В клубе региональной журналистики «Из первых уст» состоялась очередная селекторная видео-пресс-конференция. Военный эксперт и аналитик, заместитель главного редактора «Еженедельного журнала» Александр Гольц* рассказал об особенностях нынешней призывной кампании, о ходе военной реформы в России, а также ответил на вопросы новосибирских журналистов.
Г-н
Гольц с первой же фразы задал определенную тональность своему выступлению. К сожалению, формат
пресс-конференции и недостаток времени не позволили задавать дополнительные вопросы. Но и то, что успел сказать маститый аналитик, и то, как видит он проблемы, стоящие перед страной, заставляет крепко задуматься о том, куда ведут идеи и планы нынешних российских демократов. Итак…
— Нынешний призыв, который начнется с 1 апреля, будет похож на все предыдущие. Контрольные цифры составляют от 160 до 190 тысяч призывников, — сказал Гольц в прологе. — При этом примерно у половины призывников будет образование среднее и ниже среднего. Значительная часть людей будет призвана с различными заболеваниями. Но самое печальное, что из года в год растет число тех, кто призывается с уже имеющимися судимостями. Это создает определенный климат в казарме. Характерной же особенностью этого призыва и всех последующих будет то, что наше правительство взяло курс на отмену всех отсрочек от военной службы.
Руководство страны пообещало к 1 января 2008 года перейти на один год срочной службы, а это означает, что нужно будет призывать в два раза больше людей. С чем это связано? С тем, что страна вползает в демографическую дыру. По данным ученых, в 2009 году количество юношей, достигших 18 лет, сравняется с количеством тех, кто должен идти в армию. Военное лобби доказало, что в России надо навсегда сохранить модель массовой мобилизационной армии. Не позже 2006 года власть должна будет принять какие-то кардинальные решения и изменить основные принципы формирования Вооруженных сил. Или — отказаться от призывной армии, что по логике тех, кто принимает решения, просто невозможно, или — сохранить отсрочки от призыва.
Обратим внимание на этот последний пассаж «или — или». По Гольцу, третьего — не дано. Словно бы не понятно, что в условиях, когда страна едва-едва перевела дух после ельцинских унижений, когда она только-только набирает силы для ровного поступательного движения вперед, нельзя делать резких движений, способных разрушить хрупкое социальное равновесие в обществе. Именно таким потрясением могло бы стать скоропалительное формирование контрактной армии в России. Главный вопрос — где взять денег на такую армию. И где то количество профессионалов, которые укомплектуют штатное расписание новых боеспособных частей. На эти вопросы г-н Гольц не отвечает, потому что ответ очевиден.
Далее на вопрос: «Как вы оцениваете боеготовность нашей армии?« — Гольц пытается иронизировать и повторяет школьные аксиомы:
— Военачальники говорят, что в случае военной угрозы мы мобилизуем 6–8 миллионов человек и направим их на поле боя. Такой массовой мобилизационной армии не нужен никакой подготовленный солдат. Армия будет действовать огромным количеством, и жить ей — один бой. Такой армии не нужен инициативный, грамотный офицер. Если же ставится задача участия в локальных конфликтах и осуществления антитеррористических операций, то неизбежно встает проблема кардинального изменения структуры Вооруженных сил. Здесь нужны люди, которые умеют действовать самостоятельно и автономно малыми группами. Солдат должен владеть сразу несколькими военными профессиями. Подготовить такого солдата за два года практически невозможно.
Опять формула «или-или». Или готовимся к глобальной войне, или к локальным конфликтам. А одновременно и сбалансированно никак нельзя? Г-н Гольц даже не высказывает этой мысли в качестве предположения. В порыве страстной праволиберальной демагогии он продолжает убеждать, что все благие начинания власти обречены на провал, а армия превратилась в некий неуправляемый сброд, не стесняясь при этом цинично приводить в пример недавние трагические эпизоды из жизни страны.
— В 2002 году после трагедии на Дубровке Владимир Путин дал указание Генштабу внести антитеррористические задачи в планы подготовки Вооруженных сил. Это не декларативное заявление, а очень серьезные секретные документы, которые предписывают каждой воинской части в час «Ч» действовать определенным образом. После этого многие мои зарубежные коллеги заговорили, что вот сейчас-то и начнется настоящая военная реформа. В частности, в 2004 году на Дальнем Востоке проводилось антитеррористическое учение с участием вооруженных сил с Урала и из Сибири. Это была чистой воды показуха. Показательно, что именно во время этих учений, где с террористами предполагали бороться с помощью тактических ракет, произошла трагедия в Ингушетии, когда банда боевиков на некоторое время захватила город Назрань. И самое характерное, что мотострелковый полк, который находился рядом с городом, не мог даже выдвинуться, потому что был не способен действовать в таких кризисных ситуациях. Именно поэтому так старательно наши генералы и высшее руководство ищут какого-то глобального соперника. Потому, что именно наличие глобального соперника — США или НАТО — оправдывает содержание такой архаичной армии середины ХХ века. Воевать в современных войнах Российская армия не способна по определению.
Корреспондент «ВН» позволил себе задать такой вопрос, в котором, казалось бы, заключается и ответ на него. Но оказалось, все сложнее. По простоте душевной и недоразумению я совсем «забыл» о научных разработках, стратегических ракетах, подводных лодках и космических войсках. В самом деле, если такое грозное оружие есть в наличии у государства, зачем ему иметь на шее еще многомиллионную армию? Только, подумал я, что-то не торопятся ни Индия, ни Китай, ни США сокращать свои вооруженные силы. Более того, США намерены возобновить призыв срочников в свою армию. А карликовая Эстония, размером с Ордынский район, старается обзавестись современным оружием для защиты. Или для нападения?
— Вы предлагаете всю Российскую армию перевести на контрактную основу. Но, во-первых, для этого нужно время. Во-вторых, даже несколько десятков профессиональных дивизий не способны будут защитить такие пространства и территории, какими располагает Россия. Не правда ли, легко говорить о контрактной армии в Италии или во Франции, где, кстати, существует иностранный легион наемников. Я уже не говорю об огромных средствах, чтобы содержать контрактную армию. Как быть со всем этим?
— В этом вопросе две очень важные части. Первый: как строить оборону страны в условиях таких огромных пространств. Дело в том, что мы живем в XXI веке, и никто в современном мире не ставит задачу защищаться с помощью большого количества личного состава. Есть другие способы. Создать, например, некоторое количество боеспособных соединений, которые могут быть переброшены в любую точку конфликта. Для этого нужно иметь современную военно-транспортную авиацию. Иметь тяжелое оружие, размещенное в разных точках страны. Но в настоящее время ни одно соединение современной Российской армии нельзя считать боеготовным. По одной простой причине. Из-за того, что там находятся призывники — абсолютно необученные люди. В случае возникновения кризиса потребуется 30 дней для того, чтобы вытащить этих людей из подразделений, сформировать и укомплектовать по-новому взводы, роты и батальоны. Наладить боевую связь и только после этого отправлять людей в бой. При современном конфликте, когда ситуация развивается стремительно, это не сработает. В тот момент, когда мы будем развертывать части, противник уже получит стратегическое превосходство.
Правда, Минобороны сделало несколько выводов из этой истории. Сейчас, как вы знаете, формируется 72 части и соединения постоянной готовности, и они будут готовы к 2008 году. Но, к сожалению, военные делают все, чтобы эту идею дискредитировать. В Ингушетии, например, в 505-й мотострелковом полку солдат-срочников заставляют под давлением подписывать контракты, с тем чтобы служить в 42-й контрактной дивизии в Чечне.
И вторая часть. Вы в своем вопросе, по сути, поставили знак равенства между контрактником и наемником. Солдат-профессионал, служащий по контракту, отличается от наемника сознанием своего высокого воинского долга. Тем, что обладает чрезвычайно важной для страны профессией — защищать Родину. И это осознание не приходит само по себе. Во всех армиях мира носителями этой идеологии являются прежде всего профессиональные сержанты. Они готовятся в специальных учебных заведениях и умеют объяснить без кулаков и мордобоя, в чем предназначение солдата. Контрактная служба сильна духом и осознанием своей высокой миссии.
Очень похвальное высказывание в отношении как раз Российской армии. Потому что только наши ребята идут в военные институты, наперед зная, что не получат никаких особых привилегий. И достаточно вспомнить положение армии США и их союзников в Ираке. Многочисленные правонарушения янки в странах, где находятся из базы.
Самым грустным вопросом, по признанию Гольца, был последний: есть ли у него единомышленники и союзники в военных структурах и в Госдуме?
— К сожалению, две партии, которые ставили перед собой вопросы военной реформы в предвыборной программе — Союз правых сил и «Яблоко», — в Госдуме не представлены, — сказал аналитик. — Там существует большинство, которое поддерживает планы по продолжению существования массовой мобилизационной армии. Поэтому в краткосрочной перспективе я очень пессимистично смотрю на реформу — никаких серьезных перемен в нашей жизни не произойдет.
И слава Богу.
* Александр Матвеевич Гольц. Родился в 1955 году в Москве. В 1978 году закончил факультет журналистики МГУ. С 1980-го по 1996 г. работал в редакции газеты Министерства обороны «Красная звезда». С 1996-го по 2001 г. военный обозреватель журнала «Итоги». С 2001 года заведующий отделом политики и в настоящее время — заместитель главного редактора интернет-версии общественно-политического издания «Еженедельный журнал». Провел год в Стэнфордском университете (США) в Центре международной безопасности и сотрудничества, где работал над рукописью о военной реформе в России. Там он завершил свою работу «Российская армия: одиннадцать потерянных лет».
