О работе с разным контингентом бойцов, среди которых есть и бывшие заключенные, о бытовых условиях в военных госпиталях на передовой, о дронах «Баба Яга», страхе и адреналине Надежда рассказала в интервью корреспонденту VN.ru.
– Надежда, с чего началась ваша служба в зоне проведения специальной военной операции?
– Конечно, моей отправке на СВО предшествовала подготовка. Я прошла курсы по эвакуации граждан, вступила в добровольческий батальон территориальной обороны Крыма. Мы ездили на полигоны, учились стрелять из боевого оружия. Там же я прошла курсы по эвакуации раненых в «желтой» зоне. Это территория под обстрелами, где нужно эвакуировать больных, оказать им первую тактическую помощь.
Затем решила поехать с добровольческой бригадой в зону СВО в качестве медика. Свой выбор остановила на подразделении «РЕДУТ», в котором находится более 30 бригад: «Волки», «Тигры, «Волга», «Кинжалы», «Север Z» и т.д. Это не Минобороны России, не Росгвардия, это добровольческие бригады. Я попала в первую добровольческую штурмовую разведывательную бригаду «Волки».
Это штурмовики и разведчики. Мы были в Соледаре, эвакуировали людей с первых линий, оказывали первую помощь.
Я прослужила там четыре месяца и в ноябре перевелась в казачью артиллерийскую добровольческую бригаду «Волга-333». Это артиллерия и вот уже два месяца занимаю должность медицинской сестры медицинского взвода. Выезжаем на передовую, спасаем раненых бойцов.
В «Волках» я создавала госпиталь для ребят, которые прибыли на СВО из мест заключения. Мы открывали для них госпиталь в Первомайске Луганской области. Я за ними следила, ухаживала. Мы кормили, поили их, оказывали полноценную помощь.
Сейчас мы также разворачиваем госпитали, но уже на первой линии. Помогаем не только нашим добровольческим бригадам и подразделениям, но и всем, кто к нам обращается, любым российским войскам. Мы всем обязаны помочь.
– Сложно ли было работать с военнослужащими, прибывшими из мест лишения свободы? Что вы можете сказать об этой категории бойцов?
– Работать с заключенными несложно. Ребята разные, с разными статьями. Кому-то давали по 26 лет за убийство, кто-то попал на 2 года и пошел сюда. Разные регионы, откуда только их не было!
Ребята, в принципе, неплохие. Были, конечно, такие, кто не хотел идти на передовую повторно после госпитализации.
Отношение к зэкам на СВО, как и ко всем, хорошее. И кормили мы их очень хорошо. И завтрак, и обед, и ужин. Они у нас на полном довольствии жили, получали зарплату. И помогали, конечно, когда на стройке что-то нужно было сделать.
Как-то раз дали зэкам задание – туалет построить. Так они за один день яму выкопали, установили деревянный туалет. Даже те, у которых реально очень сильно болела нога или рука, старались помочь.
Сначала было 10 госпитализированных бойцов, затем до 50 человек доходило. Они у нас долечивались после больницы, находились 15 и более дней. Мы смотрели на состояние их здоровья, после возвращали на передовые позиции.
Моя функция в госпитале была отслеживать порядок, чтобы не было никакого пьянства и хулиганства. Ребята молодцы – более половины вернулись на передовую. Говорили:
«Мы не хотим домой, опять начнутся пьянки, гулянки, друзья. Мы хотим вернуться и дальше воевать».Я с оружием ходила всегда, могла за себя постоять, и такого же отношения требовала к другим. Бывшие заключенные понимали, что перед ними медики. Не было такого, чтобы кто-то кому-то грубое слово сказал.
Но были, конечно, и случаи нарушения порядка, провинившихся наказывали. Как говорится, в семье не без уродов.
Сейчас заключенных в войсках очень мало, потому что набор закончен. Моя бригада «Волга» сформирована из военнослужащих контрактной формы.
– Много ли женщин служит в зоне СВО? Какую они выполняют работу?
– Женщин у нас в госпитале человек семь. В основном, это местные жительницы из Луганской области. Есть из Волгограда, есть еще женщины из Владикавказа, Ростова. Я одна из Новосибирска. Много встречала сибиряков, очень много у меня здесь друзей и знакомых из Новосибирска.
Еще есть женщины-повара. А одна из местных работает наводчицей на тяжелом орудии. Уже второй контракт подписывает.
– Были ли случаи, когда вашей жизни напрямую угрожала опасность?
– Один раз мы ехали под обстрелами с Соледара и нас догонял дрон. Хорошо, водитель быстро среагировал, начал петлять и увернулся. Мы выскочили из «буханки», и буквально в пяти метрах от меня прогремел взрыв. Дрон упал, сработала детонация. Но все обошлось.
На Соледаре сейчас целых домов практически нет, кругом разруха. Люди живут в подвалах, свет на улицах не включают. Выходишь – в темноте звезды горят. Видишь: там «птичка» летит – одна, вторая. Один за другим раздаются взрывы.
У меня очень много знакомых в разных подразделениях, я стараюсь оберегать их. Недаром мой позывной – «Ангел». Если что-то случается, я это чувствую, места себе не нахожу.Надо сказать, наши ребята очень хорошо воюют. Буквально вчера на штабе видела, как отработали одну позицию, и фашисты вытаскивали своих раненых из окопов.
– Что делать со страхом и где брать моральные силы, чтобы идти вперед?
– Честно скажу, не боится только дурак, либо сумасшедший. Страх – это естественно. Кто любит адреналин – милости просим! Даже те люди, которые, отслужив полгода, уезжают в отпуск, третью неделю дома уже не могут находиться. Им надо назад. Не хватает этого адреналина, этой так называемой «романтики».
Самое главное – сохранить себя, вовремя среагировать, вовремя окопаться или уйти в блиндаж, в укрытие. Потому что все, что летит в тебя – это чревато осколочными ранениями. Это не та война, что была раньше. ВСУ широко применяет беспилотники, в том числе типа «Баба Яга» – на них такие мины и гранаты вешаются.
– Расскажите о бытовых условиях в тех госпиталях, где вам довелось работать.
– Бытовые условия в медвзводе – это подвал. Здесь можно укрыться более-менее безопасно. К сожалению, здесь нас атакуют мыши – бороться с ними бесполезно. Конечно, есть кошки, отрава всякая. Ложишься спать, а по тебе мыши бегают.
Подвал есть подвал. Старались оборудовать, пытались создать какой-то комфорт. Зима, влажность, стоят обогреватели. Дизельные электростанции ставят рядом, чтобы было электричество. Связисты могут еще и вай-фай подвести.
Есть госпитали и в «зеленой» линии. Там более комфортные условия, куда можно на длительное время поместить больных.
– Кто ждет вас дома, и какая помощь нужна вашему подразделению?
– Дома меня ждет сын, он учится в Новосибирске на шестом курсе медицинского университета, специальность «лечебное дело», будет врачом. Направление дала администрация Чановского района, сын должен будет отработать в местной больнице. Еще мама, конечно, ждет, сестры, племянница, близкие, друзья.
Недавно я подписала второй контракт. Считаю, что мой долг – быть здесь и помогать людям, поэтому буду тут до окончания СВО.
Мы не против принять любую гуманитарную помощь. Сейчас холодно. Нужны любые стройматериалы, техника.
