Человек есть то, что он читает

«Книг много написано, а человечество лучше не стало», — вздыхал наш земляк Виктор Петрович Астафьев.

Как-то плавно из самой читающей страны мы превратились в пьющую и вымирающую.

Может быть, потому, что и посейчас из России уезжают умники и умницы, предприимчивые молодые люди — золотой интеллектуальный запас? Их-то дети точно будут читать, но уже в другой стране и на ее языке. Времена меняются, а у нас по-прежнему: «горе от ума».

Надо ли ругать молодёжь, что она не читает? Не надо. Как можно обязать полюбить Блока, Платонова?.. Абсурд!

А вот счет к взрослым можно предъявить. Да, прав Олег Донских («Вечерний Новосибирск», 11 апреля 2008 г.), что литература нынче в школе на положении падчерицы.

Но любовь к слову начинается с любви к родному языку, а у нас на эту дисциплину в 10–11 классах — один час в неделю, в отличие от иностранного.

Добирают знания дети у экранов TV и компьютеров. Телеязык им понятен: он элементарен и убог. «Класс! Клёво! Вау!» — выразил восторг. «Отстой!» — выразил осуждение. Всё просто, как хозяйственное мыло. Завывающая интонация, не свойственная родной речи. Сплошные «как бы» оставляют впечатление квакающего монолога из болота. Припадающие на обе ноги грамматика, синтаксис, орфоэпия. Мат на все случаи жизни. Интернет намеренно коверкает слова, дает понять, что это язык посвященных, избранных. Многие же воспринимают сие как норму. Вот и сидит Елеся, ноги свеся: орфографию еще не изучил, а уже слова выворачивает наизнанку.

Пусть подтвердят психологи, что нынешние подростки намного инфантильнее, уязвимее, чем их сверстники десятилетия назад, а им литература предлагает сложнейшие проблемы XIX века, героя с его запутанными духовными исканиями, когда у самого читателя молоко на губах не обсохло. В свое время Лев Толстой искренне радовался, что преждевременным чтением не испортил восприятие «Евгения Онегина».

А темы литературных сочинений? Это же темы научных диссертаций! Только свой опус старшеклассник должен был создать за шесть часов на экзамене, а не за три года. Отсюда такая всенародная любовь к шпаргалкам и нелюбовь к классике. Всё, к чему прикоснулся чиновник от просвещения, перестает просвещать.

Другая сторона стойкого равнодушия к книге. Если когда-то юные ассоциировали себя с литературными героями, то теперь Онегин, Базаров им «по барабану», они кажутся жителями каменного века. Идолы у молодых другие — кумиры поп-культуры. С кем чаще подросток встречается за день? С Димой Биланом, Сергеем Зверевым…

Хорошо было читать книги тем поколениям, которым в окружающей жизни не хватало свежего воздуха, свободы, правды, — всё это они находили в творчестве очередного властителя дум: в аллюзиях, эзоповом языке, умолчаниях… Сейчас достаточно отправиться в Интернет, чтобы найти собеседника и обсудить то, что волнует твое «я«, а не вымышленных и навязанных тебе героев. Возможно, такой живой интерес к коммуникативной культуре убавит градус агрессии в обществе?

Причина нечтения и в отсутствии пассионарных современных авторов, которые бы вели за собою молодежь.

Вообще, интерес к литературе, так проявившийся в XIX и XX веках, вряд ли будет наличествовать в XXI. Природа явлений устроена по принципу «прилив-отлив». В истории России уже были времена равнодушия к слову. И ничего — выжили.

Так рассуждаю я, а вот Иосиф Бродский, чьи слова вынесены в заголовок, в этом споре был непримиримее: «Существует преступление более тяжкое — пренебрежение книгами, их не-чтение. За преступление это человек расплачивается всей своей жизнью: если же преступление это совершает нация — она платит за это своей историей».

С уважением, Севина В.