Отбирало город, который в этом году станет центром акции, экспертное жюри. В его состав вошла и автор книги «Зулейха открывает глаза» Гузель Яхина. Она же стала создателем текста, по которому сотни тысяч человек проверят свою грамотность в этом году.
— С каждым годом акция становится все более масштабной. Даже органы власти проявляют к ней интерес: в этом году участников — финалистов отбора столицы диктанта приветствовал врио губернатора Андрей Травников. Что для вас значит быть автором текста для столь глобальной проверки грамотности?
— В первую очередь это огромная радость. И это была первая моя реакция, когда Ольга Ребковец написала мне в соцсетях предложение стать автором. Я тут же, хотя была уже глубокая ночь, ответила ей согласием. Честно признаюсь: ни разу не писала «Тотальный диктант» сама, но с интересом наблюдала за этим проектом, потому что он классный. Очень сложно вдохновлять общество длительное время, а эта акция уже 14 лет поддерживает к себе интерес и развивается.
Позже, когда началась работа над текстом, я поняла, что это еще и огромная ответственность. Знала бы я это заранее, вообще ничего бы не написала. А так я, конечно, очень волновалась, делая текст, который будут писать более 200 тыс. человек, но не думала, какая огромная работа предстоит потом. Мы с экспертами долго упрощали текст, уравновешивали все его части. В итоге он состоит из трех отрывков: «Утро», «День» и «Вечер». Это три кусочка жизни героя моей новой книги Якова Ивановича Баха. Действие происходит в 1916 году в Поволжье, в немецкой колонии. Как он проводит этот день, мы напишем 14 апреля, а узнать его судьбу можно будет в мае, когда выйдет в свет книга «Дети мои».
— «Зулейха открывает глаза» стала лауреатом премий «Книга года», «Ясная Поляна», «Большая книга», она переведена на 29 языков. И от второго романа читатели и критики ожидают не меньшего. Было страшно писать вторую книгу после столь ошеломительного успеха первой?
— Было очень страшно. Я так сильно боялась, что устала бояться. Было еще и очень сложно: я с трудом выходила из пространства «Зулейхи» и абсолютно точно не хотела сделать что-то похожее на нее. Мне казалось, это неправильно — выплыть на успехе первой книги. Но написать что-то иное было непросто: первые заходы в новый роман повторяли какие-то моменты из первого. И друзья, которым давала прочитать, говорили: «Это «Зулейха», но в профиль». У меня в архиве шесть синопсисов: истории, написанные от лица разных героев, живущих в разное время. В итоге я остановилась на этом немце. И я переделывала, переписывала. Писала его 20 месяцев (для сравнения: «Зулейху» обдумывала 2 года, а писала всего 8 месяцев). В итоге дала обещание редактору, что пришлю его до конца 2017 года. И отправила буквально накануне 31 декабря.
— А первый роман писать было не страшно? Ведь ради него вы оставили успешную работу, полностью поменяли свою жизнь, еще не зная, получится ли стать писателем.
— Было сложно начать. Отодвинуть проекты и заняться тогда непонятной мне деятельностью — это было серьезным решением для меня лично. На то, чтобы принять это решение, у меня ушло два года. Я тогда на одной из встреч писателя Дмитрия Быкова с читателями спросила его, что он посоветует начинающим авторам. И он сказал: не бояться.
К счастью, семья поддержала меня, за что я им очень благодарна. Моя идея стать писателем не вызвала ни особого восторга, ни бурного негодования. Но мы уважаем решения друг друга, и я очень благодарна, что все это приняли спокойно. Я могла закрыться в своем домашнем кабинете, разложить все свои карточки с пометками, графики, линии сюжетов, сесть за компьютер и начать писать.
— А когда закончили, была ли уверенность в том, что получилось хорошо?
— Не было, мне хотелось получить подтверждение от литературного сообщества, что это именно литература, а не графомания. Поэтому я отправила текст в разные литературные журналы. Из всех первым откликнулся новосибирский — «Сибирские огни». Мне написали с предложением напечатать отрывок, я тут же согласилась, мы буквально в один день утрясли разные организационные вопросы, и первая глава «Зулейхи» была напечатана. И это очень вдохновило меня. Когда я рассказала знакомому литературоведу, что меня публикуют в «Сибирских огнях», она сказала: «Это знак качества!»
— Если по книге снимают фильм — это тоже один из знаков качества. Телеканал «Россия» готовится к съемкам «Зулейхи». Но по ней ставят и спектакли, в том числе и новосибирский театр.
— Да, я знаю, что театр «Старый дом» сделал эскиз спектакля «Зулейха открывает глаза» в прошлом году в рамках театральной лаборатории. И, насколько мне известно, они собираются поставить по нему полноценный спектакль. Но я пока эскиз не видела — мне только предстоит с ним познакомиться.
— Женская проза редко становится основой для драматической постановки. Или вы не относите свой роман к женской прозе?
— Считаю, что не писатель должен определять свой жанр, это задача критиков. На какую полку поставить мою книгу, пусть решают критики. Мне важнее, чтобы ее читали.
— Роман получил множество наград. А были и те, кто критиковал его за исторические ошибки?
— На самом деле, за исторические ошибки меня особо не шпыняли, хотя бы потому, что роман изначально был вычитан Инной Щербаковой из общества «Мемориал». Она проверила, чтобы все исторические реалии были правдивы.
— Кто еще из специалистов консультировал вас?
— Моя свекровь. Она много лет проработала врачом акушером-гинекологом в санкт-петербургской клинике, куда привозят женщин со сложными родами. Мы вместе с ней продумали главу о родах Зулейхи. Она сначала воссоздала ситуацию, чреватую смертью мамы и ребенка, которую можно было бы исправить в полевых условиях. А потом рассказала, что бы она делала с роженицей в таких условиях. А я все это записала и литературно обработала. И что интересно, после публикации романа моей свекрови звонили бывшие коллеги и говорили: «Мы узнали ваш акушерский почерк!»
— Для вас эта достоверность была важной?
— На мой взгляд, есть три уровня достоверности. Первая — соответствие историческим фактам, деталям быта. Ее достичь проще всего — нужно просто тщательно готовиться, посещать музеи, архивы. Достоверность второго уровня — это соответствие характеров. С этим труднее, потому что придумать характер человека, который жил 100 лет назад, непросто. Самый сложный уровень — правдиво показать, как эти люди прошлого говорят, спорят, о чем мечтают. Соблюсти его — высший пилотаж.
Досье
Гузель Яхина, родилась в Казани, окончила факультет иностранных языков Казанского государственного педагогического института и сценарный факультет Московской школы кино; является лауреатом премий «Большая книга» и «Ясная Поляна».
Роман «Зулейха открывает глаза» рассказывает о судьбе татарской крестьянки времен раскулачивания. Крестьянку Зулейху вместе с сотнями других переселенцев отправляют в вагоне-теплушке по извечному каторжному маршруту в Сибирь. Однако для нее этот путь становится дорогой к внутренней свободе.
Кто еще был автором «Тотального диктанта»
Захар Прилепин, 2012 год
— Во всех городах на всех часовых поясах, где я появлялся последние времена, участие в акции было первым вопросом. Я так понял, что это было, видимо, моей основной жизненной задачей — поучаствовать в написании «Тотального диктанта». Я теперь только диктанты буду писать, — шутил писатель.
Алексей Иванов, 2013 год
— Для российского современного писателя участие в «Тотальном диктанте» — это очень престижно! Потому что это признание профессионалов, тебя выбирают не просто читатели, блогеры или журналисты, а филологи, ученые. К тому же это не признание литературно-критической тусовки, а одобрение людей, которые реально занимаются литературой в высшей школе.
Дина Рубина, 2014 год
— Когда мне рассказали об этом проекте, мне стало интересно в нем поучаствовать: это был интерес профессионала, который постарался ограничить себя объемом, — говорила Дина Рубина. — Тему я выбирала очень долго, потому что мне казалось, что она должна быть такой, что волнует не только россиян, но и тех людей, говорящих по-русски, мыслящих по-русски, находящихся и чувствующих себя в контексте русской культуры и русской истории, которые проживают в совершенно разных странах.
Евгений Водолазкин, 2015 год
Писатель приготовил текст, представлявший собой три «картинки» из дореволюционного Петербурга. Этому же периоду посвящен и весь его роман «Авиатор», вышедший через год после акции.
Андрей Усачев, 2016 год
Когда Андрею Усачёву предложили участвовать в проекте, он отказался: посчитал, что у него слишком простые тексты, ведь он пишет для детей. Но потом организаторам удалось уговорить писателя.
Леонид Юзефович, 2017 год
Юзефович признался, что, готовясь, прочел все тексты, которые зачитывались во время предыдущих «Тотальных диктантов». В итоге сделал свое эссе, посвященное трем городам, с которыми связана его жизнь: родной Перми, где прошла юность писателя, Улан-Удэ и Петербургу.
Опубликовано в газете «Вечерний Новосибирск» № 5 от 2 февраля 2018 года
