Что означает птичья песня?
Новосибирск широко известен ещё и тем, что здесь сохранились обширные массивы лесопарковых насаждений на надпойменных террасах и большие участки заболоченных кустарников в пойме Оби. Там, в непролазных дебрях, весной и летом находят приют многие певчие птицы.
Необходимость держать в секрете место расположения гнезда, чтобы уберечь его от разорения, обусловило развитие у птиц своеобразного способа общения с сородичами в форме звонкого мелодичного пения или особых приглушенных звуков. Специалисты пока не пришли к единому мнению насчет предназначения птичьих голосов. Пожалуй, все согласны, что пение самца как бы обозначает границы гнездового участка, привлекает самку к подходящему для устройства гнезда месту, демонстрирует его готовность к продолжению рода и заботе о потомстве. Короткие звуки и крики тревоги служат сигналом об опасности, услышав которые птенцы затаиваются, а взрослые птицы мобилизуются на отпор врагу. Структура, тембр, тональность и другие особенности пения являются характерными признаками, о важности которых говорит тот факт, что птенцы в определенном возрасте, еще находясь в гнезде, обязательно должны неоднократно услышать пение папаши. Тогда они, став взрослыми, смогут самостоятельно исполнять в точности такую же песню или (если речь идет о самках) должным образом реагировать на это пение.
Сразу же после прилета в начале апреля возле вывешенных для них домиков среди построек частного сектора начинают торопить весну скворцы, которые ловко имитируют голоса разных птиц и другие источники звуков. Наиболее мелодичное пение, ласкающее слух, характерно для птиц, относящихся к семействам дроздовых (соловьев относят именно к этому семейству) и славковых. Из собственно дроздов самый обычный у нас вид — рябинник. Его «концерты», как и пение белобровика, дерябы и певчего дрозда, звучат теплыми вечерами и в предутренние часы в апреле и мае. Пение белобровика («и-и-и-ль») созвучно его видовому названию по-латыни «илиакус». Песню певчего дрозда можно отдаленно передать фразой: «Тимофей, пошли чай пить, чай пить… с сахаром».
Очень красивая песня у обычной для садовых участков маленькой птицы семейства дроздовых — горихвостки, которую легко узнать по огненно-рыжему хвостику. Горихвостки обычно гнездятся в опустевших после вылета скворчат дуплянках, установленных в тенистых местах. Варакушка с ярким синим пятном на горлышке и грудке тоже знакома дачникам по звонкому пению. Ее гнездышко, устроенное, как правило, в ямке под травяной ветошью, трудно обнаружить. Редко, но всё же и в наших краях можно в летние ночи вблизи приречных кустарников услышать пение обыкновенного соловья и соловья-красношейки.
Главные же солисты в середине лета — это представители большого семейства славковых. В отличие от дроздовых все славковые окрашены скромно, их видовую принадлежность трудно определить на расстоянии. Зато поют они, что называется, от души. Садовая, серая, славка-завирушка — обычные виды славок, гнездящиеся в кустарниках и поющие недалеко от гнезд. Самый, пожалуй, интересный из них вид — ястребиная славка, поперечными полосками снизу и желтыми глазами напоминающая ястреба-перепелятника в миниатюре. К славковым же относятся и другие довольно многочисленные неутомимые певуньи — камышевки. Их у нас тоже несколько видов. Часто встречается по опушкам, где имеются заросли крапивы, садовая камышевка. Из зарослей тростника на больших водоемах подолгу раздается звонкий треск дроздовидной камышевки, поселяющейся там целыми колониями. К славковым относятся и пеночки. Обычный у нас вид пеночка-теньковка устраивает гнездышко в виде шара из травяной ветоши под кустиком. Поет теньковка, присев на верхушку высокого, чаще сухого дерева. В последние десятилетия специалисты заметили, что песня теньковок, встречающихся в Новосибирске и окрестностях, изменилась, из нее исчезло характерное прежде «теньканье».
В высокоствольных лесопосадках в первой половине лета слышно пение иволог. Устраивая гнездо в виде «люльки» в кроне березы или осины, ярко-желтый самец и зеленоватая самка обнаруживают свое присутствие в лесу лишь благодаря громкой заливистой песне. В начале лета грибники чаще других вспугивают лесного конька из семейства трясогузковых. До 20 июля можно слышать, как «отсчитывает года» обыкновенная кукушка. В смешанных и темнохвойных лесах ее дополняет «кукование» глухой кукушки: «туту…туту». Воркование обычной у нас горлицы еще глуше: «хыхы…ыхыхы».
Особого рассказа заслуживают птичьи голоса ночного леса. Порой нескончаемыми кажутся протяжные нудные крики птенцов ушастой совы. А монотонно-скрипучий голос козодоя напоминает работу тракторной лебедки где-то на лесном болоте вдали. В последние десятилетия в Новосибирске, как и в других сибирских городах, расположенных вблизи больших водоемов, становится всё больше стрижей двух видов: чёрного и белопоясного. Их тёмные серповидные силуэты в стремительном полете видны в небе над городскими кварталами с середины мая до середины августа. Пронзительные визгливые крики неутомимых летунов-стрижей стали неотъемлемым звуком в городском наборе шумов летом.
О голосах птиц можно рассказывать очень долго. Изданы целые компакт-диски с записями птичьих песен. Надо иметь абсолютный слух и хорошую слуховую память, чтобы разбираться в такой полифонии. Многообразие видов в птичьем населении окрестностей Новосибирска и особенно в лесах с хвойными деревьями служит биоиндикатором, свидетельствующим о почти нормальном функционировании экосистем, и дает надежду на хорошее будущее для экологической обстановки в нашем городе.
