Термин «социальные сироты» появился сравнительно недавно. Так называют теперь детей, живущих в детских домах при живых пьяницах-родителях. Или стариков, оказавшихся вдруг под занавес жизни без квартиры, занятой предприимчивыми «доброжелателями». У всех у них одна большая беда - равнодушные родственники. Дяди и тети, зятья и племянницы не хотят брать на себя лишнюю обузу - мол, самим бы концы с концами... Впрочем, чего грешить на дальнюю родню - порой родная мама бывает рада отказаться от своих маленьких детей. Одна такая говорила на суде: раз забрали у меня детей, так думаете, наказали? Да я теперь как птица свободная, хочу - пью, хочу - гуляю! И даже не поинтересовалась, с кем теперь будут жить ее двухлетний сынок и годовалая дочка...
|
| Фото из журнала "Огонек" |
Семья Волковых изначально считалась неблагополучной. В девятиметровой комнатке на подселении безработная Людмила жила с четырьмя детьми, старшему из которых пятнадцать лет. Отцов своих дети не знали и в глаза никогда не видели. Жили, как трава придорожная, чем придется. Вроде была у них какая-то бабушка, дальняя родственница, приносившая иногда овощей со своего огородика. А вездесущие соседские старушки только головами качали и осуждали мать - зачем столько нищеты наплодила. Первой тревогу забила участковый врач - мать отказывалась водить детей на прививки и подчиняться врачам. Тогда, а это было несколько лет назад, семью Волковых взял под опеку Комплексный центр социального обслуживания населения Советского района. В сентябре же этого года всех четверых детей Людмилы пришлось забрать в приют.
Последнее время мама Люда кормила детей на те деньги, которые зарабатывала продажей пакетов на Центральном рынке. Говорила, что этого ей хватает. Целыми днями пропадала на этой немудреной работе, в то время как дети были предоставлены сами себе. Рассказывает Галина Пасько, социальный педагог, куратор семьи Волковых: «Старшая дочь Лена фактически заменяла этим детям мать. Она вообще умница - и присмотреть старалась, и накормить хоть чем-нибудь, и сама в школе хорошо училась, даже в спортивной секции занималась. Наш центр помогал этой семье и продуктами, и иногда одеждой. Мы старались держать ситуацию под контролем - чтобы детям всегда было хотя бы что-нибудь поесть. А ведь условия ужасные - комнатка маленькая, соседи по квартире пьющие, драки устраивают. И Людмила, когда с работы приходила, тоже не прочь была к этим гулянкам присоединиться».
Была у Людмилы одна странность, которая, собственно, и заставила работников соцзащиты приглядеться к этой семье повнимательнее. Когда получалось так, что кормить детей матери было не на что, она просто уходила из дома. Решала таким вот образом эту проблему. Полгода назад, в родительский день, Людмила ушла на кладбище, а вернулась только через десять дней. То, как жили в это время без нее дети, ее, похоже, не волновало. В тот раз Галина Пасько очередной раз пришла навестить семью Волковых по долгу службы. Она была просто поражена, что соседи так равнодушно отнеслись к этим детям: «Видят же прекрасно, что они уже несколько дней одни сидят, так нет чтобы нам позвонить или как-то сообщить!» Срочно связавшись с инспекцией по делам несовершеннолетних и отделом опеки, Пасько отвезла детей в приют. «Когда мать объявилась и узнала, что детей увезли, она прибежала ко мне, как фурия. Кричала, что никто не имеет права забирать ее детей, что она лучше собственными руками с ними что-нибудь сделает, но не отдаст их в детдом». Отобрание детей на полгода - а именно такая мера была применена к Волковой - должно было заставить ее задуматься о своем поведении и о том, что однажды детей могут забрать навсегда. И, как показалось работникам соцзащиты, Людмила тогда действительно это осознала. Она несколько раз ездила к детям в гости, сделала в комнате ремонт, накопила немного денег. Искренне вроде хотела вернуть своих ребятишек. Через полгода детей вернули, а потом все пошло по-прежнему.
«Людмила просто не любит утруждать себя никакими заботами, - говорит Галина Пасько. - Мы у себя в центре постоянно устраиваем праздники для наших подопечных, проводим конкурсы, есть группа подготовки к школе. От матери требуется одно - привести детей. Но это же для Людмилы непосильное дело - их нужно умыть, одеть и причесать! Ей гораздо удобнее, по-видимому, когда дети грязные и оборванные бегают, где попало. Однажды нам удалось достать три бесплатные путевки в детский сад - так Людмила детей и туда не пустила».
Не захотела Людмила и нынешним летом отправить ребятишек в детский летний лагерь, хотя такая возможность была. Зато сама в августе поехала в лес, как сама объяснила детям, - за шишками. И когда после отпуска Галина Пасько снова пришла навестить эту семью, выяснилось, что на этот раз Людмила не появляется дома уже полмесяца. Эту новость сообщили те самые вездесущие соседки, которые осуждали Людмилу. В этот раз они говорили - мол, совсем распоясались, что же вы детей не забираете, они одни живут! А сами, видно, позвонить в соцзащиту не догадались. Или просто не захотели.
Галина Пасько: «Понимаете, я враг и для Волковой, и для ее детей. Я вмешиваюсь в их жизнь, пытаюсь войти в доверие, стараюсь хоть как-то улучшить семейную обстановку. Но фактически я вижу только то, как страдают дети. Со стороны матери незаметно даже никакого желания что-то улучшать. И я, получается, разрушаю эту семью, забирая ребятишек в приют. В их ситуации больше ничего уже сделать нельзя - полная свобода и вседозволенность, младшие мальчишки не хотят в школу ходить, потому что там дисциплина. Лена, старшая, плачет: не забирайте меня в детский дом, вы же видите, что я неплохой человек выросла! А с другой стороны, видно, что мальчишки такими, как Лена, точно уже не станут. Как им жить, что им кушать - мать опять ушла, неизвестно, когда вернется!»
В этот раз братьев и сестер Волковых забрали в приют окончательно, решив, что дети не смогут вырасти в нормальных людей при такой безалаберной матери. Когда Людмила вернется, Галина Пасько будет однозначно настаивать на лишении ее родительских прав. С самой Людмилой Волковой нам встретиться не удалось - она до сих пор не появилась дома. По нашему законодательству, мать не несет никакой ответственности за воспитание детей, практически в любом случае оставаясь безнаказанной. Отобрание детей для некоторых из таких родительниц (мамами назвать их просто язык не поворачивается) это, действительно, всего лишь снятие лишней обузы.
В то же время не факт, что приюты и детские дома всегда помогают детям найти себя в этом мире. Статистика говорит, что большинству выпускников детских домов не удается наладить более или менее полноценную жизнь. Людмила уходила из дома, оставляя беспомощных детей на произвол судьбы. Она сама детдомовская - так, может, не стоит осуждать ее за то, что она не умеет сама воспитывать своих детей? Социальные педагоги говорят, что редко какой ребенок променяет даже самую жуткую семейную обстановку на детский дом. Дети любят любую мать и защищают ее такую, какая она есть. Братья и сестры Волковы за время полугодичного пребывания в приюте больше всего радовались не чистой постели и вкусным обедам, а тому, что к ним в гости иногда приезжала мама. Недаром психологи говорят, что связь с матерью - последняя ниточка, которая держит ребенка в этом мире, и когда эта ниточка обрывается, наступает полный крах личности.
В ситуации Волковых детский дом - единственный шанс того, что дети не пойдут по кривой дорожке. Много ли таких, как Лена, которые, несмотря на обстановку, защищают непутевую мать, пытаются воспитывать братьев и сестер, да еще и в школе нормально учатся? Нет, гораздо больше тех, кто в таких условиях сам пускается во все тяжкие. Попытаться перевоспитать ребенка в детском доме можно. Но практически невозможно объяснить ему, зачем его забрали у мамы, даже если маме только этого и было надо.
Имена и фамилии в этой истории изменены. Да это и не суть важно - на ОбьГЭСе, где живут Волковы, еще по меньшей мере сотня семей, где похожая обстановка, откуда, пока дело не дошло до беды, нужно срочно забирать детей. При Комплексном центре социального обслуживания скоро откроется приют на двадцать человек, куда привезут и ребятишек Волковых. Там они будут жить без мамы. А таких домов, где перевоспитывали бы детей вместе с родителями, нет. Еще не придумали...
