Памятники горят, сносятся, незаконно приватизируются…

Создание независимой общественной экспертизы может стать гарантией сохранения исторического лица города

Так еще недавно выглядел памятник архитектуры по адресу: ул. Коммунистическая, 34

Кварталы старого Новониколаевска исчезают буквально на глазах. (ВН, 30 сентября, «Новониколаевск — город, который мы теряем?»). Мало того, памятники архитектуры начинают продавать с молотка — как это случилось с домом N 40 по улице Горького, который, пользуясь законодательной неразберихой, приватизировали еще в девяностых годах. Случай единичный, но, как говорится, еще не вечер. На подходе — закон о приватизации исторического наследия в России, которого ждут с понятной тревогой. Как в этой ситуации защитить оставленное нам наследство ушедших поколений? Мы уже не раз писали о проблеме сохранения культурно-исторического наследия города и будем продолжать актуальную на сегодняшний день тему.

Наиболее надежной защитой может стать независимая общественная экспертиза историко-культурного наследия, которой сегодня практически нет, считает архитектор Лорианна Матвеева, несколько лет проработавшая в областном научно-производственном центре по сохранению историко-культурного наследия (НПЦ).

Новое как хорошо забытое старое

Теперь здесь идет большая стройка. Фото Валерия МЕЛЬНИКОВА

— В свое время, — рассказывает Лорианна Леонидовна, — была всесоюзная программа, реестр (Свод памятников). На эту программу работали ведущие искусствоведы, архитекторы, историки. В Московском институте искусствознания были разработаны стандарты для описания памятников и система их паспортизации. В рамках Свода регионам выделялись средства, которые шли на оплату труда экспертов, экспедиции для выявления новых памятников. В перестроечные годы все это было забыто. Новую систему учета и охраны памятников в Новосибирской области начали создавать в девяностых годах. НПЦ тогда возглавляла Лариса Валентиновна Тимяшевская. При ней началась паспортизация памятников, разрабатывалась система охранных зон. После ее увольнения политика центра резко изменилась. Сегодня далеко не все выявленные памятники проходят положенную по закону историко-архитектурную экспертизу, некоторые объекты «отбраковываются» в угоду интересам застройщиков еще до обследования экспертами. Так был исключен из списков выявленных памятников дом N 28 по Красному проспекту и другие объекты.

Идея создания независимой общественной экспертизы историко-культурного наследия особенно актуальна в свете предложения президента России о создании Общественной палаты, которая видится как «независимая самостоятельная общественная организация, деятельность которой будет направлена на консолидацию усилий органов власти и жителей страны в сфере общественной экспертизы (!) социального заказа, стратегического программирования региона, обеспечивающих его устойчивое развитие как полноценного культурно-экономического центра».

Иными словами, Общественная палата призвана в какой-то степени возродить забытый народный контроль. И в этом же русле может работать и общественная независимая экспертиза историко-культурного наследия. Конечно, главное слово в ней должно быть за специалистами, учеными. Общественности в работе независимой экспертизы отводится косвенная, но немаловажная роль — участие населения в социальных опросах, референдумах по проблемам культурного наследия. Кузницей кадров для независимой экспертизы может стать Архитектурная академия, если в обучении зодчих уделить особое внимание теме сохранения культурного наследия.

«На памятники Новосибирска смотрят как на обузу, а между тем…»

Редактор журнала «Проект Сибирь» архитектор Александр Ложкин (в свое время работавший в НПЦ) также убежден в необходимости создания института независимой экспертизы, тем более что наличие такой экспертизы подразумевается в самом законе об охране культурного наследия.

— Чтобы исключить здание из списков выявленных памятников, нужна независимая историко-культурная экспертиза — так прописано в законе, но положения о данной экспертизе не существует ни на федеральном уровне, ни на областном. В итоге никто эту независимую экспертизу и не проводит. Те же эксперты, которых иногда приглашает НПЦ, слишком тесно сотрудничают с центром, чтобы быть действительно независимыми.

Но это еще не самая большая беда, хуже всего то, что, по мнению Ложкина, на памятники Новосибирска смотрят как на обузу.

— Они не нужны городским властям, которым проще и выгоднее памятник снести, а занимаемую им полезную площадь продать. Обладминистрации они тоже не приносит особой прибыли, поскольку практически все деньги от арендаторов уходят на поддержание памятников в более-менее пристойном виде. Самим арендаторам арендовать памятник тоже невыгодно, поскольку на них ложатся все затраты на содержание и реставрацию здания. И пока не изменится сам подход к памятникам архитектуры, не изменится и ситуация в целом.

А между тем, считает архитектор, в памятниках архитектуры заложен огромный потенциал развития города.

— Сейчас Новосибирск пытается войти в число мировых мегаполисов. Главная предпосылка здесь — статус неформальной столицы Сибири, который делает наш город привлекательным для иностранных инвесторов. Но эти люди привыкли к определенному жизненному стандарту. И в западный стандарт города, как ни странно, входит его нестандартность, то есть лицо города. В Новосибирске это, пусть немногочисленные, старые кварталы, памятники архитектуры. Стирание этого лица в угоду абсолютной безликости может только отпугнуть западных инвесторов. Пока эта проблема властями не ощущается, но вполне может статься, что лет через десять Барнаул или Иркутск, сохранившие свое историческое лицо, окажутся инвестиционно привлекательнее Новосибирска. Чтобы не оказаться у разбитого корыта, необходимо разработать стратегическую программу сохранения и разумного использования культурного наследия.

Пример такого использования Ложкин видит, например, в создании Сибирского музея бересты на площадях памятника архитектуры, который арендует журнал «Проект Сибирь».

— Можно смело сказать, что это один из самых посещаемых музеев Новосибирска. Наши соседи, также арендующие памятник архитектуры, теперь, в свою очередь, создают там свой музей истории механизации Сибири. Но подобные инициативы сегодня возникают не благодаря, а вопреки. Нет ни у кого желания охранять и разумно использовать культурное наследие. По закону этим должен заниматься государственный орган в лице НПЦ. Но это очень противоречивая организация, оставшаяся еще от советских времен. Здесь и изучают памятники, и содержат их на балансе, и эксплуатирует, и охраняют. Получается, что эта структура сама себя контролирует.

Вообще-то, в законах, федеральных и областных, по охране культурного наследия недостатка нет. Взять, например, закон о зонах охраны памятников, принятый в нашей области еще в 1987 году. По этому закону все строительство в таких зонах строго ограничивается по этажности, применяемым материалам. Только кто этот закон сегодня блюдет? Да и трудно его блюсти, так как положение об охранных зонах известно только специалистам.

По словам Александра Ложкина, равнодушное (в лучшем случае) отношение к культурному наследию сегодня характерно для многих городов Сибири. Особенно безжалостно уничтожаются памятники деревянного зодчества в Тюмени. Не успели там составить список памятников, подлежащих охране, как они тут же по списку начали дружно гореть. В Томске несколько другая ситуация, там памятники просто приходят в упадок.

— Ситуация просто абсурдная. Деревянный Томск — феномен архитектуры, равный по значимости Афинам Древней Греции. Такого деревянного города в мире просто нигде больше нет! На Западе жители подобного города процветали бы, но в Томске условия жизни ужасающие. А для городских властей гигантский потенциал деревянного зодчества просто обуза. Немногим лучше ситуация и в старинном Тобольске. В общем, если так пойдет дальше, то скоро только в Новосибирске и останутся памятники деревянного зодчества, если, конечно, уцелеют от сноса и пожаров.

В Скандинавии Ложкин видел деревянную церковь, построенную еще в XII веке, в прекрасном состоянии! А в нашем городе деревянные постройки прошлого века сохранить не могут. А между прочим, сохранность памятника зависит не только от культуры эксплуатации, но и от его окружения. Деревянное здание, где расположен Музей бересты, начало гнить, когда рядом возвели 9-этажку, заслонившую от памятника солнце. А недавно застройщики с западного фасада пристроили еще одно строеньице, значит, теперь и эта сторона начнет гнить. А потом начнутся разговоры, что дом невозможно сохранить, и… в Новосибирске еще одним памятником архитектуры станет меньше. Сценарий, кстати, вполне реальный. Организация, активно застраивающая пространство вокруг памятника, уже пыталась подвести здание под снос, несмотря на охрану государства. И только вмешательство СМИ эти попытки пока пресекло. Но не стоит забывать, что деревянные шедевры не застрахованы от «случайных» пожаров.

Так давайте решим для себя, нужно ли нам наше культурное наследие? Если да, то давайте его сохранять. Можно, например, сделать, как в Голландии, где разрешена приватизация памятников, но владельцы их получают солидные льготы и субсидии для реставрации и ремонта. И все довольны. Есть и другие варианты, было бы желание.

От редакции. Недавно в Новосибирске исчез еще один памятник, охраняемый государством, — дом Лапшина по Коммунистической, 34. Его просто снесли до основания. Руководство НПЦ от комментария отказалось.