Одиннадцать метров беды

.

«Мы же — русские!» — кричат в отчаянии обреченные на выживание наши соотечественники. Только их никто не слышит…

Ветеран Лобов верит, что ему должны помочь…

«Вечерний Новосибирск» в N 224 от 20 ноября 2004 года в статье «Портрет советского человека» рассказывал о мытарствах семьи Червовых, вынужденной перебраться в наш город из Казахстана. Напомним. Самая старшая, 82-летняя Александра Васильевна Червова, ветеран войны и труда, проживает в настоящее время в неприспособленном помещении общежития. В октябре миграционная служба выдала ей разрешение на прописку в комнате с подселением. Казалось, можно было бы вздохнуть с облегчением пожилой женщине, ее детям, внукам и правнукам, которые сами маются в общежитии. Но, оказывается, подселили Александру Васильевну в комнату, по которой еще идет судебное разбирательство, — это во-первых, и, во-вторых, на нее имеет право ветеран войны и труда, инвалид I группы Александр Егорович Лобов и его жена — труженик тыла, ветеран труда и инвалид II группы. Более того, в этой же квартире прописана дочь Лобовых, Галина Николаевна Канивецкая, которая также является инвалидом и ветераном труда. Все они, как и более ста человек, проживающих в этом доме, — вынужденные переселенцы, приехавшие в наш город из бывших республик СССР, в которых русским стало жить невмоготу.

В глазах тревога и безысходность

А его дочь Галина Николаевна близка к отчаянию…

Все началось с распадом Советского Союза. В Таджикистане поднялись националистические настроения, вооруженная оппозиция пошла в наступление и занимала все новые рубежи. Галина Канивецкая и ее муж трудились тогда на закрытом производстве по обогащению урана в Ленинабаде. Старший их сын, офицер Российской армии, воевал на стороне правительственных войск под Душанбе. Дочь училась в вузе в Москве. Когда война пришла в Ленинабад, под окнами днем и ночью гудели БТРы и грохотали взрывы, на семейном совете решили, что старикам Лобовым следует уехать из горящей республики. Так ветеран войны Александр Егорович Лобов и его жена оказались обитателями домика в садоводческом обществе «Березка» в Первомайском районе Новосибирска. Он пристроился сторожем. Встал на учет в администрации района и в миграционной службе. А дочь Лобовых, Галина Николаевна, с мужем осталась в Таджикистане. Шел 1994 год.

— Это страшно, когда пост ГАИ под окном, едут залитые кровью машины с трупами, с оторванными головами, а мы ползаем на уровне подоконника в квартире. Водителя нашего служебного автобуса направили возить милиционеров на передовые рубежи. Во время боев и блокады аэропорта Ленинабада его, отца четырех детей, и милиционеров расстреляли моджахеды. Был неприкрытый грабеж, мародерство, мы сидели без хлеба. Бандиты похищали детей, женщин, в основном молодых девушек. Люди исчезали бесследно, — рассказывает Галина Николаевна. — Сердце у мужа не выдержало, и он умер. Там, в пригороде Ленинабада, он и похоронен. Потом бои закончились, но жить становилось все тяжелее: производство падало, зарплату не платили. Я пыталась продать пустующую трехкомнатную квартиру родителей, потом свою, но ничего не получилось. Пришлось жилплощадь просто сдать в городской фонд. Бесплатно. И приехала я к родителям в Новосибирск в 1998 году с несколькими сумками — у меня не было даже денег на контейнер, чтобы привезти кое-какую мебель…

Почему не в Москву к сыну или дочери? Да потому, что сын, получивший несколько боевых наград и ставший в 32 года подполковником, после окончания с отличием академии преподает сейчас военно-инженерную разведку в военном институте и живет в комнате общежития Минобороны площадью 22 квадратных метра с женой и двумя дочками 3 лет и 9 месяцев. У дочки ситуация не лучше. Ее сын и внук Галины Николаевны учится в суворовском училище. Но главное — отцу, Александру Егоровичу — парализованному инвалиду I группы, и маме — инвалиду II группы требуется уход. А кто, как не дочь, поможет.

Глаза Галины Николаевны не просыхали от слез во время нашей встречи. Но с еще большей тревогой и безысходностью она стала говорить о бездушии, с которым столкнулась в мирном городе Новосибирске. Из-за 11 квадратных метров…

— Меня провожали в Ленинабаде всей улицей и завидовали, что я уезжаю от войны и разора…

Какой-то рок висит над этой комнатой

Вот выдержка из ходатайства, которое направил президиум Кировского совета ветеранов в адрес губернатора области и мэра Новосибирска. В нем говорится: «Являясь вынужденным переселенцем с 1995 года, Александр Егорович Лобов состоял на учете в территориальном отделении миграционной службы по май 2004 года и проживал по адресу ул. Комсомольская, 21, кв. 19 (2-комнатная) в комнате 16,2 кв. м, предоставленной миграционной службой, с женой и дочерью, которая жила с родителями без прописки на этой площади, т. к. обоим родителям требовался уход по состоянию здоровья. В 2003 году после выезда женщины, проживающей в этой же квартире, в комнате 11,2 кв. м, семья Лобова А.Е., состоящая из трех человек, в ожидании разрешения миграционной службы заняла эту комнату, полагаясь и опираясь на законодательство РФ. Однако миграционная служба, не удовлетворив потребностей этой семьи в жилье, приняла решение о вселении в освободившуюся комнату очередного жильца — Кольцову Нину Петровну и возбудила иск к Лобову А.Е. в суде Кировского района по поводу выселения его из этой комнаты…»

Здесь требуется пояснение. «Женщина» — это престарелая Лидия Васильевна Мальцева. Она, как вынужденная переселенка, занимала 11-метровку с 1995 года, с того самого года, когда был построен дом на Комсомольской и один подъезд был полностью отдан в распоряжение Управления по делам миграции (УДМ) Новосибирской области. К 2003 году Лидия Васильевна уже не способна была ухаживать за собой. Галина Канивецкая списалась с родственниками старушки, назанимала денег и сопровождала ее в далекую Тулу. Она тогда и предположить не могла, что комнату отдадут кому-то другому, а не нуждающимся и имеющим законное право Лобовым. Однако через две недели по приезде из Тулы Галина Николаевна увидела, что дверь 11-метровки оказалась опечатанной. Выяснилось, что между УДМ и следующим переселенцем — Кольцовой Ниной Петровной уже заключен договор найма освободившейся жилплощади и согласно акту приема-передачи комната передана ей. Но заняли еще пустующую комнату, отстаивая свое право, Галина Николаевна и ее престарелые родители. Начались судебные тяжбы — миграционная служба подала исковое заявление в суд Кировского района на действия Канивецкой и Лобовых с требованием «выселить без предоставления другого жилого помещения граждан Лобова Александра Егоровича, Лобову Анастасию Яковлевну и Канивецкую Галину Николаевну из жилой комнаты и вселить Кольцову Нину Петровну».

В июне этого года Кольцова умерла от сердечного приступа. И кто знает, сколько бы еще она прожила, не будь этого подселения в злополучную комнату. После случившегося поступить бы чиновникам миграционной службы по-человечески, поберечь людей, поискать другие варианты и отдать, наконец, Лобовым и их дочери причитающуюся жилплощадь. (Тем более, еще не было тогда, да и сейчас, закончено судебное разбирательство по комнате.) Но не тут-то было. УДМ дает разрешение на прописку в 11-метровку инвалиду I группы, ветерану войны и труда 82-летней Александре Червовой. Больше того: Александра Егоровича Лобова в мае 2004 года снимают с учета и лишают статуса вынужденного переселенца, как якобы уже не нуждающегося в получении жилья.

Между прочим, согласно справке администрации Первомайского района, он, Лобов, еще в 1995 году был пятнадцатым в льготной очереди на получение жилья. И об этом вряд ли бы он вспомнил, если бы очередь продвигалась и его семье раньше предоставили причитающееся жилье или эту коммунальную каморку площадью 11 метров. Ведь не на машину претендует ветеран-инвалид, и не просит денег на сложную операцию, и не надо ему подарков к 60-летию Победы, — просто оставить в покое, дать пожить еще!

«Прогнать» через 11 метров!

«Действия миграционной службы, кроме как изощренно-садистскими по отношению к уже проживающим и вселяемой в данную квартиру, назвать нельзя», — говорится в ходатайстве совета ветеранов. Обратите внимание, ветеранов волнует не только отношение чиновников к Лобову, но и к Червовой, такому же неустроенному человеку. Ей некуда деваться, так как ее дочь, внуки и правнуки живут также в стесненных условиях, — рядом, по комнатам того же общежития, где и она.

В ответ на обращение Александра Егоровича Лобова первый заместитель прокурора Новосибирской области Николай Сниккарс разъясняет (22.01.2004 г.), что Постановлением Правительства РФ от 08.11.2004 г. N 845 «определен порядок обеспечения вынужденных переселенцев жильем для постоянного проживания, который предусматривает, что жилое помещение предоставляется, как правило, в виде отдельной квартиры с учетом норм предоставления жилья, установленных жилищным законодательством». И далее. «Вы, как инвалид I группы, страдающий заболеванием, дающим право на дополнительную жилую площадь в виде отдельной комнаты в соответствии с Постановлением Правительства РФ от 28.02.96 г. N 214, при освобождении жилого помещения в квартире имеете право на передачу его в пользование в соответствии со ст. 46 ЖК РСФСР».

В то же время, как следует из документа, прокуратура напоминает Лобову, что «поскольку по иску миграционной службы вопрос об освободившейся в квартире жилой площади решается в судебном порядке, то все вопросы, связанные с передачей в пользование указанной жилой площади, надлежит решать в ходе судебного разбирательства«, а органы прокуратуры в своей деятельности не подменяют иные государственные органы». Как сейчас выясняется, «иные государственные органы» мало считаются с позицией прокуратуры и продолжают прогонять людей.

Заместитель начальника управления по делам миграции Любовь Седнева — человек известный. В письме жильцов «иммигрантского» подъезда, копии которого направлены в Комиссию по правам человека при президенте РФ, в управление по делам миграции ГУВД НСО, губернатору области и военному комиссару, есть прямые и очень нелицеприятные выпады в адрес Седневой. И мы не будем их цитировать, дабы не травмировать лишний раз Любовь Ивановну. Между тем вот как она прокомментировала сложившуюся ситуацию в разговоре с корреспондентом «ВН».

— Все квартиры этого подъезда будут передаваться в муниципальную собственность. Но не квартира N 19 по которой идет судебное разбирательство. Все, что положено Лобову по закону, он получил, и потому он снят с учета в миграционной службе. Далее его жилищными проблемами занимается администрация Первомайского района.

Кто ответит на «простые» вопросы?

Сколько судеб, страданий, эмоций столкнулось из-за этой комнатушки на Комсомольской! Сейчас Галину Николаевну Канивецкую, инвалида II группы и ветерана труда (через шесть лет!) прописали у родителей. В одном из очередных ответов прокуратуры говорится, что регистрация по месту жительства у родителей дает ей «право на заселение освободившегося изолированного жилого помещения в квартире». Но Червова требует вселения ее в комнату, которую отстаивают Лобовы. И на ее стороне миграционная служба. Только вот вопрос: как уважаемая Александра Васильевна, инвалид I группы, поселившись в эту комнату, будет обходиться без посторонней помощи?

— Мы же — русские. Папа воевал на Курской дуге. Мама работала на заводе. Разве мы виноваты в том, что произошло и страна развалилась? Кто защитит нас? Зачем над нами так издеваются? — вытирая слезы, говорит Галина Николаевна. — Я всю оставшуюся жизнь буду считать себя виноватой в смерти Нины Петровны. Но разве я хотела этого? И Александру Васильевну я понимаю — ей тоже тяжело. Вы в «Вечерке» все правильно написали о ней. Но зачем нас сталкивают лбами? Чтобы старики побыстрее вымерли и с ними исчезли проблемы? Неужели администрации Первомайского района так сложно договориться с миграционной службой?..

Квартира N 19 на пятом этаже. Узкий коридор. Кроме двух кроватей и двух диванов, в комнатах есть еще тумбочка, старый сервант, книжный шкаф и телевизор. Александра Егоровича иногда выносят вместе с инвалидной коляской на улицу — для него этого особая радость. Пока он мог двигаться — помогал всем в подъезде по сантехнике, плотницкому и столярному делу, чинил бытовую технику. Сейчас помогают ему. И не говорят о подробностях судебных разбирательств. Ветеран по-прежнему верит, что ему, фронтовику, обязательно должны помочь. Александр Егорович думает так и сейчас, когда лежит в палате кардиологического отделения больницы N 34 вместе со своей женой. Выдержат ли старики-ответчики на этот раз?

P.S. На днях редакция «ВН» получила в свое распоряжение письмо мэра Новосибирска Владимира Городецкого адресованное начальнику управления по делам миграции ГУВД НСО Юрию Новикову. В нем, в частности, дословно говорится: «В связи с празднованием предстоящей 60-й годовщины Победы и в целях социальной защиты инвалидов, участников Великой Отечественной войны, убедительно прошу Вас в порядке исключения закрепить спорную комнату площадью 11,4 кв. м в 2-комнатной квартире по ул. Комсомольской, 21–19. О результатах просьба проинформировать комитет по жилищным вопросам мэрии».

Мы в редакции вправе обратить внимание на то, что в письме не указано, за кем конкретно «закрепить спорную комнату», и поэтому Юрий Иванович Новиков может неправильно истолковать убедительную просьбу мэра. Оставить, например, комнату за Александрой Васильевной Червовой. И если комната отойдет к Лобову, то будет ли сделано исключение для ветерана войны и труда Червовой?