Эту и другие темы обсуждали участники «круглого» стола
в редакции журнала «Сибирские огни»
В беседе приняли участие члены редколлегии журнала: Владимир Берязев (директор), Алексей Горшенин (редактор), Владимир Клименко (ответ. секретарь), Владимир Попов (редактор). Все участники дискуссии - люди пишущие (поэт, два прозаика и литературный критик).
 |
«ВН»: В Сибири, насколько известно, существует достаточное количество литературно-художественных журналов и альманахов (омский «Иртыш», иркутская «Сибирь», красноярские «Дни и ночи», барнаульские «Алтай» и новый «Барнаул», кемеровские «Огни Кузбасса», томские «Сибирские Афины» и т.д.), и лишь «Сибирские огни» претендуют на статус издания общесибирского. Насколько обоснованна эта претензия?
Владимир Клименко: Время показало, что ничего лучше идеи центрообразующего журнала, каким все время были «Сибирские огни», так и не родилось. Попытки были, но ни один журнал это место занять так и не сумел.
Владимир Попов: Как вы знаете, в прошлом году состоялся Третий съезд писателей Сибири, съехались литераторы из разных областей, все заинтересованы, чтобы «Сиб. огни» были центрообразующим журналом Сибири и чтобы журнал поступал в разные области.
«ВН»: Но иркутская писательская организация, которая, кстати, считается одной из самых сильных в Сибири, на съезд не приехала и идею возрождения общесибирского издания в лице «Сибирских огней» проигнорировала...
Алексей Горшенин: Мифу об иркутской писательской организации, как самой сильной, давно уже пора скончаться. Почему она считалась сильной? Там был Вампилов, царство ему небесное, и там был Распутин, который давно москвич. Вот и все. Между ними-то никого нет. Даже в Красноярске за спиной Астафьева более мощные писатели...
Владимир Клименко: Действительно иркутяне не приехали, проигнорировали, не захотели принять ни идею журнала, ни идею съезда... Но, обратите внимание, в первом номере за этот год у нас публикуется иркутянин Владимир Максимов. И после публикации автор прислал восторженное письмо: «Вижу наконец-то реально существующий сибирский журнал и хочу с ним сотрудничать». И ради бога. Если уровень прозы будет тот же, мы всегда рады... Тут же пришло письмо от Кима Галкова: «Высылаю новый роман».
Владимир Попов: Рукописи присылают отовсюду - из Москвы, Питера, Минска, с Украины, даже была одна из ЮАР. И поток растет.
«ВН»: И все же, согласитесь, проблема есть, она была всегда и давала повод злым языкам называть журнал не «Сибирскими огнями», а «Новосибирскими огнями». Проблема состоит в том, что все публикуемое в этих изданиях процентов на 80-90 представляет из себя материалы местного характера и местных авторов. Если посмотрим с этой точки зрения на «Сиб. огни», то картина следующая: N 1: из одиннадцати авторов - только два неновосибирца, N 2: из десяти авторов - только три иногородних, N 3: из девяти - два...
Владимир Клименко: На самом деле это не проблема журнала, это проблема тех мест, из которых не идут рукописи. Мы открыты всем.
Алексей Горшенин: К тому же в разделе критики у нас все материалы имеют общесибирский характер: обзоры об общем состоянии литературы, представление журналов и альманахов всего региона, рецензии на издания, выпускаемые в разных сибирских городах...
«ВН»: Вы не отказались от раздела литературной критики в то время, как многие толстые журналы от подобной рубрики давно отказались. Есть мнение (и многими разделяемое), что литературной критики как жанра больше нет...
Владимир Клименко: Просто голос критиков перестал звучать на всю страну. Москва - отдельное государство, вся остальная Россия - отдельное... То, что не прозвучало в Москве, не прозвучало нигде. Это беда средств массовой информации.
Алексей Горшенин: Как же без критики, без зеркала, без осмысления литературного процесса?..
ВН: Так многие считают, что и литературного процесса нет. Нет процесса, нет и зеркала.
Алексей Горшенин: А кто сказал, что его нет? Он просто стал размытым, стал не таким конкретным, как раньше.
Владимир Берязев: Что касается поэзии, то в Сибири лучшая в стране поэзия.
«ВН»: Под литературным процессом обычно понимается не только наличие нескольких десятков пишущих в данном пространстве людей, но и многое другое. Реально действующие издательства, например, выпускающие книги. СМИ, заинтересованные в представлении литературных имен, в том числе специальные. Литературная среда. Читательская аудитория... Все это хорошо известно, и мы из этого «джентльменского набора» мало что имеем. Для сравнения, реально действующих издательств у нас - одна «Мангазея» (и та ориентирована на определенную литературу), при 2000 в Москве. Издаваться за свой счет - долговая яма, подаваться в столицы - там свои в очередь стоят... Одним словом, быть писателем «без столичной прописки» очень сложно.
Владимир Клименко: Потому и нужен серьезный толстый журнал именно в Сибири, где могли бы авторы «без столичной прописки» публиковаться. Хотя и москвичи у нас тоже публикуются: если проза хорошая, почему бы и нет. Почему была такая растерянность среди писателей в начале 90-х? Печататься негде. Куда писать? В стол, в вечность? Кто-то делал и так, но большинство просто зачехляло перья.
Владимир Берязев: Были и моменты психологического, и мировоззренческого плана. Многие просто умерли, потому что так и не смогли понять, что происходит. А другие от этого уныния и непонимания бросили писать, потому что непонятно, что писать и ради чего все это делается. Миновало это, миновало.
Алексей Горшенин: По крайней мере, поворот к нормальной жизни и нормальной литературе намечен. Это ощущается. Вся накипь, вся пена постепенно сойдет. И что-то обязательно должно остаться. И это «что-то» надо увидеть, осмыслить и показать. Это к тому, для чего литературная критика... И с тем, что литературного процесса нет, не согласен. И книги выходят, и журналы печатаются. Другое дело - уровень, качество. На это и надо смотреть и оценивать.
Владимир Берязев: Думаю, в 20-е, начале 30-х тоже выходило много книг, и сору было не меньше. Авторов - уйма, а имен осталось десяток-два. Это нормальный процесс. Более того, у меня такое ощущение, что с 2000 года вообще наступает время художника. Есть такое предчувствие. Агрессивная информация уходит из нашей жизни. Постепенно. Народ устал, информация успокоилась. Обратите внимание на радио, ТВ: информация не носит отчетливо агрессивный характер. Идут рядовые события, акции, конференции, уборка урожая, тепло... Следующий шаг, если уровень жизни чуть поднимется, - люди начнут тосковать по каким-то живым впечатлениям, им уже будет недостаточно сухого информационного ряда. И читатель, и зритель пойдет в кинотеатры, театры (он и сейчас уже туда идет) и будет искать новых произведений. Нормальные произведения, а не детективы. То есть наступает период осмысления... Время художника... Во всех его ипостасях.
Алексей Горшенин: Дело, возможно, еще не только в сухой информации, народ просто устал от всей этой развлекаловки, прямолинейного вдалбливания. Раздрыганность жизни завершается, народ возвращается к нормальным осмысленным ценностям, моральным правилам, вещам знакомым и привычным. Подчеркиваю, привычным, потому что это очень важно. Поэтому возвращается время традиционных институтов во всех отраслях. Думаю, с этой точки зрения, «Сиб. огни» находятся на правильном пути.
«ВН»: Вы будете в журнале сознательно уходить от публикации так называемых «чтивных жанров»?
Алексей Горшенин: Чтиво без нас везде напечатают.
Владимир Клименко:Это не проблема напечатать скандальную или чисто беллетристическую (в худшем понимании этого слова) литературу. Она напечатается без нашего участия. Раньше ее было в недостатке, потом стало в избытке. Быстренько накушались, кто-то еще продолжает кушать, но и тем, кто читает детективы, и тем, кто читает женские романы, и тем, кто читает фантастику - а фантастика становится все хуже и хуже, - им всем не хватает того, что мы всю жизнь называли литературой, в любом жанре. Поделки перестали интересовать.
«ВН»: А верно ли, что, несмотря на то, что художественность текстов объявлена основным критерием при отборе материалов для публикации, «Сибирские огни» - журнал с идеологией, и этого не скрывает?
Владимир Берязев: Созидательность, государственность, духовность. Журнал на протяжении 70 лет (как минимум) участвовал в том, что сейчас называют «государственным строительством», и мы эту традицию намерены продолжить. Так или иначе, но от участия художника в жизни государства мы все равно никуда не денемся. А укрепление государства непреложно связано с усилением того, что в Америке - пусть и грубо сказано - называется промыванием мозгов. У них Голливуд четко работает - осуществляет функции бывшего идеологического отдела ЦК. Они этого добились, и этого не скрывают... Или, почему Сорос финансировал определенные журналы? По моему мнению, потому, что они работали исключительно в русле того, что было выгодно Западу. Когда стало понятно, что до конца не получилось - от вложения капиталов отказались. «Новый мир» в итоге от подобного рода деятельности, на мой взгляд, сошел на нет.
«ВН»: То есть, художественность произведения - все же не единственный критерий отбора. Если произведение высокохудожественное, но идеологически вам чуждое, опубликовано оно не будет?
Владимир Берязев: Ни в ком случае. Повторяю: созидательность, государственность, духовность.
Владимир Клименко: Все так боятся слова «идеология». Разве так плохо любить Родину, плохо желать ей добра или ощущать себя сыном своей страны. Тут, по-моему, даже вопросов никаких быть не может!
«ВН»: В более или менее стабильном режиме, в новом составе журнал начал выходить не так давно, с лета прошлого года, и с концепцией издания окончательно определились только год назад. Резонный вопрос: насколько долговечна эта стабильность?
Владимир Берязев: Нас финансирует администрация Новосибирской области. Она учредитель издания совместно с Союзом писателей РФ. Думаю, и областной Совет, и областная администрация уже смирились с мыслью, что журнал необходим... К тому же, повторюсь, времена меняются к лучшему: наступает период осмысления, потребности в настоящей литературе.
