Участие в преступных группировках
становится престижным в глазах подростков
 |
...Жене Т. едва исполнилось четырнадцать, когда она пришла в бывшую свою школу, прихватив «газовый баллончик, снаряженный экстрактом жгучего перца». За углом школьного здания в присутствии младших девочек требовала у другой малолетки (малолетки в смысле младше четырнадцати) «поменяться штанами». Для устрашения брызнула газом, демонстрируя возможности «оружия». «Обмен» закончился тем, что «непокорная» за гаражами сняла с себя брюки и туфли. А вечером мальчик-свидетель видел Женю в «обновке». На языке Уголовного кодекса это называется грабежом.
Ровесница Жени Луиза каталась с горки в парке с младшими подружками. Рядом столь же непосредственно резвилась еще компания нимфеток. То ли кто-то кого-то задел, то ли еще что сказал, но вышел конфликт. Луиза, как старшая, по-взрослому выразилась в адрес одной из девочек, ударила ее по лицу и назначила «наказание за непослушание» - пятьдесят рублей. «А если денег у тебя нет, то отдавай сережки, они ведь золотые! Деньги вынесешь, получишь назад». С таким вердиктом пошли к дому потерпевшей. Сережку Луиза сама из ее уха вынула. Ошеломленная девочка ткнулась к соседям, те денег не дали, но разрешили позвонить сестре на мобильный. Та примчалась, отобрала сережку, доставила «налетчицу» в отделение милиции.
Никто не знает, сколько таких «детских» по форме и вполне «взрослых» по содержанию происшествий происходит за углами школ, в подъездах, за гаражами... Какие-то «разборки» пресекают родители без обращения в милицию, что-то остается вообще за кадром. А то вдруг выясняется, что иного пацана месяцами преследуют сверстники, а он терпит - чаще всего из страха... Будь Женя или Луиза на месяц помладше, даже дня пусть не хватило бы им до полных четырнадцати, и воспитательный процесс пошел бы по накатанным рельсам через инспекцию по делам недорослей. Кстати, Женю там уже знали.
Когда современный российский ребенок выходит на криминальную тропу? Обойдемся без теорий - недавний случай.
В середине апреля сотрудница ЦВИНП - Центра временной изоляции несовершеннолетних правонарушителей - принимала «на постой» на месяц двух «авторитетов» - одиннадцати и двенадцати лет. Пацаны взахлеб, перебивая друг друга, с горящими глазами рассказывали, какие приключения пережили они за ночь на берегу реки. Как было таинственно, страшно и весело, как жарко горел костер, который они развели, используя клей «Момент» и ацетон, видимо, жидкость для снятия лака... Пацаны с гордостью, с шиком называли себя подельниками. Оказалось, третьей с мальчишками была девятилетняя девочка, так сказать, боевая подруга. Таких в ЦВИНП не берут, ее отправили домой, а то к рассказу прибавилась бы еще девчоночья эмоциональность.
...С вечера дети наблюдали за киосками у станции метро «Речной вокзал», когда какой закрывается, где есть охрана, а где «чисто». Что надо - усекли. Ломик у «налетчиков» был припасен. Им и высадили стеклышко в малом оконце киоска с прессой и сопутствующим товаром. Младшенький худенький пролез. Там же сумку спортивную нашел, коробки, собрал все, что мог - авторучки, фломастеры, альбомы, жидкость ацетоновую прихватили, клей. Но не нюхать - «такими глупостями не занимаемся». Для костра. Неподалеку от набережной на бережку распалили огонек. Представьте троих детишек холодной апрельской ночью... Так намаялись в криминальных трудах, что заснули крепко, как требует столь нежный возраст. Когда проснулись, добыча исчезла - ни сумки, ни коробок. Лишь следы больших мужских ботинок. Скрысятничал взрослый подонок. Следил, что ли, за ними, пока они киоск в темноте и тишине подламывали? Или огонек на берегу привлек? Оставил малолеток без их первого серьезного навара. Но не лишил радости от «подвига», криминальный антураж запал в детские души... Надолго ли? И возможно ли излечение?
- В этом возрасте отучить воровать уже очень непросто, - считает начальник ЦВИНП Эдуард Юрищев. - Семи-восьми-девятилетнему можно пальцем пригрозить или ремня дать, кто как из родителей привык воспитывать. А в одиннадцать-двенадцать лет закладываются особенности личности, характера, стиль поведения, привычки. Если к этому времени ребенок уже усвоил возможности воровства и родители ничего не смогли сделать, то от них ждать нечего. Тут нужно воздействие профессионалов - психологов, социальных педагогов. Что мы и стараемся делать с нашими воспитанниками. Почему дети идут на преступления? Если не говорить о глобальных причинах, то конкретных несколько. О безнадзорности много сказано. Мы знаем случаи, когда подросток уходит поздно ночью из дома, - родители уже спят. Возвращается после того, как киоск обокрал, они еще спят. Ребенку хочется быть не хуже других, иметь то, что имеют его сверстники, так называемый статусный вопрос. Или влияние более самостоятельных друзей по типу кто не с нами, тот против нас. Для более старших важно времяпровождение как у всех - с пивом, в ночном клубе. Особенно для девочек это мотив - с тринадцати лет стремятся к красивой жизни...
...Пятнадцатилетняя Катя из лицея, не буду говорить какого, «события помнит смутно - была пьяная». Но начало осталось в памяти. У одной подружки оказался день рождения. Девочки отметили его пивом прямо на улице. Встретили еще знакомых на остановке, добавили. Катю просто понесло. Сорвала с шеи встречной девушки цепочку с кулончиком. Можно, конечно, посчитать такой пассаж и случайным. Может быть, но случайность слишком дерзкая...
Заметьте, кражи переместились в «криминальное сообщество» малолеток, а перешагнувшие возраст уголовной ответственности, то есть мальчики и девочки постарше, не без успеха осваивают более тяжкие статьи Уголовного кодекса, все эти серьги, цепочки, шапки - грабежи, одним словом.
Не случайно в последние годы отмечается более интенсивный рост криминальной активности подростков четырнадцати-пятнадцати лет по сравнению с теми, кто на год-два старше. Банальная, но верная истина: чем раньше человек становится на преступную дорожку, тем меньше шансов исправиться, да и само движение по кривой будет длиннее и опаснее. Если с одиннадцатилетними детьми проблемы, то что делать с Катями и Женями? Лишь несколько цифр, которые сообщили нашему корреспонденту в управлении внутренних дел города. В первом квартале прошлого года зафиксировано 420 преступлений, действующих лиц 486, из них 148 в первом ответственном возрасте - 14-15 лет. Ныне за тот же период преступлений уже 480, а лиц - 433, то есть на каждом не одно дельце. Да и начинающих стало больше. Шесть убийств против двух в прошлом году, среди душегубов четверо - из самых юных. Краж стало чуть меньше, но грабежи выросли на треть, угоны - в два раза.
Следует отметить, что цифры в целом по России фиксируют не фактический, а только лишь регистрируемый уровень подростковой преступности. Для учета латентности, по мнению специалистов, необходимо показатели официальной статистики увеличить, как минимум, в четыре раза. Самое опасное заключается в том, что криминальная деятельность, участие в уголовных группировках становится в глазах подростков и детей социально престижным. Вспомним восторг «налетчиков» с набережной! Если ранее такая категория населения, как преступники, ассоциировалась в сознании молодых с маргинальными слоями общества - людьми, находящимися вне социально значимых сфер деятельности, то сейчас ее можно смело считать самостоятельной социальной группой. Участие в деятельности и принадлежность к преступным кланам и группировкам становится для иных подростков пределом желаний.
Справедливости ради стоит сказать, что и во многих европейских странах не наблюдается сокращения количества малолетних правонарушителей и несовершеннолетних преступников. Не лучше положение дел и в США. Казалось бы, столь процветающие страны, и такой нонсенс! Так что делать выводы о подростковом криминале как следствии социально-экономических проблем не совсем логично. Эти проблемы скорее могут играть роль социального катализатора, который может усиливать или замедлять рост преступности среди несовершеннолетних. Влияние телевидения с культом насилия, недостатки законодательства - о многом говорят в последние годы. Как говорится, всякое лыко в строку...
И все же, по мнению некоторых ученых, не последнюю роль играет так называемое «социальное аутсайдерство», когда молодежь и дети как бы выталкиваются из общества. В России, по сути, утрачена система социального контроля. Семья, школа, детские и молодежные организации теряют свое значение, а на смену им, кроме «института улицы, подворотни, гаража», почти ничего не пришло. Несовершеннолетние испытывают в большей степени духовный прессинг криминального мира. А самые близкие люди - родители - оказываются посторонними в их жизни.
В ЦВИНП вспомнили одного обитателя этого временного приюта для отверженных. Очень состоятельный папаша, такой состоятельный, что мог бы сына учить где-нибудь на Западе в престижном закрытом колледже, но такой занятой, что подросток его почти не видел. А матери у мальчика не было, только мачеха с новыми папашиными детьми. Подросток к тринадцати годам стал карманным вором высокой квалификации. Он говорил: «Буду воровать, пока отец не обратит на меня внимание. Или я им всю карьеру испорчу».
В некоторых странах, например в США, как сообщалось, пытаются сдержать рост подросткового криминала за счет совершенствования законодательства, а именно с помощью усиления наказаний. Но с этим не все согласны. Некоторые ученые полагают, что усиление карательных мер может дать лишь кратковременный эффект. У нас, как известно, недавно поступил в Госдуму пакет поправок к Уголовному кодексу. Там, в частности, предусмотрена заметная либерализация наказаний для несовершеннолетних. Например, до исполнения шестнадцати даже за самое тяжкое преступление не могут дать больше шести лет. Можно будет не раз назначать условное наказание. А реальный, причем минимальный, срок по статье надо будет делить пополам: если положен год, то «маленькому» дадут полгода. В поправках предусмотрены штрафы, как самостоятельная мера наказания, обязанность платить их будет возлагаться на родителей. Поправки еще не приняты, но логика их вроде бы понятна. Известно, чему может научить колония, даже воспитательная. Четырнадцатилетним- пятнадцатилетним там не место. А где их место? В семье, где родители уже все упустили? В школе, которая их после суда видеть не хочет? В училище? Может быть... Нет пока таких действенных структур, что взяли бы на себя ответственность за раскаявшихся и как бы прощеных...
