«Я тебя уничтожу!» - кричала судье женщина,
чей иск не был удовлетворен
 |
Судебный пристав районного суда, проходя по коридору, услышал в одном из кабинетов грубые женские выкрики. Открылась дверь, и понеслись маты-перематы на весь коридор. Вместе с приставом в кабинет поспешил сотрудник конвойного подразделения. Молодая женщина вполне приличной наружности буквально вопила, наскакивая на судью, которая сжалась по ту сторону стола: «Я с тобой еще разберусь! Ты жить не будешь! Я тебя уничтожу! Убью!» Каждый из свидетелей, а это двое заседателей, секретарь судебного заседания, пристав, конвоир - все в тот момент в полном ошеломлении, потом вспоминали разные слова, но все - угрозы вперемежку с нецензурщиной. Одно из свидетельств: «Эта женщина подбежала близко к столу судьи. Она была настроена агрессивно. Весь ее вид, сжатые кулаки, громкие крики - все ее поведение говорило, что если бы в кабинете не было людей и если бы быстро не вошел мужчина, то женщина могла бы реально применить свои угрозы».
Пристав вывел даму из кабинета. Судье стало плохо, вызвали «Скорую», оказалось - резко подскочило давление. Потом некоторое время ее пришлось охранять: на работу и с работы сопровождали приставы.
Таковы внешние обстоятельства уникального уголовного дела, рассмотренного областным судом, пожалуй, первого в нашей области по статье 296 Уголовного кодекса: «Угроза убийством судье, присяжному заседателю или иному лицу, участвующему в отправлении правосудия, в связи с рассмотрением дел или материалов в суде». В данном случае рассматривалась даже не уголовщина, тогда непредсказуемая реакция была бы хоть как-то объяснима, а именно материалы гражданского дела. На них специализируется судья, вызвавшая такой гнев у посетительницы. Как говорят ее коллеги, разбирается с каждой ситуацией пунктуально, вникая в сложные житейские перипетии.
Внешние обстоятельства, как бывает всегда, лишь пресловутая верхушка айсберга. За ними много такого, что люди стараются скрывать от посторонних глаз и ушей. А когда семейно-бытовые нагромождения выплескиваются, то порой трудно вникнуть, как такое вообще могло произойти. История, о которой пойдет речь, невероятная по своему трагизму. Не называю фамилий, читатель поймет почему. Да и не в них дело...
В кооперативной однокомнатной квартире живет семья: папа, мама, сын Сережа, родившийся в 1999 году. (Все имена далее изменены). Что уж между супругами не заладилось, выяснять не стоит - банальная история. Но папа, у которого это был уже второй брак, нашел себе новую даму сердца. А может, из-за нее пошел разлад? Но неважно. Как говорится, насильно мил не будешь. Разводом сейчас никого не удивишь, как и так называемым гражданским браком, или просто сожительством. Прошлым летом разгорелся у папы роман. Расторжение брака было официально оформлено, по ребенку никакого решения не выносилось, бывшие супруги вроде бы решили все сами. Вроде бы... Мальчик остался с матерью. Папаша в сентябре сочетался законным браком с Ниной - новой, третьей по счету, женушкой. Под ее ли влиянием, по собственному ли наитию, но однажды ребенка увезли куда-то к родне в Казахстан. Света, его мать, даже писала заявление в милицию. Но все обошлось. Тоже вещь понятная: сейчас совсем не редкость, когда разведенные родители выкрадывают детей друг у друга. Но далее пошли «новшества», даже на нынешнем фоне небывалые.
В ноябре папаша с новой женой вселяется в ту же самую однокомнатную «хрущевку», где живет Света с сыном. Мало того, и его мать там часто появляется, можно сказать, живет наездами, и сестра тоже. По-простому рассуждая, Свету выживали. Квартира кооперативная, делить там нечего. Света уехала с сынишкой к родителям в деревню на Алтай. Новая жена не оставляла намерения взять ребенка к отцу. Видимо, по каким-то своим соображениям, о которых можно только догадываться. Потому Света подает иск в суд, но даже не по разделу жилья, а с целью установления места проживания ребенка. Чтобы раз и навсегда определить, с кем будет жить мальчик. Суд делает запрос в Управление образования Алтайского края: обследовать жилищные условия мальчика в деревне. Органы опеки выясняют: там дед, бабушка, которая всегда дома, четырехкомнатный дом, комната для ребенка, хозяйство, как положено, - коровы, куры, собаки... Свету берут на работу в школу, она учитель, выходить должна в начале года, в январе.
В декабре дело рассматривается. Позволю себе привести некоторые высказывания. Новая жена заявила, что ей, конечно, было известно о проживании в квартире бывшей жены с сыном, она и сейчас не возражает против ее возвращения и «считает нормальным такое совместное проживание». «Мы с мужем постоянно на работе, днем за ребенком может присматривать няня». Как зафиксировано в решении суда, «считает, что совместное проживание со Светой и сыном не навредит мальчику». Комментировать не берусь. Лучше приведу слова ее сестры: «Две жены в одной квартире жить не могут». Напомню, в однокомнатной квартире.
Думаю, читатель и сам пришел к выводу, какое решение вынес суд, учитывая все обстоятельства: постоянным местожительством ребенка определить деревню на Алтае. С матерью, дедом, бабушкой. Указав при этом, что мать не должна чинить препятствий для свиданий отца с сыном. Решение состоялось 26 декабря прошлого года. Ранним утром, почти ночью в квартире отца мальчика раздался телефонный звонок. Такие звонки всегда не к добру. Света кричала в трубку: «Приезжай, у нас несчастье!» Он с Ниной тут же рванули на Алтай. Горе - так горе. Ребенка убил психобольной родственник. Обстоятельствами занималась местная милиция и прокуратура. В деле в нашем суде не было необходимости выяснять подробности. Как угодно можно сказать - судьба, стечение обстоятельств, никто не виноват... Хотя, поразмыслив, не уйти от некоторых выводов. Где ж вы все были, взрослые? Почему, устраивая свою личную жизнь, выталкиваете из нее ребенка? И в прямом смысле - за сотни километров. Да, такая трагедия...
Вернувшись в Новосибирск, 28 декабря отец мальчика с новой женой приехали в суд. Как объясняют, чтобы забрать решение по позавчерашнему процессу. Нина ворвалась в комнату к судье, там находились те же заседатели. Закричала: «Вы все убийцы! Вы убили моего ребенка! Я так этого не оставлю». (Увы, людям свойственно перекладывать на плечи других то, в чем даже себе трудно признаться). А когда в кабинет зашла судья, разыгралась та сцена, в которую вынужден был вступать пристав. Муж при этом сохранял странное спокойствие. В областном суде Нина от всего отказалась. Объясняла: да, была возбуждена, что понятно, но убийством не угрожала. Говорить о состоянии аффекта нет смысла. Да и психолого-психиатрическую экспертизу провели. Здорова, вменяема, правда, есть некоторые особенности личности. Сочетание оптимистичности с эмоциональной неустойчивостью. Повышенная чувствительность к внешним раздражителям. Спонтанность чувств и самореализации, отсюда повышенная конфликтность в личностно-значимой ситуации... С одной стороны, независимость, с другой - в силу несформированности самодостаточности - потребность в поддержке извне. Все мы имеем те или иные особенности, от них и страдаем, с ними боремся... Но почему при этом должны быть, так сказать, потерпевшие?
Год лишения свободы условно с полуторагодовым испытательным сроком - приговор областного суда по первой инстанции. И разве дело в приговоре?
Любой судья сейчас вам скажет, как страдают дети от безудержного стремления взрослых сделать так, как им хочется... Как стремительно разваливаются семьи... Как остервенело делится имущество, выталкиваются из домов старики...
 |
