Узники замка Иф

Вчера, в День российской науки, зоологический музей Института систематики и экологии животных СО РАН тоже распахнул свои двери перед посетителями.

Заведующий зоологическим музеем доктор биологических наук Вячеслав Мордкович решил «смахнуть пыль» с коллекции лосиных черепов, насчитывающей несколько сот видов. Фото автора

Накануне заведующий музеем доктор биологических наук, профессор Вячеслав Мордкович еще раз с коллегами предварительно осмотрел свое хозяйство. Все в порядке, около тысячи экспонатов на постоянной экспозиции в конференц-зале, это, пожалуй, для посетителей самое интересное. Если кому-то захочется, можно заглянуть и в хранилище: свыше двадцати тысяч единиц коллекций системного академического собрания фауны со всего белого света. Основное, около 90 процентов, конечно, Сибирь и Дальний Восток, но также Урал, Средняя Азия, Казахстан и так далее и тому подобное. В плотных рядах «пеналов» и на полках хранится столько всякой препарированной живности, что музей считается, безусловно, самым крупным собранием видов за Уралом, впереди только «праматерь» — зоологические музеи Санкт-Петербурга и Москвы. Была бы возможность, наши зоологи могли бы разместить экспонаты в залах на тысячу квадратных метров.

Но и так Бог не обидел: Институт систематики и экологии, расположенный в одном из лучших зданий центральной части Новосибирска, выглядит весьма внушительно: ни пяди площади под аренду, а на фронтоне нуждающегося в хорошем ремонте здания гордо значится уже историческое «Академия наук СССР. Западно-Сибирский филиал».

Не впервые я здесь, и поэтому сразу приступаем к разговору.

— Вячеслав Генрихович, почему человечество в последние десятилетия все больше интересуется живой природой? Мода, комплекс вины за содеянное на планете?

— Не только. Главное — в другом. За что вы любите свою кошку или собаку? За то, что она естественна в своем поведении: не предаст, не будет вести двойную игру, благодарна за хлеб и ласку. Ну а мир современных человеческих взаимоотношений, сами знаете, каков. И второе: несмотря на огромную лавину информации, обрушившуюся на современника через все средства связи и коммуникации, мы все более обедняем нашу сферу непосредственных контактов с живым миром. Ведь недаром же в последние десятилетия идут разговоры и создаются даже художественные произведения о виртуальном мире. В то время как мир реальный все более становится однообразным для восприятия. Вы босиком давно ходили по травке? Или даже по асфальту? Представьте: миллионы людей, в том числе полтора из них наших сограждан, рецепторами кожи на ступнях ног ощущают только одно: подошву обуви! Парадоксально, но все мы в стремительно развивающемся мире становимся сродни узникам замка Иф. Нет страшнее наказания для человека, чем запереть его в четырех стенах. Тюрьма всегда остается тюрьмой, хоть поставь в камере телевизор, компьютер, завали книгами и газетами. Сужение эмоциональной сферы современного человека грозит превратить его в узника цивилизации.

— Около года назад на симпозиуме, посвященном муравьям, я услышал у вас несколько докладов, и среди них вашего сотрудника и организатора симпозиума доктора наук Жанны Ильиничны Резниковой, о социальной жизни этих насекомых…

— Социальные отношения существуют не только у муравьев. Они есть у многих живых существ из 100 миллионов видов. Биологическая жизнь причудливо и одновременно стройно организована. Задача ученого — помочь человечеству разобраться в ней. Наверное, поэтому одновременно с попытками проникнуть в тайны глубин материи, что сейчас делают физики, химики, генетики, происходит усиление интереса к тому, что осталось из живого на Земле. Количество видов, увы, под техногенным воздействием неумолимо сокращается, но биологи ежегодно открывают тысячи доселе неизвестных живых существ.

— У вашего музея богатейший сайт в Интернете. Говорят, он один из лучших в мире и уступает по объему информации только мюнхенскому музею. Может быть, сегодня из США, Японии или Индонезии совсем необязательно ехать к вам, чтобы ознакомиться с экспозицией, а вам можно сидеть здесь, на Фрунзе, и «качать» информацию из сети?

— Это далеко не так. В сообществе ученых-биологов как раз живые контакты необходимее, чем где бы то ни было. И к нам постоянно приезжают, и мы ездим, правда, не столько, по понятным соображениям, сколько надо и хотелось бы. Вы знаете, почему вот эти молодые люди, которые сейчас, как вы видели, готовятся к Дню науки, получая копеечную зарплату, не покидают этих старых стен и далеко не все уходят в бизнес, другие сферы деятельности, где зарплата повыше? Биологическая наука — это свой удивительный мир, который позволяет понимать все окружающее глубже, многообразнее, философичнее, наконец.

— Но президент, кажется, сам понимает и подталкивает к этому пониманию правительство, что интеллект, прежде всего, должен править этим миром?

— Возможно. Пока — лишь обещания улучшить жизнь ученых, поднять, возродить науку и т.д. Как говорится, пока живу, надеюсь.

— Знаете, у меня нередко возникает странное ощущение, что люди науки — тоже в чем-то узники замка Иф…

— Не более чем в постоянстве привязанностей и местопребывании. Мы все-таки свободны и несравненно богаче. Но в нынешней России очень своеобразное счастье и достоинство — быть ученым. Помните поговорку из анекдота: а куда ж вы денетесь!