзен

Новости

Больше новостей

Новости районных СМИ

Новости районов

Больше новостей

Новости партнеров

Больше новостей

Самое читаемое: