О чем Лев Толстой писал в Новониколаевск?

Народный дом имени Толстого

Имя Льва Николаевича Толстого было знаменито еще при жизни писателя на всю Россию. Его произведения читали, ему писали письма, советовались с ним о проблемах воспитания, религии. И даже в далёкой Сибири, в частности в нашем молодом городе, к писателю-философу и мыслителю было особое, трепетное, отношение.

9 июля 1907 года редакцией газеты «Обь» и образованными горожанами из Новониколаевска в Ясную Поляну была отправлена телеграмма: «В день 50-летия литературной деятельности шлём наш огромный привет из далёкой Сибири великому маститому художнику, мыслителю Земли, слово которого — бессмертный голос совести народов…»

Осенью 1910 года, после смерти Льва Николаевича, в нашем городе прошли Толстовские чтения. Организовавшее их общество направило Софье Толстой телеграмму соболезнования: «Новониколаевское Общество народного образования выражает свою глубокую скорбь по поводу кончины великого русского мыслителя и человека Льва Николаевича. Желаем Вам бодрости и сил перенести эту неизмеримо тяжёлую для Вас и всего человечества дорогую потерю».

При обществе был создан денежный фонд имени Толстого для помощи детям бедняков. По его инициативе городская дума приняла решение выделить средства на строительство Народного дома в Новониколаевске, назвав его именем Толстого. Мало того, в Новониколаевске в течение нескольких лет жил человек, который лично знал Льва Николаевича Толстого, переписывался с ним и даже бывал у него в гостях. Имя его — Василий Иванович Ермохин, колёсных дел мастер. Кстати, в Новосибирске, вероятно, до сих пор живут внуки, правнуки, праправнуки этого талантливого человека, самобытного философа, который своей мыслью сумел привлечь к себе внимание Льва Толстого.

Последнее письмо Льва Николаевича

В наш город Василий Ермохин приехал в 1907 году и устроился на работу в колёсную мастерскую Алеева, которая располагалась на Кузнецкой улице. Там изготовляли новые телеги, брички, экипажи и ремонтировали старые. Вскоре он перевёз в Сибирь и свою семью: жену и четверых детей. Этот человек отличался от других смелостью суждений, своими взглядами на жизнь, начитанностью. Он принимал участие в демонстрациях, маёвках, но членом Обской группы РСДРП никогда не был. Василий был постоянным читателем библиотеки Общества приказчиков, хотя у него дома было довольно много книг по философии, истории, произведений Льва Толстого. Имелась даже запрещённая литература. Позже его дочь Мария Васильевна вспоминала: «Нелегальная литература хранилась у отца втайне и никому не выдавалась, но сам он её почитывал частенько». Однажды в квартире Ермохина побывала полиция и произвела обыск. Новониколаевский исправник Попов, пересмотрев все книжки, забрал в участок его рукописи, а также переписку с Толстым.

До этого, наверное, никто не догадывался, что житель провинциального Новониколаевска переписывается с великим писателем. Хотя в наш город пришло только одно письмо от Льва Николаевича — последнее в его переписке с Ермохиным. Оно было датировано 13 августа 1910 года. Через три месяца великого писателя не стало. Это был ответ на письмо и статьи Ермохина, которые он послал Толстому из Новониколаевска после нескольких лет молчания.

«Многоуважаемый Лев Николаевич! Шлю я тебе мои две статейки — «Разговор двух крестьян о смертной казни» и «Вред безбрачия«. Да третью заметочку по поводу изобретения воздухоплавания. В посылке этой я порешил так: если есть у него время и здоровье и не завален подобными лучшими присылками, то он прочтёт. Но если что-либо не позволит ему это сделать, то ведь я посылаемое ему не купил. И нельзя сделать того, чтобы Лев Николаевич выслушивал нас всех, что кому взбредёт в голову.

Не припомните ли крестьянина Ермохина, который приезжал к вам лет шесть назад? Мой настоящий адрес: Новониколаевск, Томская губерния, Кузнецкая улица, колёсная мастерская Алеева, Василию Ивановичу Ермохину. Желаю вам, Лев Николаевич, здравия и долгой жизни. 1 августа 1910 г.»

В статье «О вреде безбрачия» Ермохин с позиций народной морали критиковал декадентские теории о «свободной любви» и «всё дозволено». В заметке о воздухоплавании народный философ очень беспокоился, как бы новое изобретение не послужило «дьяволу войны».

Через две недели Лев Толстой послал ему ответ в Новониколаевск: «Прочёл с большим интересом ваши две статейки, особенно понравилось мне о безбрачии. С мыслями, выраженными о смертной казни, я вполне согласен, но в ней нет той цельности, которая есть в статье о безбрачии. Вижу, что мы с вами одних и тех же взглядов, и мне всегда приятно быть в общении с такими людьми».

Когда это и другие письма Толстого попали в полицейский участок, Василий Ермохин места себе не находил, всё ходил и требовал, чтобы ему вернули переписку. Лишь когда он пригрозил, что дойдёт с жалобой до министра внутренних дел, письма и часть рукописей вернули.

После смерти Толстого, боясь преследований властей, мастер по колёсному делу уехал из Новониколаевска в село Усть-Пристань Алтайского края.

Всему «виной» учитель

Напрашивается много вопросов: где жил Василий Ермохин до приезда в Новониколаевск; зачем писал Толстому и ездил к нему; сколько получил писем от известного писателя?

Ответил на них старший научный сотрудник Государственного музея Л. Н. Толстого Шифман еще в 1963 году. Он подробно изучил переписку Толстого с Ермохиным по собранию сочинений писателя. Оказывается, Василий родом был из деревни Аркаевой Буинского уезда Симбирской губернии, позже переехал в слободу недалеко от Саратова, потом в Уфу, а уж затем в Новониколаевск.

Все началось с того, что в деревню приехал молодой учитель и пробудил тягу к знаниям у многих крестьян, в том числе и у Ермохина. Тот начал много читать и даже сочинять свои трактаты. Однажды ему пришла в голову мысль: послать статью «Природа и нравственность» Льву Толстому, чтобы узнать «на оную его суждение». Да вдобавок просил передать ее в какой-нибудь журнал.

Толстой был удивлен «живой, пытливой мыслью человека из народа, стремящегося осмыслить окружающий его мир». Так завязалась переписка. Толстой высказывал свое мнение, давал советы, расспрашивал о семье, образе жизни. Кроме того, он изо всех сил старался пристроить «труды» Ермохина, но их нигде не брали. Даже будучи тяжело больным, Лев Николаевич не прекращал переписку с Василием, прося ответить на письмо свою дочь Татьяну. Он хотел даже облегчить материальную жизнь философа из народа, найдя ему подходящую работу с высоким жалованием.

В конце своей статьи, опубликованной в газете «Литературная Россия», старший научный сотрудник Шифман обращался ко всем жителям Советского Союза, кто мог бы рассказать о дальнейшей судьбе его литературного искусства. Дело в том, что никто не знал, где находятся подлинные письма Толстого, адресованные Ермохину.

Толстой был против красного вина

На этот призыв откликнулся преподаватель Новосибирского пединститута кандидат педагогических наук Петр Дмитриевич Войтик, который потратил несколько лет на изучение дальнейшей судьбы Василия Ермохина, чтобы узнать о подлинных письмах Толстого, а также о рукописях самого Ермохина. Обратившись в городское адресное бюро, он узнал, что в Новосибирске проживают дети, внуки и правнуки Ермохина. Войтик встретился с его 76-летним сыном Степаном Васильевичем и 73-летней дочерью Марией Васильевной, которые проживали на улице Октябрьской. Они рассказали много подробностей из жизни отца.

Мария Васильевна вспоминала, что Василий Иванович как-то написал Толстому, «что он, как рабочий человек, перед обедом употребляет немного вина и считает это полезным». Лев Николаевич ответил: «Не могу удержаться, чтобы не сказать вам того, что, может быть, вам будет неприятно, но считаю своим долгом сказать вам, а именно то, что, как пишете, вы пьете вино и находите это если не необходимым, то полезным в тех условиях, в которых вы находитесь, что очень огорчает меня. Я думаю, употребление вами вина и именно в ваших условиях и с вашими большими умственными силами особенно вредно и что вам употреблять вашу силу на то, чтобы освободиться от этой вредной привычки. Простите за непрошеный совет и верьте моей искренней симпатии и уважению».

В гости в Ясную Поляну

Сын Василия Ермохина Степан Васильевич поведал, как они однажды на Пасху ездили в Ясную Поляну.

— Когда мы с отцом приехали в усадьбу Толстого, то Льва Николаевича не застали дома. Домашние сообщили, что он на прогулке и скоро вернется. Папа направился в ту сторону рощи, откуда должен был возвращаться Толстой. Вскоре состоялась встреча. Отец низко поклонился писателю земли русской и представился: «Я — Ермохин».

— А, любезнейший Василий Иванович, очень и очень рад принять вас у себя и выслушать просьбу, если она имеется ко мне.

В беседе Толстой расспрашивал отца о жизни рабочих и крестьян, о заработках, о воспитании детей и многом и многом другом. Многие советы писателя отец записал, особенно о воспитании детей и религии.

Толстой даже предложил Ермохину перейти на службу кондуктора железнодорожных вагонов. Тот поблагодарил, но отказался, сказав, что не намерен служить под начальством и считает кустарное ремесло более свободным. Кроме того, кондукторская служба не позволит ему прокормить большую семью.

А письма где?

Еще один сын Ермохина Александр Васильевич в 60-е годы жил в Барнауле. Впрочем, и сам самобытный философ доживал век в столице Алтайского края. Умер он в 1942 году в возрасте 86 лет. в 29–30-х годах семью Ермохина раскулачили и выслали в Нарымский край. Там они прожили три года. Лишь в 1934 году Ермохина восстановили в правах, и он осел в Барнауле.

А вот переписка Ермохина с Толстым, скорее всего, сохранилась. Когда отец заболел, все его рукописи забрала старшая дочь Евдокия Васильевна. Когда она переезжала на новое место работы в Новосибирскую прокуратуру, то взяла с собой все бумаги. Во время войны Евдокия служила в Ленинградской прокуратуре, где погибла при налете фашистской авиации. Что стало с архивом — неизвестно. Либо он сгорел, либо остался лежать на квартире, где жила Евдокия (где — неизвестно), либо он хранится где-то в Новосибирске. Кстати, ленинградские филологи пытались найти след переписки, но все безрезультатно. А может быть, письма до сих пор где-нибудь лежат в нашем городе?..