Один на один с автоматом

Игра: вымыслы и реальность

В прошлом субботнем номере «ВН» обращался к теме игорного бизнеса. В статье шла речь, в основном, о казино. Автор пытался определить степень «социальной вины» игорных заведений и пришел к выводу, что таковая вина отсутствует. Негативный имидж казино по большей части формируют недобросовестные политики. Со случаем в той или иной форме каждый из нас играет с детства, и ничего противоестественного в этом нет. Теперь мы хотим подробнее затронуть тему игровых автоматов. Ибо вокруг автоматов в последнее время развернулись нешуточные страсти. Это уже чуть ли не жернова, перемалывающие человеческие судьбы.

Сергей Шульженко

Мы попросили ответить на наши вопросы одного из членов Новосибирской ассоциации игрового и развлекательного бизнеса. Это директор по развитию одной из новосибирских фирм, занимающихся эксплуатацией игровых автоматов, Сергей Шульженко.

Название фирмы мы не озвучиваем, потому что речь в интервью пойдет об общих тенденциях.

— Сергей Петрович, сколько всего игровых автоматов в Новосибирске?

— Думаю, что четыре-пять тысяч штук. Точнее могут ответить налоговые органы.

— Сколько залов игровых автоматов?

— Достаточно крупных, хорошо оборудованных залов, наверное, сорок-пятьдесят. В среднем в них от пятнадцати до тридцати мест.

— Сколько стоят игровые автоматы?

— Недорогие, российского производства можно приобрести примерно за три тысячи долларов. Столько же стоят заграничные, бывшие в эксплуатации четыре-пять лет. За хорошие новые, например, производства Австрии или США нужно заплатить порядка десяти тысяч долларов.

— Чем хорошие отличаются от плохих?

— У хороших «математика» гораздо сложнее. Предусмотрено больше вариантов выигрыша. Лучше звук и графика.

— Какой процент выигрыша закладывается в автомат?

Подавляющее большинство посетителей игорных заведений — мужчины от двадцати пяти до сорока лет. Фото Владимира ПОЛЯКОВА

— Законодательством предусмотрено, что выигрыш должен составлять не менее семидесяти пяти процентов. Лично мы, как и большинство профессиональных операторов, используем автоматы, запрограммированные на 92–94 процента, что подтверждается соответствующими испытаниями Новосибирского центра стандартизации.

— Можно ли тайно перепрограммировать машину, чтобы процент выигрыша составил меньше заявленного?

— В этом нет смысла. Если игрок сделал десять ставок и ни разу не выиграл, он к этому автомату попросту больше не подойдет.

— На какие функциональные группы делятся автоматы?

— Большинство граждан, конечно же, чаще всего сталкиваются с так называемыми «столбиками». Это простейший автомат на нескольких игроков. Собственно, в них и заключается главное зло. Они являются главным «социальным раздражителем». Сейчас «столбики» можно встретить повсюду — в магазинах, на остановках, на рынках. Устанавливаются они совершенно бесконтрольно. Как правило, их владельцы не платят налогов, так как за каждым трудно уследить. Играют в них по пятачку (ставка — пять рублей), притом все, кто хочет, в том числе и дети. К ним примыкают «ромашки». Они выглядят, как небольшие киоски. Игроки располагаются по кругу, а внутри сидит кассир, производящий размен. Естественно, ему тоже нет никакого дела до того, кто играет, — хоть ребенок, хоть бомж. И, наконец, третья категория — это автоматы в специально подготовленных игровых залах.

— Что значит — «специально подготовленный»?

— Красивый интерьер, удобные места, вентиляция, туалет, наличие кнопки вызова милиции. Обязательно должен быть охранник, чтобы игроки чувствовали себя защищенными.

— Кто обычно посещает ваши заведения?

— Девяносто процентов игроков — мужчины в возрасте от двадцати пяти до сорока лет. Это, как правило, мелкие предприниматели, знающие цену деньгам. Вход в зал лицам, не достигшим восемнадцати лет, строго запрещен. Все страшилки о каких-то пенсионерах, спускающих в игровых залах свою пенсию, — чьи-то глупые выдумки. Если вы заглянете в наши залы в пиковые часы, то там будут пять-шесть человек. Естественно, ни одного подростка. Один пенсионер, если и встретится, то на пятнадцать-двадцать человек.

— Есть профессионалы?

— Есть. Это люди, которые умеют вовремя остановиться. Прохаживаются по залу, ищут свои схемы, например, подсаживаются к автомату, где долго не было выигрышей. Вообще, некоторое представление о наших клиентах могут дать анкеты, которые мы иногда раздаем прежде всего для того, чтобы выявить собственные недочеты. Вот несколько примеров. «Сергей, предприниматель, 29 лет. Хожу потому, что нравится. Довольно часто. Отдыхаю в игровом зале, адреналин будоражит. Играю в удовольствие, бывает, что и проигрываю, но чаще в «плюсе». «Максим, менеджер. Дома скучно, в ночной клуб один не пойдешь. У вас тепло, уютно и еще в «плюсе». «Андрей, бизнесмен, 25 лет. Я покупаю себе эмоции. Денег на это не жалко». «Юрий, инженер, 30 лет. Предпочитаю автоматы, а не казино, потому что у автоматов есть процент отдачи и его можно спрогнозировать». «Александр, предприниматель, 48 лет. Стаж игры 3 года. Играю, потому что азартный человек. Я бы мог потратить эти деньги в ресторанах, но я веду трезвый образ жизни. Много денег не проигрываю, есть внутренний стопор. В залах встречаю постоянных игроков (это что-то вроде клуба) и радуюсь за них, когда они выигрывают». «Андрей, 28 лет. Я выигрывал крупные суммы, так как играю по большим ставкам. Играю, когда есть свободное время. Играю только на свои деньги, в долг не беру. Хочу, чтобы залы существовали наравне с другими увеселительными заведениями».

— В последнее время много споров идет о местном проекте закона «О размещении объектов игорного бизнеса». Прокомментируйте его.

— Необходимо ввести обязательный закон, запрещающий посещение игорных заведений лицам, не достигшим восемнадцати лет. Сейчас это четко не прописано. Поэтому, не допуская молодых людей в игровые залы, мы руководствуемся скорее своими правилами. Зато нужно убирать пункт о том, что право согласования на размещение объектов игорного бизнеса передается в ведение районных администраций. Они же определяют перечень необходимых документов. Во-первых, это замечательная возможность для коррупционеров. Во-вторых, можно выдвинуть такие условия, что игровой зал никогда не откроется. В законопроекте содержится непонятный запрет на размещение игорных заведений в жилых домах. Рестораны размещать можно, а нам нельзя. Это при том, что у нас и пьяных не бывает, и вообще игра — это тихое развлечение, никакого шума. Уже не говоря о том, что мы часто занимаемся благоустройством прилегающей территории. Последний пример по нашей фирме — облагородили дворы домов 29–31 по улице Гоголя, проложили дорожки, построили детский городок. Считаю, что игорные заведения могут оказывать услуги по общественному питанию, разумеется, если соблюдены все санитарные нормы, а они, безусловно, соблюдены. Естественно, не поддерживаю пункт об увеличении норм по площади заведения. На пятидесяти квадратных метрах спокойно размещаются пятнадцать автоматов, и никто ни у кого на головах не сидит. Этот пункт явно работает на крупных игроков рынка, которые сейчас вовсю приходят в Новосибирск из других регионов, например, из Москвы, и практически может «убить» всех местных операторов. Конечно, фантастической нелепостью выглядит предложенная на федеральном уровне идея о том, что чистые активы у операторов игорного бизнеса должны составлять не менее 600 миллионов рублей. Это приведет к исчезновению всех средних предприятий. В итоге это путь к монополизации. Понятно, что это выгодно только крупному капиталу…

— Есть что-нибудь положительное в местном законопроекте?

— Двумя руками голосую за наведение порядка, связанного с беспорядочным размещением уже упомянутых «столбиков» и «ромашек». Справимся с ними, и сами увидите, как у новосибирцев сразу исчезнет повод для раздражения по поводу игорного бизнеса вообще. Уверен, что любые человеческие пристрастия, желания, интересы вполне нормальны до тех пор, пока не мешают другим.