|
| Памятник новосибирцам, погибшим 7 мая, установлен у начала альпинистской тропы на Ак-Тру |
В понедельник, 4 октября, в театре «Красный факел» прошел Вечер памяти Володи Женова. А завтра исполняется ровно полгода с того трагического дня, когда в авиакатастрофе вертолета Ми-8 на Горном Алтае погибли восемь новосибирских горнолыжников и сноубордистов и трое членов экипажа. Они ушли в светлую пасхальную неделю: Сергей Евстафьев, Володя Женов, Дима Жердев, Алексей Ким, Игорь Масленников, Александр Нетунаев, Константин Перелыгин, Сергей Рудых, и вертолетчики Александр Бухаров, Сергей Ивашенков, Вячеслав Юрьев.
«Остановить их было невозможно», - говорят теперь друзья, откручивая назад эти полгода до того страшного дня 7 мая, когда вертолет с ребятами поднялся и полетел к вершине Ак-Тру. Они без конца спрашивают себя и еще долго будут спрашивать - можно ли было предотвратить беду.
- Им ничего нельзя было запретить. Они были внутренне очень свободны и только сами себе ставили запреты. Если бы они вернулись с этих - были бы другие вершины. Такой тип людей. Постоянно надо идти дальше и выше...
Можно называть их экстремалами, хотя сами они не любили этого слова. Принимать или не принимать философию их жизни. Завидовать или раздражаться их внутренней свободе и неуемной жажде быть - дышать полной грудью, рисковать и стоять у самой черты... Можно говорить, что эти «стояния у черты» добром не кончаются, и безопаснее жить иначе, более «аккуратно». Но это «такой тип людей», «остановить их было невозможно» - как невозможно заставить плескаться в кофейной чашке безбрежный океан.
- Однажды я Володе и Диме Жердеву так и сказала: экстремальный спорт для одиночек, для тех, кого никто не ждет, - вспоминает девушка Володи Женова Аня. - Мы тогда вместе ходили на какой-то фильм про альпинистов - безумно красивые горы, вершины, нереальные подъемы, рискованные путешествия... Они вышли с горящими глазами. А Володя тогда мне ответил: «А я не могу по-другому, не смогу всю жизнь просидеть в четырех стенах и умереть в своей постели. Я этого не хочу, я этого боюсь».
Володя Женов и Дима Жердев были среди погибших самыми младшими. В том мае Володе должно было исполниться 23, а Диме - 25. Их отношения, как говорят друзья, «были брат-брат».
- Когда они появлялись, все переворачивалось, все кувыркалось, все бегало, все шевелилось, все хохотало, настолько искрометные были, куража и бесшабашности хватало...
Свою дипломную работу, которую он защитил за полгода до трагедии, Володя Женов начал словами: «Еще никогда в своей короткой, но долгой жизни я не ждал так зимы. Я жду снега лишь по одной причине - в прошлом году я начал кататься на сноуборде. Каждые выходные мы с друзьями ездили в Шерегеш, и той энергии, тех эмоций, которые я получал за два коротких дня в горах, с лихвой хватало, чтобы спокойно решать те проблемы и преодолевать все те трудности, которые возникали у меня на пути в течение последующей недели».
В горы они подымались, чтобы не дать жизни превратиться в рутину, в работу ради работы, чтобы проверить себя на «могу», дружбу на истинность и освободиться от шелухи, которая налипает у подножия.
...Алексей Ким, Сергей Евстафьев и Константин Перелыгин были в команде старшими, самыми опытными, настоящими «профи». Их называли «зелеными братьями» - в похожей форме, с одинаковыми, доведенными до технического совершенства движениями на спуске, они смотрелись братьями-близнецами. Любили ездить по лесу, черпая остроту ощущений в том, чтобы на бешеной скорости мчаться по пухляку, лавируя среди елок...
Почему-то все вертятся в голове строки:
жизнью -
Мы лучше верной смертью
оживем...»
Хотя, казалось бы, при чем здесь Высоцкий? Поэт не их поколения, у них в любимых «ходили» другие. После поминок в клубе «Голодный койот» слушали группу «Ленинград». Песня «Мне бы в небо. Здесь я был, а там я не был» звучала гимном. Вспоминали, плакали и смеялись... Потому, что если только плакать по ним, таким веселым и полным жизни, то это была бы большая неправда. По квадрату простыни, растянутой тут же, гоняли видеофильмы из поездок. А впрочем, Высоцкий все-таки «при чем», он тоже из тех, кто высовывался, выламывался и жил по своей правде. Говорят, что уходят лучшие.
- Они ж высовывались, они ж на голову над всеми торчали, а когда коса над толпой сечет, эти ж головы первыми и слетают...
Кто-то из осиротевшей компании вспомнил, что Володя Женов писал стихи, правда, «только для себя». Все это, как и его рисунки, и художественное фото, удивительным образом уживалось в нем с его бизнесом. И еще он мечтал сорваться на Кубу и заняться... писательством! И чтобы непременно жить в отеле в номере Хемингуэя, который до сих пор сдается туристам, пожить хотя бы сутки его жизнью, подышать его воздухом...
***
8 ноября их друзья обязательно поедут в горы. Откроют сноубордистский сезон и установят памятник на Шерегеше - сноуборд Саши Нетунаева с фотографиями ребят и перчаткой Володи Женова. Сноуборд и перчатка - с места трагедии.
- Ребят очень не хватает, еще долго будет не хватать, может быть, всегда...
Признаются, даже был момент, когда хотелось забросить все, даже доски с Ак-Тру после той поездки решили не забирать. Но потом сказали себе: «Нет! Ребята катались, и мы будем!».
Остановить их невозможно, такой тип людей...
