Шкатулки для английской королевы

Календарная дата: сегодня — Покров, начало покровских ярмарок…

Издавна его справляли щедро, раздольно, покровское гулянье считалось последним игрищем в году. С этого же дня начинались известные и поныне торги, ярмарки: «Поспевай, товарец, к Покрову, сдам по покровской ярмарке», — приговаривали тогда. И ещё: «Подожди до Покрова, весь долг выплачу»…

Кредо Геннадия Пронина: «Есть работа до пота, есть — спустя рукава». Фото Сергея ПЕРМИНА

На ярмарочных лавках — не только съестное, заготовленное, специально припасенное. В эти ряды народ захаживал, чтобы провиантом обеспечиться, а в соседние — «рукодельные» — больше поглазеть на чудные творения рук мастеров. Зеваки — первые «эксперты» тех времен. Где больше любопытных, там, считай, стопроцентно качественный товар.

Окажись там Геннадий Григорьевич Пронин со своими лукошками, корзинами, шкатулками — и не подступиться было бы к его изделиям. Во всяком случае, в наше время, на нашей ярмарке — «Сибирской», когда он получил в 1998 году золотую медаль, довелось ему услышать от посетителей такую оценку: «Такую вещицу не стыдно подарить и английской королеве»…

***

Услышала про Геннадия Пронина и его ремесло — «плетение из корней» — и подумала: да как же их доставать-то, выкапывать из земли? Представились черно-коричневые разлапистые коряги, которые, переплетаясь друг с другом, впиваются в рыхлую землю… Ну и как вытащить такие громадины? На что они сгодятся и в какие такие косы их можно сплести…

Встретилась с Геннадием Григорьевичем и убедилась: так корни, какие мне представились, и в самом деле ни при чем.

Большая прогулка

Мастер Пронин демонстрирует сухие корни. Фото Сергея ПЕРМИНА

Приблизительно такое представление было и у Геннадия Пронина до того момента, когда его, молодого ассистента кафедры политэкономии, пригласил в увлекательно-познавательное путешествие завкафедрой Александр Ремов. Жил Геннадий в то время туговато: ассистентам платили 105 рублей, на которые нужно было прокормить жену, дочь да к тому же платить за съемную квартиру. Вот Александр Матвеевич и решил помочь «бедному», но духовно богатому молодому специалисту.

— Однажды весной позвал отдохнуть на теплоходе, — вспоминает Геннадий. — Я увидел такую картину: мой учитель сидит в каюте и плетет корзины, и я, несмотря на то, что деревенский житель (родом из Краснозерского района), не мог взять в толк — так из чего он это все делает? Смотрю, а плети, из которых плетет, очень длинные и не совсем обычные. На мой недоуменный вопрос сказал, что это корни. За ним последовал мой второй вопрос: а как вы выкапываете такие длинные корни? На что он ответил, что их не выкапывают, а собирают, и пригласил он меня в качестве помощника. Как выяснилось позже, позвал меня на большую прогулку по Оби, чтобы в течение трех дней не только обучить забытому ремеслу (вот тебе и заработок дополнительный), но и просто подкормить да дать возможность отдохнуть от институтской суеты.

Угадал: пригодилась…

Первый опыт «корнеплетения» у Геннадия Григорьевича получился исключительно визуальный: только и делал, что наблюдал за работой учителя. И как тот ни пытался навязать ему свое умение, молодой ученик все не поддавался на уговоры, отнекивался: мол, что не сможет, не получится. Но как находить, делить корни на части, накрепко запомнил. А дальновидный Ремов все-таки подарил ему на память о первом уроке плетеную корзинку, авось и пригодится.

Корни сами к рукам потянулись

«Деревянный» букет

Как-то раз Геннадий вновь оказался на берегу реки и словно по привычке почему-то стал собирать корни… Вот только тогда ему и захотелось сделать собственную корзинку. Хорошо, что память крепкая, ведь запомнил, как плетет учитель, хотя сам не пробовал плести. Это и помогло освоить ремесло, но не совсем. Тогда взял тонкую иголочку и стал с помощью ее изучать плетение по наглядному пособию — корзинке мастера: поддевал каждый «узелок», рассматривал, куда идет корень и куда заходит. Конечно, с первого раза мало что получалось: плошки да корзины выходили вкривь да вкось. И самое интересное, что кособокую корзинку переплести и начать заново и захочешь, да не получится. Корни высыхают, и здесь уже ничем помочь нельзя — выкинуть проще (распаренные и высохшие корни уже никуда не годятся). Так и делал, чтобы не выглядеть плохим мастером.

Как наловчился, то по примеру учителя раздаривал корзины налево да направо, а потом как-то взялся плести очередную… Проплел несколько сантиметров и подумал: а зачем я буду продолжать работу дальше, когда хлебница уже почти и готова. Вскоре простые формы принимали фигурные очертания и превращались в конфетницы, блюда, подносы, плошки, шкатулки и становились в ряд, словно веселые матрешки.

К слову, его учитель делал сугубо утилитарные вещи, используя при этом корни разной толщины. Ученик же в силу своего настырного характера стал добиваться в работах более высокого качества. Для этого сперва приучился калибровать корни: один сантиметр в диаметре, пять миллиметров, три и даже один миллиметр. А уже потом делать свои лукошки и шкатулки одной толщины. Потом стал чередовать и корни в зависимости от породы. Например, после березового корня запустит еловый, сосновый, черемуховый. Поскольку у них разная смола и цвет, то в готовом изделии возникает естественный незамысловатый орнамент.

Секреты

Вторая жизнь корней

Со временем любимое дело буквально по самые корни затянуло мастера, да так, что даже придумал свои хитрости. Так теперь плетет в стиле «бесконечность»… Концов действительно найти нельзя. Вот для сравнения рассмотрите обычную корзину из лозы. В ней легко отыщется и начало работы, и ее завершение. Некоторые способы плетения (а использует он пять типов) тоже сам придумал: «солнечный», «колоском» (самый трудоемкий) и другие. Но зато в итоге получаются уникальные вещи. Несколько лет назад на международной ярмарке во Франции (1997 год) Геннадию Григорьевичу диплом вручили именно за уникальность. Больше шестидесяти изделий отвез тогда на Марсельскую ярмарку. Есть у него и золотая медаль от «Сибирской ярмарки» (1998 год). Кстати, на этих двух мероприятиях довелось услышать одну и ту же фразу от обычных посетителей про его ажурную шкатулку, сплетенную из миллиметровых корней: «Такую вещицу не стыдно подарить и английской королеве». Видимо, изделие, действительно, было выполнено в духе стильной королевы туманного Альбиона: одновременно очень изящное, простое и без вычурных лишних деталей.

…А однажды на одной из ярмарок ему сказали: что вы, мол, природу губите, корни забираете. Но посетители вмиг заступились: в июльскую жару они высохнут и, кроме хруста под ногами, проку от них никакого. А мастер им дал вторую жизнь.

Изделия из корня получаются необычайно легкими. Но для того, чтобы они были долговечными, Геннадий-мастер еще один приемчик стал применять. Узнал, что иконописцы, прежде чем приступить к работе, дерево пропитывали льняным маслом (это самый лучший консервант), оттого иконы могли пролежать в земле, к примеру, более ста лет. Так вот, он стал пропитывать готовые изделия льняным маслом (два часа в масле… а высохнет только через полгода…). Один раз даже вскипятить попробовал, но цвет что-то не понравился. А однажды пришел к заключению, что если в сосуды корня каким-то образом поместить воск, то изделие будет плотным, прочным и практически вечным. Такое и кинешь об пол — не разобьется, а руками помнешь — не рассыплется.

Терапия от лукошка

Все эти изделия, считает Геннадий Григорьевич, можно мастерить только в умиротворенном состоянии, находясь в некоем «трансе». Оплетка (полоски из корня) очень длинные, и если ее тянуть, то она порвется. Торопиться нужно медленно. И еще, самое трудное — не сплести вещь, а приготовить полоски для работы, и это обычно больше времени занимает, чем сам процесс плетения: за вечер можно «настрогать» полоски на три-четыре метра, которых хватит на два кольца.

— Так вот, — продолжает мастер после небольшого пояснения, — работа идет нормально только в спокойном сосредоточенном настроении. Тогда и толк будет не только в творчестве… Мне очень многие говорили, что если долго держать плетеное изделие в руках: вертеть, поглаживать кончиками пальцев, то плохое настроение уходит, и даже руки болеть перестают (когда изделие нагреется), головные боли проходят. Вещь, пропитанная воском, нагревается и отдает все тепло рукам. В общем, не знаю, как и объяснить. Терапия какая-то получается. Видно, мое настроение и часть энергии от рук передается. Сам тоже иногда возьму в руки шкатулочку там или лукошко и долго-долго держу. Так хорошо…

…Редкий мастер на это дело решится

Сейчас, почти через сорок лет, Геннадий Пронин от своего ремесла практически отказался. Работа долгая и очень тяжелая, а ему уж почти семьдесят, не молодой ведь. Говорит — одна хорошая вещь в месяц выходит, да и не каждый ее купит — дорого. А копейки зарабатывать мужику — позор. Делает только на подарок родным и близким, да так по мелочи — для флористов всякие стилизованные цветы. «Мои руки всегда просят работы. Вот попался мне на глаза телефонный провод — так я из него шкатулочку сплел. Обычная цветная проволока тоже идет в ход». Хотя нет-нет, да поедет по привычке за корнями на «свои» места: острова Кудряш, Медвежий, Бердский залив, берег Обского моря. Как обычно, неторопливо разделит корень руками строго по волокнам, а не инструментом, чтобы не завихрился, был без заноз… Затянули все же корни.

А вот достойных учеников у мастера Пронина пока нет. Хотя обучил он в свое время человек двенадцать этому ремеслу, как молодых, так и опытных мастеров. Но никто из них так и не заинтересовался всерьез этим делом. Но мастер сильно по этому поводу не переживает, потому как верит, что и через несколько лет найдется настырный и любопытный мальчишка, который будет долго, так же, как и он, кропотливо изучать «стежок за стежком» и сплетет шкатулку, которую тоже не стыдно будет подарить и английской королеве…