Братья Самойловы уже решили, кто главнее

В клубе «Рок-Сити» известная свердловско-екатеринбургская группа «Агата Кристи» презентовала новосибирцам долгожданный новый альбом «Триллер. Часть первая«

От таких строчек новой песни братьев Самойловых с названием «Садо-мазо» жутко стало не одному десятку директоров российских радиостанций и музыкальных каналов. Ставить такое в эфир не захотел никто. Зато новосибирские поклонники «Агаты» давно раскупили новую пластинку, выучили песни наизусть и ждали приезда своих кумиров. Дождались. Их даже не смутила время начала концерта — полпервого ночи.

В короткой паузе перед началом действа нам удалось задать несколько вопросов Вадиму и Глебу.

— С чем связан такой большой перерыв между альбомами? Все-таки с 2000-го ничего нового не было.

Вадим: Не было желания ничего писать. Смерть Саши (клавишник «Агаты Кристи» Александр Козлов умер от сердечного приступа в 2001 году) была очень сильным ударом. Раньше мы сочиняли втроем. И это очень удачная формула: композиторское трио. Все тянули в разные стороны, как лебедь рак и щука, споры решались голосованием. Когда мы остались вдвоем, не сразу собрались с духом как-то начать работать.

— Нового клавишника не предвидится?

Глеб: Клавиши забиты в компьютер. Присутствием двух солистов на сцене это вполне компенсируется. Мы с Сашей были вместе с детства. Учились вместе в школе. Само собой разумеется, что на его месте в группе никто никогда не сможет быть. Это как на поминках, когда остается одно пустое место с рюмкой водки.

— Музыка «Триллера» иногда напоминает эпоху 80-х…

Вадим: Так мы специально всяких аналоговых синтезаторов понакупили для этого. Что-то есть от киберпанка и от синти-попа.

Глеб: Получилась выигрышная смесь грозного тяжелого современного звука и старомодной электроники. Скорее, в стиле Алексея Рыбникова, чем в стиле «Prodigy».

— Интересно, откуда у вас такие мрачные страшные темы для песен? Надеюсь, не из личного опыта?

Вадим: У нас нет песен буквально про меня или буквально про Глеба. Это поток сознания, способ выплеснуть из себя грусть и пессимизм. Такой если не старперский, то депрессивно-удрученный рок. Про нас боссы и слушатели радиостанций думают всякую фигню, поскольку последние три альбома реальное грузилово. Просто по-другому не получается. Есть, допустим, вещи, которые я со сцены никогда не смогу сделать. Вот я сходил на спектакль «День радио», посмотрел, как «Несчастный случай» там юморит. Поймал себя на мысли, что так не смог бы. Вот в жанре пародии я себя никогда не представляю. Как и не представляю себя в жанре эдакой бардовской откровенности — когда с разрыванием рубахи все про себя поется.

— Например?

Вадим: Ну, не знаю… Высоцкий какие-то песни пел, которые ассоциируются только с ним. Когда человек только от себя поет. А мы — от лица каких-то персонажей по большей части.

Глеб: А песни, которые все же от себя, мы очень редко на концертах играем. Потому что не хочется на сцене себя чувствовать голым.

— Поэтому на радио вас почти нет?

Вадим: Радиостанции с жиру бесятся. У них ведь ложное представление, что именно они формируют вкус у людей. Они сидят на кнопке и решают, что хорошо, что плохо. Но это же не так на самом деле.

Глеб: Нас бесит, что мы не можем дозвониться до этих программных директоров, что они не считают нужным брать трубки. Но это не только с нами происходит, но почти со всеми рок-группами.

— Кто из братьев главнее в группе?

Вадим: Мы уже устали отвечать, но вам ответим. Соперничество между нами всегда было и всегда будет. Вопрос в том, какие формы оно приобретает. Насколько оно разумное и насколько эмоциональное. С годами такая дилемма все смешней. Мы смогли ее наконец разрешить, начать работать и записать такой альбом. И спланировать дальше какую-то деятельность.

Глеб: Разница в возрасте у нас шесть лет, если кто еще не знает. Вадику 40, мне 34. Когда-то это очень ощущалось. Но я рано в музыку вошел. Школу закончил, и все остальное время жизни мы уже провели вместе, в одной группе.