 |
Вы собираетесь на рыбалку или на охоту в компании. Какой универсальный предмет непременно захватите с собой? Ну, конечно, то, без чего не обойдется импровизированное застолье ни на рыбалке, ни на охоте. Бутылочку водочки, разумеется. Может быть, даже и две. И, если учесть, что вас в компании, допустим, пятеро, то время пройдет незаметно. К тому же будет во что пострелять: пустая бутылка - она что влет, что на кочке - цель незаменимая и безответная. Недаром охотничье-рыбачьей классикой в последнее время стали незабываемые кадры фильма-анекдота об особенностях нашего национального мужского действа.
Однако это скорее можно отнести к советскому и постсоветскому периодам нашей нации, потому что употребление на охоте горячительного не отмечено в литературе именно классической. Ни у Толстого, ни у Некрасова, ни у Тургенева, ни у Лермонтова, ни у шедшего за ними Пришвина вы не прочитаете о том, как во время охоты наши предки расслаблялись. И вовсе не потому, что перечисленные классики, оставившие потомкам картинки быта российского мужского населения прошедшего и проходящего веков были аскетами. Отнюдь. Выпивали, конечно. И после охоты. Но, скорей, вот так, как в картинке у Толстого, где в охотничьем домике под дядюшкину гитару плясала молоденькая графинюшка. А уж Некрасов-то. Тот из рук ружья не выпускал, можно сказать, с ним и писал свои вирши, и уж выпить был совсем не дурак. Но попробуйте найти у него хоть строчку о том, как охотнички «отдыхали». У Тургенева тоже не найдете, не найдете и у Лермонтова. Его герой Печорин, возвратившись с охоты, все больше комплексовал, но чтобы водочкой снять стресс - ни-ни. Пришвин Михаил Михайлович на что был охотничий бытописатель, но ни разу не упомянул о питии как о составной части охоты. А вот у поэтичного прозаика Юрия Казакова, тоже много писавшего об охоте, уже встречаются строки, в которых охотники прихватывают с собой немалый запас разных крепких напитков в искрящейся посуде. Но это уже более поздний период, когда на охоту отправляться стали на автомобилях. Правда, еще на «Победах». Однако...
На этот счет можно вывести целую теорию, с ответом на вопрос: почему? Почему у классиков дореволюционной литературы о питии на охоте ничего не сказано, а у классиков соцреализма - сколько угодно. Рассуждать можно так: во-первых, охота, если это развлечение, штука дорогостоящая. Позволить себе заниматься охотой как искусством могли только состоятельные люди, а состоятельным людям стрелять по пустым бутылкам не пристало. Они все больше старались по бекасам из-под легавой. Водку они тоже не употребляли, ее пили разве что чиновники у Чехова, вином же (не крепленым портвейном) напиться «до чертиков» сложно. Во-вторых, если кто из простолюдинов и охотился, то ради добычи пропитания, добыть же что-то на нетрезвую голову крайне проблематично. В-третьих, господам, тем еще, не приходилось умасливать егерей и разных охотничьих смотрителей, потому что развлекались в собственных угодьях, и делить стол со слугами им не приходилось. В-четвертых, когда господа перевелись, а служиво-охотничьи люди стали государственными служащими, то бишь чиновниками, без бутылки в угодья стало появляться не принято. Сами же охотнички, утратив былой лоск и стародавние навыки, но обретя свободу передвижения на очень дальние расстояния и возможность «оттянуться» на стороне, обратили охотничье священное действо в придаток к чисто мужскому застолью. Это в-пятых. Не все, конечно. Тем более что теория - теория и есть. Практика гораздо разнообразней. И все же...
И все же... Как рассказывает один охотник-спортсмен, был с ним такой случай. Собрался он пострелять на стенде, а за обедом перед этим выпил две бутылки пива. Стрелять начал спустя два часа и вместо постоянных 14-18 мишений из 25 разбил только три. Чтобы проверить себя, позже повторил эксперимент. Результат оказался не лучше прежнего.
Нет, что ни говори, а охота для охотника - праздник. Праздник, на котором охотнику положено пьянеть от звуков и запахов поля и пороха. Пьянеть, но не терять при этом возможность далеко видеть и различать самые тончайшие звуки. Ходить осторожно, но быстро, не глядя под ноги и не боясь запнуться о не понятно откуда взявшуюся под ногами кочку. И только потом, как после трудной работы, ощутить всю прелесть охотничьего трепа за накрытым чем Бог послал столом. У костра. Только так, чтобы потом в костер не упасть или, не приведи.., не начать развлекаться швырянием в костер заряженных патронов. И такое бывает.
Вот говорят, что повышенная сопротивляемость опьянению у русских - это благо. Мол, супротив русского никакому французу или там итальянцу в пьянстве не устоять. То есть те уже под столом валяются, а русский все к стакану тянется, все-то его сознание сопротивляется хмелю. К сожалению, и это медицинский факт, сопротивляемость сознания хмелю обратно пропорциональна сопротивляемости организма алкогольному отравлению. Мы можем выпить больше француза и итальянца и остаться на ногах потому, что наш организм не ведает, что творит, а их организмы устанавливают им разумный предел допустимого. Назавтра наши соперники вылезают из-под стола как огурчики, а мы еще дня два после этого болеть будем. А все потому, что и француз, и итальянец прошли многовековой естественный отбор путем неуемного употребления вина. Нельзя русским в питие соревноваться и с японцем. Но уже в другом понимании. Японец опьянеет гораздо позже, но болеть будет уже после граненого стакана водки. Опять же потому, что пить начал много позже европейца.
Откуда же в русских эта неуемная лихость, с которой они употребляют водочку? Ведь на конец уходящего века Россия по среднестатистическому подушному потреблению спиртных напитков не входит даже в первую десятку в мире. А все просто. Легендарная лихость, выражающаяся нередко в манере пить залпом, выплескивая махом в глотку содержимое стакана, родилась именно на Руси. Водка в бутылках появилась совсем недавно, а до этого, начиная с Ивана Грозного, ею торговали в розлив. Отмеривали чаркой, в которую вмещалось в разные времена от 120 до 150 граммов. Чарка была просто меркой, и тот, кто подходил к прилавку без своей посуды, должен был, чтобы не задерживать других, махом опрокидывать чарку в глотку. Кстати, это было не так уж трудно, потому что до известного открытия Менделеева водка не дотягивала и до 30 градусов. Дыханье не перехватывала. Так что...
Нет, есть, конечно, у охотников в этом деле свой обычай, и никто против него не возражает. Святое дело - пропустить стопочку не по случаю прибытия на природу, а «на кровях», когда охота закончена, трофеи - у ног. Вот тогда, по национальному русскому охотничьему обычаю наливают водочки в гильзу, еще пахнущую порохом, и выпивают. Но только по одной. А все остальное - дома. А дома вот как. Для аппетита вы уже гильзочку водочки опрокинули, теперь под дичь либо красное вино, либо белое. Если мясо у дичи темное, то лучше красное, если светлое - то белое. Причем белое вино желательно охладить до 10-12 градусов. Кусочек дичи прожевали, запейте его вином, потом повторите. Чувствуете бархатистый вкус вина? То-то же. Так и действуйте, пока не насытитесь. Потом можно перейти к десерту с хорошим крепленым сладким портвейном. Он очень неплохо сочетается с печеньем, бисквитами, которые так нравятся мужчинам. Великолепен для беседы херес, хоть сладкий, хоть сухой. Вот вино совершенно не терпит, чтобы его пили залпом.
Попили винца? Теперь, кому нравится, могут перейти к коньяку или водочке. Вот теперь вы ее много не выпьете, зато вкус съеденного и выпитого обновите, услышите его в себе еще ярче. И еще раз поймете, что еда - не закуска, а вино и водка - запивка.
Но почему же все-таки вино на первом месте даже у охотника? А что, охотник не человек? Ведь именно вином, а не водкой на протяжении тысячелетий защищались люди от самых страшных болезней. Вину еще древние приписывали магические свойства. Ничего не знавшие о микробах, они знали: если в воду из общего источника добавлять вино, будешь здоров, если нет, можешь погибнуть в страшных мучениях. И сейчас известно: если в природную воду добавить на треть вина, то ее спустя час можно считать обеззараженной. Возбудители тифа погибают в сухом виноградном вине в течение часа. Жители Средиземноморья, ежедневно пьющие красное вино, вдвое реже болеют сердечно-сосудистыми заболеваниями, чем немцы и датчане, старающиеся не употреблять пищу, богатую холестерином. Дания, вступив в ЕЭС в 1976 году, начала в большем количестве потреблять виноградное вино, и там сократилось количество сердечных заболеваний. И американские ученые в результате исследований пришли к заключению, что умеренное употребление вина снижает риск сердечных заболеваний на 25-45 процентов. Однако чудесными свойствами вино обладает вовсе не благодаря наличию в нем алкоголя. Чудеса - это все микроэлементы, ферменты, витамины, что переходят в вино из природы от виноградных шкурок, косточек, кистей, виноградных дрожжей... И человек в состоянии без вредных последствий поглотить вдвое больше алкоголя, растворенного в вине, чем растворенного в воде, то есть водки.
В связи с вышесказанным можно сделать такой вывод: стремление принимать алкоголь по поводу и без повода, граничащее с алкоголизмом, не есть болезнь, и алкоголь не причина недуга, а седатив, то есть лекарство, снимающее у больного напряжение. А если считать, что нынешние охотники-любители едут на охоту, чтобы снять стресс, так стоит ли употреблять сразу два лекарства?
