Как «ВН» и обещал, новый - 2003 год мы начинаем с новым литературным конкурсом для читателей. Еще раз благодарим всех участников предыдущего конкурса, который проходил под девизом «Был такой случай», и объявляем новый - «Смех сквозь слезы». Напоминаем, что преимущество будет отдаваться тем вашим рассказам, которые так или иначе связаны с ситуацией, вроде бы никак к смеху не располагающей. Опыт прошедшего конкурса показывает, что таких случаев - пропасть, попросту говоря. Впрочем, об этом мы говорили уже в «ВН» за 28 декабря 2002 года.
И вот едва наступил 2003 год, как мы уже получили первые письма, и ничуть не удивились, что два из них - от рекордсмена и лауреата прошлого конкурса Валерия Михайловича Смирнова. Один из его рассказов и начинает наш конкурс. Пишите и вы и помните, что у вас есть благодарные читатели. И еще помните, что спонсором нашего конкурса является ОАО «Новосибирсккнига».
Искусственный зрачок
Рисунок А. Бильжо |
Как это ни удивительно, но в жизни часто трагическое соседствует со смешным. На себе испытал. Могу поделиться.
1957 год, г. Калининград. Межсезонье и страшеннейший гололед. Я очень неудачно упал, сильно ударился затылком. Мне помогли подняться, но до части, в которой я тогда служил, я добрался уже сам. Но вскоре выяснилось, что на правый глаз я ослеп....
Я тут же обратился в санчасть, а к обеду уже был в окружном госпитале, а точнее - в палате на четверых, в которой меня встретили трое выздоравливающих и изнывающих от тоски офицеров. Им ну край нужен был четвертый для игры в карты, хотя распорядком госпиталя игра в карты строжайше запрещалась. К тому же госпиталь готовился к какой-то очередной проверке, медперсонал буквально дневал и ночевал на службе, а за порядком бдила очень коварная и вредная старшая сестра, прозванная «драконом».
Но соседи по палате убеждали меня, что «кинг» игра безобидная, не на деньги, а играть мы будем очень осторожно. Я был готов на все, чтобы забыться: слишком невеселые думы меня обуревали. Короче говоря, меня уговорили.
Одним глазом, но дело пошло. Мы даже увлеклись, и вдруг: «Что это такое, товарищи офицеры?! Уже который раз - опять карты! - В дверях палаты стояла «дракон». - Я вызываю начальника отделения!»
Едва спрятали карты, явился усталый, издерганный начотделения: «Мне с вами разбираться некогда - дел с бумагами по горло. Еще одно замечание, и выпишу всех к чертовой матери за нарушение режима!»
Это серьезно: мы извинились и присмирели. Оказалось, что ненадолго.
На следующее утро для меня собрали консилиум, а перед этим закапали в оба глаза какой-то «дряни» для сильного расширения зрачков, чтобы сравнить глазное дно обоих глаз. И я временно ослеп теперь уже на оба глаза. Здоровым вижу светлые проемы окон, очертания крупных предметов - и на этом все. Врачи установили: от удара набух и готов лопнуть какой-то сосудик, что-то там передавил - и вот она, слепота! Теперь все зависело от состояния этого сосудика.
Каждое утро меня «закапывали» и вели к врачам, после чего я валялся на койке в своих невеселых думах: «Какой из меня теперь минер с одним глазом? Наверняка уволят...» Короче говоря, я совсем скис, а соседи могли меня только утешать.
На третий день тяжелых дум меня озарило: «Раз зрачок глаза искусственно расширяют, то надо найти способ его искусственно сузить!» Я изложил свою теорию соседям, те взяли металлическую крышку от стеклянной компотной банки и шилом сделали в ней небольшое отверстие. Я приложил «приладу» к здоровому глазу и - о чудо! Я все прекрасно стал видеть: предметы, лица и, наконец, карты...
После бури восторгов мы тут же сели играть. Не беда, что играть приходилось одной рукой, потому что другой я держал «приладу» у глаза. Мы так увлеклись и расшумелись, что нас «накрыла» «дракон», и тут же побежала за доктором.
Мы быстро все попрятали и встретили его невинными (а я - невидящим) взглядами.
- Кто тут играл в карты, сестра? - поинтересовался он.
- Вот все они, доктор, вместе!
- И этот? - указал он на меня.
- И этот!
Наступило долгое молчание, после которого доктор выдал:
- Сестра, или у вас галлюцинации, или вы от безделья мучаетесь! Как он может играть, если он... слепой?
Он ушел, а мы, немного позлорадствовав, продолжили игру. Но вскоре вновь влетела «дракон». Я только успел спрятать «приладу», но карты остались лежать. А с сестрой случилась истерика: «А, голубчики, теперь я вас «засекла»! И вас, Смирнов! Я вас... Я вам...» И она выскочила вон.
Вскоре в палату бурей ворвался начотделения.
- Кто здесь играл в карты, сестра?
- Все четверо, доктор.
- И Смирнов?
- И Смирнов.
- Да как он мог играть, когда он слепой, как филин на солнце?! Он в шаге родную мать не узнает, сестра!
- Но играл, доктор, играл!
- Все, сестра, вы устали, вам надо менять работу. Пишите заявление.
Мы приуныли. Кто-то сказал: «Нехорошо получилось, мужики... Надо идти сдаваться». Выждав с полчаса, все четверо подошли к ординаторской, и меня втолкнули в дверь.
- Что вы пришли, Смирнов? - спросил начотделения.
- Не увольняйте дра..., то есть старшую сестру. Я играл в карты...
Доктор взвился.
- Что вы мне мозги морочите?! Как вы могли играть? Вы хоть видите, что это такое?
Я достал «приладу», посмотрел и сказал.
- Это газета. Только вы держите ее кверху ногами. Переверните, пожалуйста, а то я название статьи не могу разобрать.
Доктор в полной растерянности перевернул газету, и я четко отчеканил целый абзац - что-то об успехах рыбаков на Балтике.
Минуту стояла тишина. Потом поднялся хохот. По-мефистофельски грохотала «старшая». Интеллигентно заливался начотделения. Остальные хохотали кто как, некоторые - лежа на столах.
Когда веселье улеглось, доктор обнял меня: «Как же вы додумались до этого, Кулибин вы наш? Ну, потрясен! Ну, удивили! Считаю вопрос исчерпанным. Сестра, о заявлении разговора не было, а палате номер четыре (это наша) вплоть до выписки Смирнова разрешаю играть в карты, но не на деньги!»
Вскоре меня выписали, зрение восстановилось. Я убыл в часть. Сердечнее всех со мной прощалась старшая сестра глазного отделения госпиталя.