 |
У каждого из нас своя тропинка в жизни, по которой мы в основном и ходим изо дня в день, из года в год. Так было и у Таисии Семеновны Бортулевой. Она могла бы дойти до работы с закрытыми глазами. Привычный скрип калитки, тихая улица, знакомая до каждого камешка, обычный вопрос какой-нибудь соседки: «На работу, Тая?». А вот и парк первой городской клинической больницы. Расцвеченный «золотом и багрянцем» листвы, осенью он особенно красив. Здесь она тоже знала каждый уголок. Деревья подрастали на глазах Таисии Семеновны, территория благоустраивалась с ее участием. Немало субботников провели медики, прежде чем больничный парк стал ухоженным, чистым, расчерченным асфальтированными дорожками. Одна из них и ведет к поликлинике, где Таисия Семеновна проработала старшей медсестрой ни много, ни мало 34 года.
Конечно, не сразу нашла она свое, главное в жизни место. Была и учительницей, и палатной медсестрой. Работала, училась, набиралась опыта. 1952-й стал переломным в ее судьбе. Именно тогда Бортулеву (в ее-то 24 года!) назначили старшей медсестрой поликлинического отделения горбольницы. И не случайно ей, совсем еще «зеленой», доверили этот пост. Уже тогда была видна у Таисии Семеновны не только хорошая профессиональная подготовка, но и характер, умение быстро принимать решения, брать на себя ответственность. Подкупало также ее обаяние, жизнерадостность. И в молодости, и потом, в зрелые годы, была она хороша собой: черноволосая, кудрявая, темноглазая, с теплой, очень красящей ее улыбкой. Белоснежный накрахмаленный халат ловко сидел на статной фигуре старшей медсестры. Никогда не забывала она о прическе, макияже, маникюре. Красивая обувь была ее слабостью, она отдавала явное предпочтение изящным «шпилькам».
Услышав знакомый стук каблучков на втором этаже поликлиники, медсестры и санитарки на первом знали: старшая пошла с обходом. Ровно в восемь утра Таисия Семеновна начинала осмотр кабинетов, других помещений. Сама человек чрезвычайно аккуратный, организованный, она того же требовала от «среднего» персонала. И если находила в работе подчиненных существенные недостатки, например видела беспорядок на столе или грязный халат, то в ее голосе появлялся металл, и тогда кое-кого «пот прошибал». Молоденькая санитарка надолго запомнила урок, который преподала ей старшая. Увидев, что уборка в кабинете сделана небрежно, Таисия Семеновна без лишних слов сама взялась за тряпку. Вскоре пол и все оборудование в кабинете сияли чистотой, а провинившаяся не знала, куда глаза девать от стыда...
Требовательная, строгая, когда дело касалось выполнения профессиональных обязанностей, Таисия Семеновна была отзывчивым, добрым другом. О «своих» она знала все: где живут, где учатся, что у них в семье, как со здоровьем. Не ускользало от ее внимания болезненное состояние пожилой санитарки: «Что, Нина Матвеевна, опять давление? Давай, бери больничный, а потом отвезем тебя на машине домой». Заметив, что у одной из медсестер все валится из рук, она не спешила с упреками. Уводила в сторонку, спрашивала: «Твой опять деньги промотал? Я тебе говорила, Валя, не ссорься, когда у мужа получка...»
В этой готовности поддержать, посоветовать, помочь было в какой-то степени то же стремление Бортулевой к порядку - как в работе, так и в частной жизни, причем и в своей, и своего ближнего. Те, кто хорошо знал Таисию Семеновну, вспоминают, что она дома держала толстую амбарную книгу, где у нее было записано все: что надо сделать по дому, по хозяйству, что купить. Обязательно с пометками о выполнении запланированного. Там же она отмечала домашние «финансовые операции»: сколько потратила, сколько осталось. Даже когда сильно болела, с трудом передвигалась - не давала себе поблажки. Среди последних записей дневника - так она называла амбарную книгу - были такие: «Перевести выкройку для Ани», «Прополоть полтора метра грядки». В ту пору эти нехитрые дела были для нее настоящим трудовым подвигом...
Близкие Бортулевой люди помнят Таисию Семеновну (когда она была еще в силе) заядлой театралкой, любительницей путешествий и щеголихой. Ей нравились оперный, кинотеатр имени Маяковского - ходила туда с дочерью Ларисой, мужем Ванечкой, с подругами каждую неделю, а то и чаще. Стремилась, как она говорила, «посмотреть и себя показать». Таисия Семеновна всегда одевалась хорошо, а в театр особенно изысканно, во что-нибудь шелковое, бархатное. В поездках за границу (а бывала она и в Германии, и в Югославии, Венгрии, Чехословакии) радовала себя не только новыми впечатлениями, но и, как истинная женщина, покупками. Она любила ходить на демонстрации, говорила: «Мне праздник не праздник, если не пройду со всеми до площади Ленина». Яркая, нарядная, оживленная, она выделялась и в праздничной колонне...
Все вроде бы сбылось в жизни Таисии Семеновны Бортулевой. Единственное, что не удалось - закончить медицинский институт, который по семейным обстоятельствам оставила после второго курса. Но это «упущение» поправила дочь Лариса, которая стала врачом-эндоскопистом и сейчас работает по этой специальности в Киеве. Когда Таисия Семеновна с кем-то делилась своими переживаниями (не все же гладко было в ее жизни), то в конце разговора часто добавляла: «Ничего, обойдется. Главное, у Ларисы все хорошо».
Коллеги Бортулевой, особенно ветераны, подходя к поликлинике по давно проторенной дорожке, нет-нет да и вспомнят Таисию Семеновну, ее любовь к порядку, доброе расположение к людям, ее веселый взгляд и теплую улыбку. Работники старшего поколения нередко ссылаются на ее опыт: «А Таисия Семеновна говорила, что...», «А старшая делала так...»
Считается, что незаменимых людей нет. Но жизнь иногда опровергает это утверждение. Одни, действительно, уходят, забываются. Другие же остаются на своем месте навсегда и незримо присутствуют среди друзей.
