От Царского Села до Японии. Через Кенигсберг!

К 60-летию Победы

Историю жизни и войны рассказывает контрразведчик Алексей Сергеевич БЕРЕЗИН

Алексей Сергеевич Березин

Судьба этого человека удивительна. Алексея Сергеевича Березина знают не только в Управлении ФСБ по Новосибирской области, где он проработал 21 год — преподавал на Высших курсах военной контрразведки. Фронтовик, полковник, профессиональный контрразведчик, он прошел всю войну от начала и до конца. На фронте — с 22 июня 1941-го по 3 сентября 1945-го. Великая Отечественная закончилась для него не праздником Победы 9 Мая, а на Дальнем Востоке.

Алексей Березин имеет много наград: два ордена Отечественной войны второй степени, два ордена Красной Звезды, медали «За боевые заслуги», «За взятие Кенигсберга», «За победу над Германией», «За победу над Японией»…

Уйдя на пенсию, Алексей Сергеевич не остался без дела: 12 лет преподавал гражданскую оборону в пединституте, вот уже 20 лет является председателем совета ветеранов войны и Вооруженных сил «Щит», Управления ФСБ по Новосибирской области, заместитель председателя совета ветеранов НГПУ. А еще много лет является членом окружной избирательной комиссии — следит за тем, чтобы выборы у нас проходили по правилам.

В марте Алексею Сергеевичу Березину исполнится 82 года, но возраст для него не помеха. Он не любит сидеть дома, у него еще очень много дел…

О себе и о войне рассказывает полковник Березин.

«Мы очень красиво шли на фронт»

Родом Алексей Сергеевич из старинного села Прилуки Ярославской области Угличского района, основанного еще Юрием Долгоруким. Название села означает, что жители всегда были при луках, то есть при оружии. Когда началась война, Алексей Березин был курсантом Пушкинского военного автомобильного технического училища, которое базировалось в Царском Селе под Ленинградом. Курсанты в это время находились в лагерях около Вороньей горы.

— Утром нас подняли по тревоге, — вспоминает Алексей Сергеевич. — Начальник училища объявил, что фашистская Германия напала на Советский Союз. Бои идут по всей линии границы, а наше училище включается в состав Северо-Западного фронта. Колоннами мы пошли в направлении линии фронта. Мы очень красиво шли на фронт. Такая длинная лента войск, над которой летали наши самолеты связи. Дошли до реки Луги, там стала создаваться Лужская линия обороны — первая линия обороны Ленинграда.

Многое пришлось испытать молоденьким курсантам, еще не принявшим присягу. Запомнился случай, когда приказали рыть окопы на колхозном поле, где недавно посадили картошку. Председатель колхоза, не вполне осознав, что началась война, метался между солдатами, умоляя не губить урожай.

Курсантов вывели из зоны боев по приказу Сталина 3 августа 1941 года и отправили на обучение в тыл.

Как я стал контрразведчиком

Началась учеба в тылу. Училище перевели в город Рыбинск. Линия фронта все приближалась. Ежедневно фашистские самолеты бомбили город. Обнаглевшие немецкие летчики так низко летали над домами, что были видны их лица. Бомбили и училище. В июне 42-го две роты отправили в Киевское военное танковое техническое училище, которое было эвакуировано в Кунгур. Алексей Березин начал осваивать танки Т-34, КВ, Т-4. В начале сентября его откомандировали в органы контрразведки и отправили в Свердловск. Обучение длилось всего три дня. После распределили на Челябинский танковый завод.

— Когда я туда приехал, — вспоминает Алексей Сергеевич, — меня очень удивил и впечатлил плакат в сборочном цехе завода: «Дадим Родине для фронта по эшелону танков ежедневно!» И давали. Даже больше!

Березин участвовал в формировании танковых экипажей, которые отправляли под Сталинград и под Москву. В январе 43-го его перевели в артиллерийскую часть для подготовки солдат на фронт. С этим Сталинградским учебным артлагерем он сменил несколько мест. Но сам рвался на фронт.

Подвиг артиллеристов под Шяуляем

Мечта сбылась. Теперь он был в составе 14-й отдельной истребительной противотанковой бригады. Очень жестокие бои шли в районе литовского города Шяуляй. Август 44-го.

— Наш 747-й истребительный противотанковый артиллерийский полк находился севернее Шяуляя. На фронте была тишина. Яркое, солнечное утро, никакой стрельбы. Вдруг меня вызывает командир полка майор Камышев. Говорит, что поступила сомнительная радиограмма: «Бросить тылы и немедленно двигаться на Шяуляй». Что делать? На фронте ведь тишина. Стали выполнять приказание. В городе уже чувствовалась напряженная обстановка. Немцы наступали. Нам дали приказ — выдвинуться и занять оборону. Попали под бомбежку. «Мессершмитты» залетели со стороны солнца, чтобы труднее в них было стрелять, выстроились в круг и по очереди стали сбрасывать бомбы. Первый пикирует, второй, третий… Отбомбились, снова в круг и начали стрелять из авиационных пулеметов. Когда налет закончился — на местности как швейная машинка прошла…

Пересекли реку, мостик там был, а впереди высокий берег. Машины не могли выйти туда — сразу были бы поражены противником. Пришлось солдатам вытаскивать наверх пушки и открывать огонь. Потом начался минометный огонь по нашему командному пункту. Передвинулись метров на триста в сторону — опять огонь. Кто-то давал наши координаты. Отделение автоматчиков обнаружило в литовской бане двух немцев-радистов, которые корректировали стрельбу.

На второй день — сильнейшие бои. В атаку шло до восьмидесяти тяжелых немецких танков — «тигров», «фердинандов». На отдельных участках — до двухсот. У немцев была более сильная оптика на танках. Они могли стрелять с дальнего расстояния. А нам приходилось подпускать противника на 100–150 метров. Артиллерийские расчеты снимали щиты с пушек, быстро вытаскивали на открытую местность и поражали танки. Под Шяуляем наша бригада подбила 118 танков противника. Всего наши войска уничтожили 470 танков. За участие в боях я получил первую боевую награду — орден Красной Звезды. А бригаду наградили орденом Суворова второй степени. Правда, были потери. Погибло 25 процентов личного состава и уничтожено 50 процентов техники. Хотели отправить в тыл на переформирование. Но мы обратились к Сталину с просьбой, чтобы нас оставили на фронте.

Подвал, миномет, самоходка…

Долгий путь прошел по военным дорогам Алексей Сергеевич Березин. Участвовал в операции «Багратион», в числе первых перешел старую государственную границу, штурмовал Кенигсберг, часто попадал в такие переделки, что, казалось, выхода уже нет.

— По дороге на Кенигсберг заняли оборону в одном селе. Расположились в бетонированном подвале одного из домов. Человек 150 скопилось. Около двух часов ночи в подвал прыгает повар и сообщает, что наверху немцы. Сразу все проснулись, расхватали автоматы. Мы знали, что делали немцы в подобных случаях: спускали в окошечко подвала шланг от танка с выхлопными газами, и люди задыхались. Командир 536-го полка Борисенко приказал снять знамя с древка и обмотать им писаря полка. Потом рванули вверх. Немцев, к счастью, поблизости не было. Как-то стало легче дышать. На улице темнота. Стреляли по всему селу — кто стреляет? откуда? как?..

Когда наступил рассвет, наша пехота стала поспешно отходить. Нам отступать было нельзя — приказа не было. Связь прервалась со всеми батареями и подразделениями. Осталось нас человек двадцать — офицеры командного пункта и отделение охраны. Я выбежал на дорогу. Откуда-то выкатился танк. Но поддержать нас он не смог — заклинило башню. Вдруг смотрю — лошадь тянет миномет. Стал просить сержанта завернуть к нашему дому. Он ответил, что у него мин нет. К счастью, они были у нас. Тогда он быстро установил миномет и спросил, умеем ли мы стрелять?

Никто не умел. Хитрость заключалась в том, что нужно было быстро убирать руки, а то оторвет. Я, командир полка и замполит стали быстро опускать по одной мине и стрелять. Тут приезжает на самоходном орудии командир бригады. Приказал нам всем вместе с ним идти в атаку. Немцы в это время засели в домах. Самоходка подъезжает к дому — выстрел, и ничего не остается… Так атака немцев была отбита.

Сколько еще опасных ситуаций было в его жизни: и в тыл к немцам заезжали по ошибке, а выезжали под обстрелом, и машины спасали под ураганным огнем.

Мы думали — последние бои…

После взятия Кенигсберга бригада Алексея Сергеевича Березина участвовала в штурме военно-морской крепости Пиллау (ныне Балтийск). Военная база находилась на морской косе. Немцы отчаянно сопротивлялись. Их поддерживал флот. Наши войска продвигались по 100–150 метров в сутки. Наконец, 25 апреля немецкая линия обороны была прорвана, и войска пошли на Пиллау. Немцы в панике бежали на кораблях, побросав все свое имущество. Для Алексея Березина это были последние бои на Западном фронте. 9 Мая отмечали под Кенигсбергом со стрельбой из пушек и зениток. В начале июня его бригаду посадили в эшелон и повезли. Все радовались, думали, что домой, в Московский округ…

Десант в Японию не состоялся

…Но эшелон остановился только в Читинской области. Офицер полит-управления Забайкальского фронта объяснил, что война еще не закончилась — надо воевать с японцами. Поэтому Алексей Сергеевич недоумевает, почему День Победы празднуют 9 Мая, а не 3 сентября. Ведь воевать пришлось еще все лето, и многие погибли именно на Восточном фронте.

— Девятого августа подняли по тревоге. Приказ — форсировать реку Уссури и вести наступление на Харбин. Моряки подали понтоны. Стали двигаться в сторону китайского берега. Уссури — река быстрая, с водоворотами. Думаем: сейчас ударят по нам — никто не выплывет. Японцев, к счастью, на берегу не было. Выгрузили пушки, машины и — вперед. У нашего командования были данные, где какие дороги. Но заехали почему-то в тупик. Кругом сопки, и дождь как из ведра. Эти данные были дезинформацией японской разведки — перевербованная агентура. Машины не могут развернуться, справа — гора, слева — обрыв. Решили разворачивать машины и пушки на одном месте. И смогли это сделать, да еще под таким дождем.

И снова — на Харбин! По дороге стало кончаться горючее, командир приказал половину машин оставить на полпути, а горючее слить. С танками такая же ситуация. В конце концов город Баацин брали один взвод пехоты и одна наша батарея. Японцы активно сопротивлялись только у границы, а потом быстро отступали.

Когда взяли город Боли, нам дали приказ двигаться в Приморский край, чтобы десантироваться в Японию. Но не успели: 3 сентября Япония капитулировала…

За участие в боях на Дальнем Востоке Алексей Сергеевич получил второй орден Красной Звезды. Никто не хотел штурмовать японских смертников, а Березин шел.

После войны

Направили в Новосибирскую школу МГБ. Здесь он встретил свою будущую жену — студентку мединститута, с которой они вместе вот уже много лет. И снова Китай. Но тяготы военной службы теперь делили пополам.

После войны Алексей Сергеевич много лет занимался подготовкой профессиональных разведчиков. Награжден знаком «За службу в контрразведке» третьей степени. Даже из Монголии прислали медаль — за подготовку хороших специалистов.

Боевых товарищей Березин не забывает: сколько было встреч, поездок по местам боев! Два раза участвовал в Параде Победы в Москве. Жаль только, что с каждым годом фронтовых друзей становится все меньше…