«Не до жиру…»?

В погоне за сверхприбылями иные руководители экономят на безопасности труда работников

За минувшие полгода в Новосибирске произошло 124 несчастных случая на производстве. Заместитель руководителя Государственной инспекции труда по Новосибирской области Владимир Тодер говорит, это только официальная статистика, которая учитывает трагедии, произошедшие с работниками, имеющими официальные отношения с официальным работодателем.

В реальности трагедий гораздо больше, ибо на предприятиях и стройплощадках нашего города преобладают нелегалы. Пик травматизма приходится на летний ремонтно-строительный бум.

Наиболее травмоопасная сфера деятельности — строительство: 32 несчастных случая за 6 месяцев. На втором месте — сельское хозяйство. На предприятиях агропрома при различных обстоятельствах погибли и покалечились 16 человек.

Почему погиб Валерий

В июне на строительстве жилого дома в городе Бердске погиб крановщик Валерий З. Материалы расследования по этому несчастному случаю занимают толстую папку. Одна из причин трагедии лежит на поверхности — З. злоупотреблял спиртным. Он и в день гибели находился в легкой степени опьянения. Однако факты, открывшиеся в ходе следствия, говорят о том, что алкоголь сыграл роль всего лишь катализатора трагических событий, которые рано или поздно должны были произойти.

Кран, на котором разбился Валерий З., был неисправен и находился в законсервированном состоянии. Теперь уже никто не скажет, для чего З. поднялся в кабину крана. Известно лишь, что на стройке простаивала бригада каменщиков из-за того, что некому было поднять материалы. А простой, как известно, это убытки. Тут работодателям, заинтересованным в скорейшем получении прибыли, как говорится, «не до жиру» разбираться: исправный кран или неисправный, пьяный крановщик или трезвый. Вряд ли З. полез на кран по собственной инициативе ради собственного развлечения.

Все кончилось тем, что неисправный механизм, приведенный в движение нетрезвым человеком, ударился в тупиковые опоры, в результате чего оказался на грунте и опрокинулся. Крановщик умер в реанимации.

Слесарь Сергей Б., работавший на заводе по производству строительных материалов, был абсолютно трезв, когда на него во время работы упал бункер со щебнем. Причина — неудовлетворительное состояние бункера. Ветхий был очень. Сергей остался жив, но получил тяжелые травмы и психический шок. Теперь он вряд ли сможет работать.

На заводе железобетонных изделий в Советском районе мастер со сварщиком погрузили в тележку фундаментные блоки (по технике безопасности они не имели права этого делать, так как погрузкой могут заниматься только специалисты-стропальщики). Вагонетка опрокинулась как раз в тот момент, когда мимо шла сотрудница предприятия. Трое детей остались сиротами.

По словам Владимира Тодера, основная причина ЧП на стройках — неудовлетворительная организация производства работ (из-за этого на стройплощадках произошло 29 несчастных случаев). Ставшее притчей во языцех российское пьянство, как оказалось, на последнем месте в этом печальном списке. Только 9 работников погибли исключительно по вине «зеленого змия». Таким образом, в большинстве несчастных случаев виноваты управленцы.

— Организаторы строительства, — объясняет Владимир Тодер, — складируют материалы не с учетом требований техники безопасности, а как придется, лишь бы быстрее; тратят на сооружение ограждений не тонну металла, как положено, а 500 килограммов. Экономят на услугах медиков. Люди, работающие на высоте или в стесненных условиях, должны иметь для этого специальные допуски. За регулярное медосвидетельствование работников надо платить. Как результат — на стройках нередко работают люди, которым в принципе нельзя там работать.

«И никто не узнает, где могилка моя…»

Председатель профсоюза строителей России Борис Сошенко сказал в беседе с корреспондентом газеты «Известия» о гастарбайтерах, работающих на строительстве элитного жилья в Москве: «Люди гибли на объектах, их трупы прятали».

Нелегальные мигранты из Узбекистана, Таджикистана и Киргизии наводнили российские города. На многих стройках нашего мегаполиса тоже царит гортанная речь. Официальная статистика насчитывает 2–4 тысячи иностранных строителей. Истинных цифр не знает никто.

— Труд бесправных нелегалов выгоден, — продолжает Борис Сошенко. — Рабочий день гастарбайтера длится 10–12 часов. Никаких официальных отношений с работодателем не оформляется. Все на честном слове. Соответственно, ни о каких страховках, ни о какой ответственности за работника со стороны работодателя речи не идет. Если с мигрантом что-то случится, работодатель просто скажет, что он здесь ни при чем, он этого человека на работу не нанимал и вообще видит его в первый раз. Семья погибшего хватится в лучшем случае через полгода — год. Тогда милиционеры получат ориентировку на без вести пропавшего. Но к тому времени будет мало шансов найти даже труп.

Корреспондент «ВН» лично столкнулась с нелегальной рабочей силой, когда обратилась по поводу ремонта частного дома в одну из строительных фирм. Фирма без названия состояла из одного человека, который отвечал на телефонные звонки и выезжал на предварительный осмотр объекта. Когда договор на проведение ремонтно-строительных работ был уже заключен, клиента, то есть меня, поставили в известность, что работать будут гастарбайтеры. Жить им негде, кушать нечего. Поэтому хорошо бы за определенную скидку с цены предоставить им какой-нибудь сарайчик для жилья и какое-нибудь питание.

Вместо обещанных десяти дней ремонт длился почти месяц. Побеседовав с работниками, я поняла почему. Один из них в «прошлой жизни» был поваром. Работу каменщика выполняет первый раз в жизни. Другой собирал хлопок. Отец его был строителем, поэтому он знает, как класть кирпичи. Из родного Узбекистана ребятам пришлось уехать, чтобы не умереть с голоду. «У нас хлеб в магазинах не продают. Кто богатый — покупает мука и стряпает лепешки. А мы бедные, мука купить не можем. Из нашего селения вся молодежь уехала — работа нет, деньги нет…» — рассказывал тридцатилетний Тагир.

Нам просто повезло, что повар и хлопкороб, с которыми мы поспешили распрощаться, не упали с крыши, не зашиблись кирпичами и не покалечились никаким режущим инструментом. Владимир Тодер сказал, что хотя таких прецедентов не было, но в случае ЧП на строительстве частного объекта работодателями, то есть виновными, могут признать хозяев этого объекта, ибо, как уже было сказано, настоящий работодатель — директор фирмы без названия — скорее всего, скажет, что их не знает. И никакими документами нельзя будет доказать обратное, потому что никаких документов в принципе нет. Во избежание подобных неприятностей Владимир Александрович порекомендовал при составлении договора настаивать на пункте, в котором было бы оговорено, кто обеспечивает технику безопасности и несет ответственность за жизнь и здоровье работников.

Врач травматологического отделения больницы «Скорой помощи» N 2, пожелавший остаться неизвестным, в телефонном разговоре с корреспондентом «ВН» сообщил, что среди их пациентов гастарбайтеры составляют большинство: «Один работал пилой-«болгаркой«. По причине неопытности плохо закрепил вращающийся диск. Диск слетел и разрезал ему ногу. Другой упал с лесов, сломал пятку. Третий складировал строительные материалы, но из-за неправильного штабелирования они развалились. Работник получил травму головы».

Ни прописки, ни паспорта, ни медицинского полиса гастарбайтеры не имеют. Поэтому после оказания экстренной помощи из больницы их выписывают. Дальнейшая их судьба докторам неизвестна. Мой собеседник из всех нерусских пациентов припомнил только одного, который лечился в стационаре, — за него заплатил предприниматель, на производстве которого работник и пострадал.

Обжегшись на нелегальных мигрантах, автор этих строк решила обратиться к местным специалистам по строительству. Оказалось, сменяла шило на мыло. Работник день работал, два дня пил. Когда он приходил на работу с похмелья, я молила Бога, чтобы он не свалился с козел. Как объяснил руководитель очередной строительной фирмы, в которую я обратилась, найти квалифицированного и дисциплинированного каменщика, плотника или штукатура практически невозможно.

Не подходите пьяными к коровам

Если в сфере строительства главные виновники несчастных случаев — управленцы, стремящиеся сэкономить на безопасности, то в агропромышленном комплексе основная причина ЧП — низкая квалификация и пьянство. Чаще других страдают скотники, которые в нетрезвом состоянии подходят к скотине. Животные, как известно, пьяных не любят, поэтому бодают и лягают. Иногда, отмечает Владимир Тодер, даже со смертельным исходом.

Кроме быков и лошадей, виновниками гибели селян становятся неисправные механизмы. Так, в одном из хозяйств Новосибирского сельского района рабочий покалечился, работая на «самопальном» станке. Неправильно установленный абразивный круг разрушился во время вращения, и один из осколков прилетел человеку в голову. Этого бы не случилось, если бы станок был фабричный, оснащенный защитным кожухом. Но на новые фабричные станки у хозяйства нет денег.

Кто ответит за гастарбайтера?

За гибель крановщика З., увечья слесаря Б., смерть сотрудницы на ЗЖБИ в Советском районе виновные понесут ответственность.

Виновными в гибели крановщика признаны сразу четверо: главный механик, который не законсервировал должным образом неисправный механизм; начальник строительного участка, который не выдворил за пределы строительной площадки нетрезвого сотрудника; прораб, который не обеспечил требования техники безопасности на каждом рабочем месте; инженер по эксплуатации кранов. Слесарь Б. вряд ли после полученных травм станет здоровым, но по крайней мере получит страховку из Фонда социального страхования. Директора предприятия, на котором рухнул бункер, скорее всего, посадят.

А кто ответит за смерть гастарбайтера, первый раз в жизни поднявшегося на строительные леса? Наивный обыватель, обратившийся к услугам полуподпольной ремонтно-строительной фирмы?

Р.S. Со 2 июля Государственная инспекция труда НСО ведет дополнительный прием граждан и в субботние дни с 13.00 до 16.00.