В общей сложности члены этой династии отслужили Родине более 150 лет. Это — дед Алексея Степановича Бреусова — Тихон, отец — Степан, три его родных брата Иван, Борис и Николай, сын — Александр, внук Дмитрий и жена Мария Семеновна. Сам Алексей Степанович Бреусов — ветеран войны и Вооруженных сил, председатель cовета ветеранов Центрального района отдал службе Родине 38 лет.
Родители не знали, что сыновья их уходят на фронт…
Бреусовы — сын и отец, Алексей и Степан после окончания войныИюнь 1941 года. Далекое село в Казахстане. Полные сил и мечтаний выпускники 10-го класса сдали экзамены и ждали когда выдадут аттестат. В то памятное воскресенье 22 июня Алексей с шофером выехали в Джамбул, чтобы продать колхозную муку. Вдруг по рынку пошла тревога, суета — весть о начале войны передалась молниеносно. Когда приехали обратно в село — узнали, что уже объявлена всеобщая мобилизация. Чрез несколько дней в распоряжение армии забрали единственный колхозный грузовик и вместе с ним водителя.
— Тогда мне не было еще семнадцати, — рассказывает Алексей Степанович. — В нашем классе было пять ребят-выпускников. Собрались. Поговорили и решили написать заявления в военкомат. Но как же быть с возрастом? Мне и говорят товарищи: дескать, что ты волнуешься! Крестили в церкви, метрики непонятно где, свидетельства о рождении нет. Пока, мол, разберутся, ты уже будешь далеко… Написал в заявлении, что родился 23 февраля 1923 года, вместо 20 ноября 1924 года. Отправили бумаги в район. Работали на сенокосе и вот дней через пять прямо в поле нам принесли известие, что пришли повестки: к трем часам надо быть на призывном пункте. Побежал домой собираться. Младшие сестренки играют во дворе, в саду. Матери дома нет. А на улице стоит бричка с товарищами — ждут меня. Подался в правление колхоза, где отец работал. Забегаю и с ходу говорю: еду на фронт. Он смотрит на меня ошарашенный: какой фронт, что ты мелешь? Тебе же еще нет 17-ти! Вот, говорю, повестка из военкомата. Отец с недоверием отнесся. Думал, что это какое-то недоразумение, разберутся и отправят меня назад. Он ведь не знал, что мы написали сами заявление. На вот, говорит, тебе 10 рублей на обратную дорогу. Но в военкомате не стали много разговаривать: есть 10 классов — и хватит. Так я больше домой не вернулся, а попал в Алма-Атинское военно-пехотное училище. И вместо трех лет, как положено, проучился четыре месяца. В ноябре приезжает посыльный на загородный полигон, и вызывают в училище. Там объявили, что мы уже не курсанты, а лейтенанты и отправляемся на фронт. Срочно стали обмундировывать. Но как — смех и грех! Одевали во что попало. Нормальными были только шинели. Шапки заячьи, у кого какая — белые, серые, черные. Сапог не было — выдали ботинки с портянками. Под песню «Вставай, страна огромная» наш эшелон отправился на запад…
Председатель совета ветеранов Центрального района Алексей Степанович БреусовТоварный вагон-теплушка. Посреди вагона печь. Дежурные обязаны топить. Дров и угля давали мало. Холодно. Молодые лейтенанты выскакивали на станциях и перегонах и с соседних товарных вагонов сбрасывали уголь. Навстречу шли бесконечные составы с эвакуированными. Перевозили оборудование, беженцев. Как-то выскочили Алексей с товарищем дежурившие в ту ночь на станции, а рядом — ни одного товарного вагона. Только пустые, пассажирские. Зашли в один, набирают остатки угля у топки, вдруг слышат… плач. В холодном сумраке вагона оказался сверток — завернутый в рваное одеяльце ребенок 5–6 месяцев. А эшелон вот-вот должен отправиться. Что делать? Куда девать дитя?
— Побежали на вокзал. Там уйма народу. Ночь. Кричу дежурного. Появилась женщина: а куда, говорит, я его возьму? Но мне-то куда?! В эшелон надо! В общем, отдали ребенка — и бегом к своим. Слава Богу, успели. А так могли бы под трибунал попасть, признали бы дезертирами… Мне часто вспоминается этот случай. Вот бы узнать судьбу этого ребенка. Я даже не знаю, кто это был — мальчик или девочка. Помню только, что это была вроде бы станция Рузаевка…
На какой-то
станции их поезд остановился. На платформе высилась целая гора иностранных сапог. Разноцветных! Малиновые, красные, коричневые, черные. Это была английская помощь, осуществляемая через Иран. Прозвучала команда — снять ботинки, надеть сапоги. Алексею достались
светло-бордовые. Позже досталось за них лейтенанту Бреусову от командира. «Что это у меня за кот в красных сапогах появился!» — кричал комбриг, когда Бреусов попался ему на глаза. В тот же вечер Алексею выдали советские кирзачи, по форме.
Рано в то время взрослели сыновья.
А отцы подавали пример…
Рядовой-пластун Бреусов Тихон Васильевич. 1905 г.
Порт-АртурПри распределении из училища, вместе с двумя земляками Бреусов попал в воздушно-десантную бригаду. После короткой учебы направили под Москву. В то время там шли тяжелейшие бои. Но их не бросили на передовую. Десантников держали как последний резерв Главного командования. Но немцев разбили, и им не пришлось повоевать. Только ранней осенью 1942-го, когда фашисты развивали наступление в южном направлении, корпус Бреусова перебросили под Сталинград. Котлубань, Вертячки, Власовка Малые и Большие Россошки — эти и другие населенные пункты, разъезды и высотки не забыть, не стереть из памяти, сколько бы ни минуло лет.
— Немцы еще были за Доном, а мы пешим порядком по степи добирались на позиции. Шли страшные обстрелы дальней артиллерией и авиацией. Днем передвигаться было невозможно. Поэтому шли в основном ночью. Немцы сбрасывали с самолетов свои агитки-листовки, призывали сдаваться. Там говорилось, что эта листовка, мол, будет гарантией твоей жизни. Я, естественно, запрещал своим бойцам даже притрагиваться к ним. Однажды смотрю из окопа: солдаты мои собирают эти листовки. Кричу: «Отставить!» А мне говорят: мол, товарищ лейтенант, бийскую махорку дают, но в чем курить-то — бумаги-то нет! Пришлось смириться. У меня во взводе были только молодые ребята комсомольцы-добровольцы. На них можно было положиться…
Первый бой? Его, конечно же, помнит Алексей Степанович очень хорошо. 23 августа немцы прорвали советскую оборону и вышли на окраину Сталинграда. Батальон Бреусова оказался отрезанным от основных сил. Пришлось прорываться.
— Идем ночью, колонной. Навстречу — танк с зажженными фарами. Но какой? Наш ли или фашистов, кто его знает. В темноте-то не видно. Развернулись, рассредоточились. Ждем. Танк останавливается, открывается люк, из него появляется человек. Закуривает. И вдруг — немецкая речь. Скорее всего экипаж заблудился или отстал от своих, вот и нарвался на нас. Приказ — и мы пошли на танк с гранатами, с зажигательными бутылками, с пулеметами. Уничтожили за несколько минут. Прошли дальше — немецкая колонна. Пошли в атаку. Немцы выбегали из машин кто в чем — в кальсонах, в ночных рубахах, босые, но вооруженные. Как потом оказалось, мы разгромили штаб крупного немецкого полка в ту ночь.
В одном из страшных боев за высоту 137,2 молодой командир Алексей Бреусов был тяжело ранен, эвакуирован на восточный берег Волги, а потом в Красноярск. Уже там, в госпитале, он получил письмо от отца. Степан Тихонович сообщал, что за ряд успешных операций представлен к званию Героя. Оказалось, что там, под Сталинградом, отец и сын были рядом! Только Алексей воевал под командованием Еременко и Чуйкова, а отец в армии Рокоссовского. Отцу в связи с присвоением звания Героя Советского Союза дали отпуск на родину. А Алексея Степановича тоже отпустили по такому случаю — из спецшколы в Новосибирске, где он после госпиталя готовил разведчиков-снайперов. Стоит ли говорить, какой трогательной и радостной была эта встреча!..
Про своего деда Алексей Степанович знает со слов отца. Тихон Васильевич Бреусов, защищал в 1905 Порт-Артур в войне с Японией. Служил пластуном. Не многие знают, что современный спецназ зарождался тогда, в конце XIX — начале XX века, и его прообразом были российские лазутчики-пластуны. Им отводилась особая роль. Они несли передовую службу, усваивая приемы и сноровку неприятеля. Вот как описывает пластуна историк-современник И. Д. Попко: «Угрюмый взгляд и навощенный, кверху вздернутый ус придают лицу пластуна выражение стойкости и неустрашимости. В самом деле, это лицо, окуренное порохом, превращенное в бронзу непогодами, как бы говорит вам: не бойся перед опасностью — ни назад, ни в сторону! Когда вы с ним идете в опасном месте или в опасное дело, от его шага, от его взгляда и простого слова веет на вас каким-то спокойствием, каким-то забвением опасности…»
После ранения Тихон Васильевич долго болел. И когда его на подводе везли через пески в военный госпиталь, в Самару, по дороге он скончался…
На парадном мундире полковника Бреусова — орден Отечественной войны, два ордена Красной Звезды, медаль «За боевые заслуги» и главная награда, как он считает, — медаль «За оборону Сталинграда».
— Многие ветераны пренебрегают юбилейными наградами, — говорит Алексей Степанович. — Но я считаю, что медаль к 60-летию Победы, надо приравнивать к ордену. Потому что мы, 80-летние, дожили до этого юбилея, стоим на ногах и в меру сил еще служим Отечеству.
