Небо забирает лучших

Год назад над Черным морем шальной украинской ракетой
был сбит пассажирский самолет

Завтра исполняется год со дня трагедии над Черным морем. Память о погибших увековечена мемориалом на Заельцовском кладбище. Фото Сергея ПЕРМИНА

 К сожалению, в русском языке существует грустное словосочетание «Небо забирает лучших». В октябре 2001 года эти слова прозвучали в Новосибирске, в авиакомпании «Сибирь». Над Черным морем «сибирский» самолет был сбит шальной украинской ракетой. Погибли все, кто был на борту. Проверяющим в том полете был пилот первого класса, начальник инспекции по безопасности полетов авиакомпании «Сибирь», житель города Оби Виктор Викторович Алексеев. Это был самый опытный летчик в экипаже. Его налет составил 16655 часов.

О том, что это был за человек, пилот и товарищ, рассказывает директор Летной службы авиакомпании «Сибирь» Андрей Чистосердов:

- Виктор был на два года старше меня, мы вместе росли, ходили в школу, учились в летном училище, работали в одном авиаотряде, а затем в авиакомпании. В 1957 году в Толмачево на базе военного аэродрома был открыт гражданский аэропорт, принимающий самолеты Ту-104. Тогда же был организован авиационный отряд реактивных самолетов (АОРС), а в городе Оби началось интенсивное строительство жилых домов в авиагородке. Многие летчики переводились в АОРС из Новосибирского объединенного авиаотряда, который базировался в аэропорту Северный. Среди них были и наши отцы - Виктор Яковлевич Алексеев, бортрадист Ту-104, и Николай Васильевич Чистосердов, командир самолета-зондировщика Ли-2.

Пилот первого класса Виктор Алексеев

 Мы жили с Виктором в соседних домах и учились в 60-й школе. Городок был небольшой, и все дети летчиков и работников ГВФ держались вместе, одной компанией. В каждом классе у нас было по двое-трое детей летчиков, в школе было по пять классов в каждой параллели, получалось 10-12 человек одного возраста. Кроме нас, в Оби, естественно, свои коренные жители были, в том числе из военных. Периодически между нами случались драки, как, наверное, и в других городах среди школьников.

А через несколько лет в Обь переехала семья его будущей жены. В этой семье было три сестры. Старшая сестра Люба была очень красивой, она училась с нами в одной школе. Из города, где она раньше жила, к ней часто приезжал парень-ухажер, и по вечерам они гуляли. Она сразу очень понравилась Вите Алексееву. В 8-м классе соперничество Виктора и парня из города за Любино внимание стало принимать ультимативные формы. Витя попросил нас помочь прогнать этого парня, который был постарше нас. Мы прогоняли его чуть ли не палками. И Витя все-таки добился руки Любы.

Дальше, если ты сын летчика и здоровье позволяет, все шли по стопам отцов. В основном все новосибирцы ехали в Бугурусланское летное училище. Экзамены мы сдавали в учебно-тренировочном отряде в аэропорту Северный, и 90 процентов абитуриентов попадало в Бугуруслан. На моем курсе, например, человек 15 было из Новосибирска, у которых в семьях уже были летчики. То же самое было и на курсе Виктора, он поступил в Бугуруслан, соответственно, на два года раньше меня.

Я в училище был всего второй или третий день, только приехал, и как-то утром едет машина с кухни. А сверху в кузове на коробках сидит Виктор! Мы обрадовались, естественно, минут тридцать проговорили. Он про дом спрашивал, я про училище. Потом, уже когда учеба началась, очень часто не приходилось видеться - у меня был сложный первый курс, у него - шла подготовка к экзаменам. Учились они утром, мы вечером или наоборот. Обычно встречались в столовой.

На Заельцовском кладбище открыт мемориал жертвам авиакатастрофы. Фото Сергея ПЕРМИНА

 Год прошел, и Виктор закончил училище. Почему-то он не вернулся сразу в Новосибирск, а попал в Туркмению, в город Чарджоу. Было ли это по его просьбе или такое было распределение - я не знаю. Может быть, его прельстила возможность быстрее пойти вверх по служебной лестнице, пересесть с Ан-2, на котором все мы начинали летать после училища, на более современные воздушные суда. Он стал командиром Ан-2 уже через два года. Жили они в Туркмении уже вместе с женой.

Потом начиналось освоение Як-40 на севере Томской области. Виктору предложили пойти сначала переводом командиром Як-40 в Колпашево, чтобы обучить местных летчиков. Это была уже наработанная схема освоения нового самолета. Там, на севере, Виктор проработал около года, после чего его перевели в Толмачево и отправили переучиваться на Ту-154. В то время он уже учился заочно в Академии гражданской авиации. Тогда еще высшее образование было далеко не у всех летчиков. Ту-154 в то время был совсем новым самолетом, равных ему в советской гражданской авиации не было. Виктор в 31 год стал командиром этого лайнера, а в 33 - заместителем командира эскадрильи - это говорило о многом. Тогда средний возраст командира Ту-154 был под 40 лет. Просто так на такие должности в 30 с небольшим попасть было невозможно. Для этого надо было быть и отличным летчиком, и в целом иметь голову на плечах, как говорится.

В Академии мы учились заочно, но у нас часто совпадали сессии. Был там, как и в других вузах, страшный предмет - сопромат. Для летчиков это вообще было сложно, так как у нас изначально были более «воздушные» предметы - аэродинамика и т. д. Сопромат среди нас знали единицы. Виктор делал по нему контрольные своим знакомым, в том числе и мне. Если бы не он, я просто бы намучился с этим предметом. Виктор не только контрольные сделал, но и перед экзаменом все рассказал, то есть целую консультацию мне дал. Кроме того, еще в Чарджоу в 70-х годах он уже учил английский язык. Как он сам объяснял - там жара, делать нечего, сижу - учу. Ни о каких международных полетах в Новосибирске тогда еще и мысли ни у кого не было.

4 октября 2001 года. В первые часы после катастрофы в Толмачево был создан специальный штаб. Фото из архива «ВН»

 В середине 80-х Виктору предложили работу в Западно-Сибирском управлении гражданской авиации, причем сразу на уровень начальника летно-штурманского отдела. Сейчас похожие отделы есть в отдельных авиакомпаниях, в том числе и в «Сибири». Раньше они были только в Управлении, которое определяло развитие авиации всего региона. Для 80-х годов это была очень высокая должность.

Следующая запомнившаяся наша встреча с Виктором произошла, когда я переучивался на Ту-154. Тогда он уже был замкомэска. Сначала надо было теорию сдавать, потом самый первый полет с инструкторским составом. И у меня первый полет на Ту-154 был с Алексеевым, хотя я специально об этом не просил. Мы летели в Якутск. Он пилотировал. Погода в Якутске была сложная, туман небольшой был. Мы выскочили возле полосы, некогда уже было думать: в общем, сели грубовато. Зарулили. Виктор говорит: «Вот, Андрей, я тебе показал, как не надо садиться».

В конце 80-х появились первые списки для переучивания на новые для Новосибирска лайнеры Ил-86. Отбирали лучших, на уровне министерства. Тут я Виктора немного обогнал - поехал в первой группе, он - во второй. Хотя разница между нашими потоками была буквально в один месяц. Виктор вскоре стал пилотом-инструктором на Ил-86.

В начале 90-х мы летали на Илах очень много, открывали новые линии, летали за рубеж. Развитие шло бешеными темпами. Потом, вместе с развалом экономики в стране, и мы летать стали меньше. Весной 1996 года у нас был чартерный рейс из Москвы в Японию. Туда мы летали вместе с Виктором. В салоне были ведущие биатлонисты мира вместе с руководством Международного союза биатлонистов. Всего было около 300 человек. Одновременно везли все обмундирование - и лыжи, и оружие. Сначала мы спортсменов отвезли в Японию на этап Кубка мира, потом - на следующий этап Кубка, который как раз проходил в Новосибирске. Мы с Виктором поочередно пилотировали лайнер. Это был первый и пока единственный рейс «Сибири» на Ил-86 в Японию.

Следующим большим этапом для Виктора была работа начальником летно-методического отдела. В это время мы создавали в авиакомпании собственное Руководство по производству полетов (РПП). Как раз он возглавлял работу над этим главным летным документом нашего предприятия. В РПП внесены все правила, согласно которым мы выполняем полеты на всех видах воздушных судов, эксплуатируемых авиакомпанией. Оно находится на борту каждого самолета «Сибири».

Последняя должность Виктора была самой высокой в его авиационной карьере. Он целый год проработал начальником инспекции по безопасности полетов. В его функции входил не только контроль работы летного состава, но и технических подразделений авиакомпании, отвечающих за подготовку к полетам воздушного парка «Сибири», а также выполнение всех нормативных документов гражданской авиации. При этом летал на двух типах самолетов - Ту-154 и Ил-86.

Виктор был грамотным специалистом и целеустремленным человеком. Если он ставил цель, то добивался ее. Другой важной его чертой было ровное отношение к людям, независимо от должностей, которые те занимали. Никогда не ругался. Работал с людьми, вызывая к себе уважение. Имел высокий авторитет среди летчиков.

Таким был пилот, командир, начальник Виктор Алексеев. Таким он останется в нашей памяти.