Который час — подскажет поезд

Чтобы лучше чувствовать «пульсацию жизни», главный агроном совхоза «Суворинка» Геннадий Ивашков променял «плуг и комбайн» на романтику железной дороги.

Фото Сергея ПЕРМИНА

…Где-то за горизонтом Чулымской дистанции пути сливаются в единое целое блестящие «артерии», по которым денно и нощно ритмично отбивают такт работяги-товарняки и торопыги пассажирские. Гремя железными «суставами», проносятся они на огромной скорости мимо стрелочного поста N 1–3183, оставляя после себя запах вагонной смазки и тревожно-радостное ощущение дальней дороги, когда на столике в купе — чай в подстаканнике, а за окном — изменчивый пейзаж…

— Вот за эти ощущения я и люблю свою работу, — дорожный мастер второго околотка, а в бывшем специалист по сельской флоре Геннадий Ивашков с печалью смотрит вслед уходящему «Сибиряку». — Для меня железная дорога — это не просто тяжелый физический труд — кайло да лопату еще никто у нас не отменил, для меня железка — пульс жизни, скорость, дорога. Иногда пронесется мимо вот такой пассажирский, а я про себя думаю: вот бы оказаться внутри него, лежать на второй полке и просто в окно глядеть.

Девять лет назад главный агроном, на «балансе» которого висел совхоз со всеми его «сельхозпрелестями», твердо сказал себе: все, надоело! Жизнь дается только раз, поэтому нужно заниматься любимым делом — какой смысл каждый день ходить на работу, которая ни радости, ни отдохновения душе не приносит? Написал заявление по собственному желанию, продал «домик в деревне», а взамен его купил «квартиру», которая в пятидесяти метрах от железки находится. Сельчане-соседи тогда пальцем у виска крутили: ну, Ивашков учудил — променял свой роскошный приусадебный участок с ягодами-овощами на удобренные железнодорожной пылью бесплодные шесть соток. И ушел с руководящей должности в простые монтеры пути кувалдой с утра до вечера махать…

— Мои родители всю жизнь были связаны с железной дорогой, — раскрывает свои душевные секреты Ивашков. — Отец дорожным мастером был, мать — проводницей, так что я сызмальства впитал в себя запахи железки и ее бешеный ритм. Помню, когда в новый дом въехал, ночью проснулся от того, что в шкафу стаканы звенят — товарняк по нашей Чулымской дистанции пути мчался. Стекла ходуном, люстра раскачивается, а мне — хорошо. Будто в детство свое вернулся.

В путейцы Ивашков подался еще и по «идеологическим» соображениям: люди в оранжевых жилетах, которые, как трудолюбивые муравьи, день-деньской «ковыряются» на путях, — авангард, можно сказать, всего железнодорожного хозяйства. Если пехоту называют царицей полей, то путейцев — «королями железки»: именно от них зависит безопасность тех, кто проносится мимо в тепле и комфорте. А если, не дай Бог, произойдет «выброс пути», когда прямая как стрела рельсина из-за резкого перепада температуры начинает принимать змеевидные формы? Если путейцы вовремя не заметят этот пренеприятный дефект — быть катастрофе. Вот и приходится каждый день бригаде Ивашкова обходить «дозором владения свои»: выявлять, предотвращать, чинить.

— Честно скажу, приятно сознавать, что твоя работа значима и ценна, — не без гордости говорит дорожный мастер второго околотка. — Я и своих пацанов-монтеров этому учу: ребята, мы на железной дороге — цари и боги. Да, работа тяжкая, зато отдача внутренняя — огромная. Неделю назад у нас случай был — парень из нашей бригады остановил товарный состав…

Молодой, «не объезженный» путеец вовремя заметил, что товарный состав, который «жирной гусеницей» тащился по путям второго околотка, искрит. А это значит, что у товарняка либо «сустав» забарахлил, либо на путях неприятная «болячка» образовалась: парень по рации связался с дежурным по станции, и состав был остановлен до «выяснения обстоятельств». По счастью, серьезной поломки не обнаружилось, но в таком деле лучше сто раз перестраховаться: к профессиональному празднику «глазастого» монтера должны премировать.

Самый «сенокос» у бригады Ивашкова начинается, когда диктор «железнодорожного радио» объявляет: «Внимание, открывается часовое окно!» Вот тогда бригада со стахановским запалом дружно берется за лопаты, «растекается» оранжевыми ручейками по полотну и пытается в час вместить весь восьмичасовой рабочий день — в «открытое окно» поездам хода нет.

— Когда выдается свободная минутка, очень люблю наблюдать за проходящими пассажирскими поездами, — признается Геннадий Ивашков. — Такое ощущение, что смотрю кино — мимо проносится чужая жизнь. Кто-то нам руками из «другого мира» машет, особенно летом ребятня любит высунуться из окна и прокричать: «Всем привет!» Я в ответ всегда здороваюсь — это наша, железнодорожная «школа вежливости» и хорошего настроения — тебя пассажир приветствует, махни ему в ответ. Наши парни особенно уважают, когда молоденькие девчонки на большой скорости с ними заигрывают. Потом обсуждают: мол, вон та черненькая из «Москвы — Владивостока» мне улыбнулась…

После работы бывший агроном пытается приложить свои знания на своих «бесплодных» шести сотках: хвастается, что картошка в этом году знатная уродилась и, несмотря на постоянную железнодорожную пыль и гарь, помидоры-огурцы буйно пошли в рост. Все-таки жива еще в Ивашкове агрономовская жилка…

— Клубника, правда, около полотна не растет, — печалится дорожный мастер. — Все-таки железка дает о себе знать.

Без постоянного дребезга стаканов в шкафу Ивашков уже не может: привык — шумное дыхание железной дороги ему не мешает. Рассказывает, что, наоборот, приехал как-то прошлым летом к друзьям в гости и среди ночи проснулся… от тишины. Пил ночью на кухне чай и курил, курил, чутко прислушиваясь к новому «беззвучию»: птицы поют, кузнечики стрекочут, а привычный дорожный пульс не прослушивается. Будто и нет на свете грохочущих составов, которые мчатся сквозь ночь к своему пункту назначения…

Бригада ивашкова — романтики железной дороги. Фото Сергея ПЕРМИНА

— У меня было полное ощущение, что я оглох, — смеется железнодорожник. — Будто выключили меня из жизни — неделю погостил, а потом в родной Чулым засобирался. Извините, говорю, меня, братцы, я без своей дороги долго не могу. Зато, когда они ко мне в гости нагрянули, трех дней в моем доме не высидели: говорят, такое чувство, будто поезд вот-вот в спальню ворвется…

Все проходящие поезда романтик «большой дороги» знает в «лицо» и, даже не глядя, может сказать: кто сейчас несется по второму околотку — «Сибиряк», «Россия» или все-таки «Омск»?

— За девять лет работы расписание поездов, как говорится, вошло в мою кровь и плоть, — делится секретом Ивашков. — Я точно знаю, что в час дня мимо нас пронесется наш «Сибиряк» — я его уже по характерному перестуку колес узнаю. По нашим поездам можно часы сверять, что, впрочем, мы иногда и делаем. Сверка часов по прибытию поездов — это привычка того, кто живет у железной дороги…