Людмила Алексеева и ее работы. Фото Сергея ПЕРМИНА |
Кризис жанра для художника - дело обычное и даже считается признаком хорошего тона. То он импрессионист, то пейзажист, то маслом пишет, то углем. В свое время, еще в XVI веке, подобные муки творчества испытал некий Джузеппе Арчимбольдо и сменил манеру письма. Предвосхищая сюрреалистов, он начал писать овощные портреты, превращая придворных и рыцарей в фантасмагорические конструкции из даров природы. Груши у него превращались в носы, персики - в щеки, вишни - в бородавки, а тыквы - в рыцарские доспехи. Арчимбольдо умер в почете, обласканный императором и современниками.
С того времени его метод трансляции действительности с помощью разнокалиберной флоры всплывал в творчестве десятков разных художников, а к двадцатому столетию измельчал и обрел, плюс ко всему, иную фактуру, так появилось искусство crop art - создание произведений из злаков. Жанр этот неплохо прижился в Америке, там каждый год даже проходит специальный большой фестиваль «злаковиков». У нас он «осел» по кабинетам труда в школах и кружках декоративно-прикладного искусства: считается, что работа с мелкой формой, такой как зерно, у маленьких ребятишек хорошо развивает моторику. Вот они и клеят горох на альбомные листы.
Фото Сергея ПЕРМИНА |
У любого значимого события, как правило, есть причины, а есть поводы. С поводами проще: первую картину Людмила Алексеева решила «посеять» после ремонта в квартире. На ее взгляд, стены выглядели слишком пусто, а дом - неуютно. Тем более сама, не зная зачем, Людмила уже давно не выкидывала засохшие зернышки.
Фото Сергея ПЕРМИНА |
- Мне кажется, это было похоже на то, что называют озарением. Как будто что-то зрело, росло во мне, а потом выплеснулось. С началом моего творчества связан почти мистический эпизод. В 99-м году мы с мужем и сыном ездили в Германию и там фотографировались возле одной церкви на вершине холма. Когда сделали фотографию, так получилось, что они как будто в стороне, а я - в круге света. Думали, что дефект пленки, проверили, оказалось - нет. И то же самое повторилось несколько позже, в том же году. Только фотографировались дома, сначала в кадре стояла моя подруга, потом я. Ее снимок - нормальный, а надо мной снова пятно света.
Издалека картины Людмилы Алексеевой кажутся сделанными из чего угодно: из камней, смальты, вытканными на махровом полотенце. И только подойдя ближе, присмотревшись, видна их живая основа. Как будто скрытая, но она есть.