И смех, и слёзы, и любовь…

Сегодня на сцене Новосибирского театра оперы и балета состоится премьера оперы Дмитрия Шостаковича «Леди Макбет Мценского уезда»

Над постановкой оперы «Леди Макбет Мценского уезда» в театре работал режиссер Генрих Барановский (Польша). С его творчеством сибирские любители оперного искусства познакомились три года назад, когда режиссер поставил в НГАТОиБ оперу Шнитке «Жизнь с идиотом», которая впоследствии получила три премии «Золотая маска», одна из них в номинации «Лучший оперный спектакль».

Генрих Барановский

Напомним, что это уже вторая постановка «культовой» оперы Шостаковича в Новосибирском оперном театре. Впервые спектакль «Леди Макбет Мценского уезда» появился в репертуарной афише НГАТОиБ в декабре 1997 года. Он был показан в рамках Международного Рождественского фестиваля искусств. Тогда над оригинальной версией оперы работал режиссер-постановщик из Германии Гюнтер Кенеманн. После премьеры мнения публики разделились. Никто не взялся оспаривать мастерство солистов, но сама подача повести Лескова вызывала немало толков. Да, чего греха таить, привык наш народ в театр за «розовой мечтой» ходить, а когда на сцене насилие и унижение — начинают нос воротить, дескать, чересчур натурально, даже противно.

Кстати, в 1936 году по тем же самым причинам оперу сняли с репертуара Ленинградского Малого оперного театра. Сталин тогда посоветовал композитору убрать из спектакля «постельные» сцены и пересмотреть текст. Более чем через 20 лет опера под названием «Катерина Измайлова» вновь появилась на сценических площадках, но только уже в «выхолощенном» виде. Больше Дмитрий Шостакович опер не писал.

По первоначальной договоренности с руководством театра, Генрих Барановский должен был работать над оперой «Нос». Но когда ему предложили поставить на новосибирской сцене «Леди Макбет Мценского уезда», он очень обрадовался, потому что прикоснуться к этой лиричной, трагедийной, ироничной опере для любого режиссера — огромная удача и одновременно большая ответственность. Для работы над спектаклем Барановский собрал постановочную группу из своих самых близких друзей. Музыкальным руководителем проекта стал главный дирижер Новосибирского оперного Теодор Курентзис, над сценографией работал польский художник Павел Добжицкий, а над пластикой — балетмейстер Сергей Грицай, который три года назад вместе с режиссером поставил спектакль «Жизнь с идиотом».

Одна из «постельных сцен»

— За всю свою творческую деятельность я поставил более 130 спектаклей на многих сценах мира — в Польше, Германии, США, Великобритании, Италии, Швеции, — говорит Генрих Барановский. — Поэтому могу сказать компетентно, что такому актерскому ансамблю, как в новосибирском театре, может позавидовать любая зарубежная труппа. Если бы я ставил «Леди Макбет…», например, в Польше, то обязательно пригласил бы на главные роли именно новосибирских артистов. Ваши артисты — «звери»! Мне не приходилось повторять им дважды, потому что они понимали меня с полувзгляда. Каждая репетиция у нас проходила на таком «градусе«, что порой даже дух захватывало. У ваших артистов физическая, природная реакция на все, что я им предлагаю сделать на сцене.

Над образом Катерины работали прекрасные вокалистки — Ольга Орловская из «Геликон-оперы», Татьяна Зорина, Светлана Савина, Ольга Бабкина. Идеальная Катерина, обладающая великолепными вокальными и внешними данными, Татьяна Зорина, долго не соглашалась на участие в спектакле, но режиссеру после неоднократных уговоров удалось-таки получить ее согласие. Роль Сергея репетировали потрясающие вокалисты Олег Видеман и Юрий Комов. Барановский признается, что у него сложилось впечатление, что Шостакович писал эту партию, сам того не предполагая, именно для Видемана, так органично музыкальный материал «ложится» на голос певца. А Борис Тимофеевич у Ивана Потрицаева, по словам режиссера, получился такой сволочью, что он, сидя в зале, готов был задушить его собственными руками.

— Вот он — актерский талант! — восклицает Барановский. — Они не играют, а живут на сцене. Обещаю, что зрители на премьере испытают шок… Наша история о страсти и жестокости будет разворачиваться не в России XIX века, а в будущем, примерно в 2025 году, в Сибири. Я объясняю этот временной скачок тем, что музыка Шостаковича — это музыка XXI века. Поэтому история из позапрошлого века очень анахронична по сравнению с этой музыкой. И оттого конфликт между музыкой и действием огромный. Вообще мне кажется, что все проблемы этого произведения невероятно современны.

Художник-постановщик спектакля Павел Добжицкий придумал оригинальные декорации: вышки для охранников, колючая проволока, трубопровод, а посреди сцены — вагон. Вагон, в котором происходит действие оперы, — ключевой образ. Режиссер говорит, что эта метафора российского пространства пришла ему на ум, когда он ехал по Сибири на поезде. Кстати, директор НГАТОиБ Борис Мездрич по поводу тяги Генриха к путешествиям по железной дороге постоянно шутит, вспоминая одну жизненную историю. Однажды он встречал режиссера на перроне омского вокзала. Тот ехал на поезде «Челябинск — Чита». Грязь и дурной запах в вагоне так повлияли на самочувствие Генриха, что он набрался смелости и попросил проводников вымыть пол и окно у него в купе. В ответ на его невинную просьбу здоровенный детина-проводник «обложил» привередливого пассажира крепким словцом. Тогда Барановский сам взял тряпку и навел в купе порядок, причем окно тоже вымыл. Каково же было удивление Бориса Мездрича, когда он, стоя на перроне, увидел лицо своего гостя именно в этом единственном чистом вагонном окне.

На вопрос: «Не будет ли спектакль слишком темным и безнадежным?» — режиссер отвечает, что надеется поставить сильный и необычный спектакль так, чтобы зрители поняли, что это — о них. Да, музыка темная, но одновременно и прекрасная. Ироничная — и в то же время горькая. В этом парадокс, но жизнь такова и есть. Будет смешно и горько, ведь смех и страх часто ходят бок о бок…