К 60-летию Сибирского большого
Продолжение, начало в «ВН» от 19, 22 апреля 2005 года
Артисты миманса, или Двадцать пять «добрых молодцев»
Миманс, это знают все, вне зависимости от того, являются или не являются они записными театралами, — это артисты без слов. В драме они не говорят на сцене, в балете — не танцуют, в опере — не поют. Но действуют. Они играют на сцене молча. Мне удалось найти одного артиста из миманса к тому спектаклю. И нашел я его совершенно случайно: разговорились
— В то время я учился в физкультурном техникуме. И к нам прямо на занятия пришел представитель администрации театра (администратором тогда работал Незвецкий, вот он к нам и приходил) — это был уже конец 1944 года — и сказал, что «нужны двадцать пять здоровых добрых молодцев»: изображать воинов в мимансе в оперном спектакле «Иван Сусанин», который будет поставлен в новом строящемся театре. Желающих просили записаться. Записалось двадцать три человека, то есть все, сколько нас было. В том числе и я. Но меня в «добрые молодцы» не взяли — рост у меня был 152 см. Я, естественно, расстроился почти до слез.
Примечательно, что и первым любительским оперным спектаклем, поставленным в нашем городе, тоже был «Иван Сусанин» («Жизнь за царя») Глинки. Постановка была осуществлена на сцене Новониколаевского реального училища в 1911 году. (Фото из книги «История города. |
О своей дальнейшей работе в театре Владимир Николаевич тоже рассказал много интересного. О том, например, как будучи беспредельно предан театру душой, делал ему совершенно бескорыстную рекламу, привлекая благосклонное внимание зрителя тем, что водил вокруг оперного на веревочке пойманных в театре же крыс, чем доводил пугливых дамочек если не до обморока, то во всяком случае до недостойного визга на всю улицу. Или делал стойку на руках на парапете вокруг купола театра, доводя до того же обморочного состояния тогдашнего директора театра (первым директором оперного был Г. Юлианов. — Ред.), который бегал потом по вверенному ему учреждению, разыскивая «этого… этого… Да кто он такой, наконец? Покажите мне его!» и обещал сделать
— Что он сейчас, — спросил я Владимира Николаевича, — жив? На пенсии?
— Жив, — ответил он мне. — В Москве. Директор «Росконцерта».
***
Уже потом, когда материал для «Воспоминаний…» был практически собран, в газете «Вечерний Новосибирск» за 12 мая 1965 года (двадцатилетний юбилей спектакля и театра) я обнаружил коротенькую публикацию за подписью А. Бологова под названием «Первая увертюра». И из ее содержания узнал, что А. Бологов тоже был в числе «добрых молодцев», приглашенных из физкультурного техникума принять участие в мимансе первого спектакля. Вот фрагмент той публикации:
«Нам, группе молодежи, предложили принять участие в массовых сценках оперы Глинки «Иван Сусанин», которая тогда готовилась к постановке. Мы с радостью приняли это предложение. Начались дни кропотливой, новой для нас работы, ведь мы из спортсменов должны были превратиться в артистов. Группу актеров миманса в основном составили учащиеся техникума Андрей Овчинников, Алексей Федотов, Анатолий Егоров, Василий Шохин, Владимир Иванов и другие. У меня до сих пор свежи в памяти репетиции первого спектакля нашего театра. Работали днем и вечером, до глубокой ночи. Все сцены спектакля тщательно прорабатывались в музыкальном и сценическом отношении. И вот, наконец, настал день первой премьеры — 12 мая 1945 года. Он был незабываемым, этот день рождения театра. Все участники премьеры были взволнованы, ведь подавляющее большинство впервые выступило на большой сцене. Не менее новичков были взволнованы и ведущие солисты театра…
И вот мы все в костюмах и в гриме получаем последние наставления главного режиссера театра. Наконец прозвучала увертюра. В зале раздались аплодисменты. Медленно открывался занавес…
Наша группа проработала в театре весь первый театральный сезон. После постановки оперы «Иван Сусанин» Глинки мы были заняты в спектаклях «Евгений Онегин» и «Кармен«. Работа в театре оказала на нас огромное влияние — в развитии наших эстетических вкусов и взглядов. Володя Иванов, например, всю свою дальнейшую судьбу связал с театром… Я, уже имея диплом об окончании юридического института, в 1959 году закончил вокальное отделение Новосибирского музыкального училища…»
Имя Бологова я потом не раз встречал на страницах «Вечернего Новосибирска», он проявил стойкую редакционную верность одной газете. О его дальнейшей судьбе мне известно, что он был директором музыкальной школы при Новосибирской консерватории (Аркадий Федорович Бологов, директор ССМШ при НГК им. Глинки
Вот и все, что я могу рассказать о мимансе в «Иване Сусанине». Фотографий и свидетельств театроведов (того же Виктора Городинского) о мимансе в первом спектакле я не нашел, и потому, к сожалению, как это выглядело со стороны, сказать не могу…
Первый балетмейстер
Михаил Моисеев. Снимок 1945 года. Предоставлен областным архивом За время своих поисков и в разговорах я неоднократно «спотыкался» об упоминание танцев во втором, «польском», акте оперы. Танцы в спектакле ставил главный балетмейстер театра Михаил Моисеев.
Танец в опере — вещь яркая и своеобразная. Его надо вплести во все действие спектакля органично и ненавязчиво, оставив при этом не просто заметным, но видным и ярким.
О первом главном балетмейстере театра, кроме того, что «позже он работал в Латвии«, я также узнал, что Моисеев
Продолжение следует
